Слухи о ловцах рабов в округе привели к тому, что на собрание пришло меньше людей, чем обычно — только девять из двадцати местных женщин отважились прийти, но встреча прошла хорошо. Были заслушаны доклады о предстоящем рождественском базаре, который будет проведен совместно с церковью, о состоянии финансовых потребностей организации и о бесконечных поисках убежища и одежды для беглецов.

Встреча продолжалась чуть больше часа, и когда она закончилась, никто не захотел остаться на десерт и чай. Поскольку, по слухам, в округе бродили ловцы рабов, все сочли за лучшее не задерживаться. Несколько женщин, рискуя навлечь на себя гнев своих мужей, все же пришли на собрание и пообещали вернуться домой, как только оно закончится. Никто не хотел, чтобы их остановили по дороге домой.

Но когда собрание подходило к концу, раздался оглушительный стук в парадную дверь. Все замерли. Грохот продолжился. Эстер быстро подошла к кружевным занавескам и увидела, что снаружи стоят восемь всадников.

— Похоже, у нас гости.

Они много раз готовились к чрезвычайным ситуациям, и все знали свои роли. Они быстро собрали бухгалтерские книги и все другие компрометирующие материалы, касающиеся работы их общество, поместили их в специальный сейф и засунули его в тайник, встроенный в камин. Остальные поспешно достали и раздали шитье, которое всегда лежало поблизости. Эстер надела перчатки.

Когда Эстер оглянулась, стук продолжился. Ее друзья кивнули, что готовы, и она открыла дверь.

— Ну наконец-то!

Эстер не была знакома с невысоким чернозубым мужчиной, сердито смотревшим на нее.

В свете фонаря, падавшем на крыльцо, он выглядел отвратительно. На нем было длинное пальто, покрытое пятнами грязи и казавшееся старым как мир. Грязь на его коже была такой же, как и на его пальто, и ночной ветерок доносил до нее сильный запах.

Но она знала мужчину, стоявшего рядом с ним.

— Добрый вечер, шериф Лоусон.

— Добрый вечер, мисс Эстер. Извините за беспокойство. Это Эзра Шу.

— Мистер Шу.

Шу оглядел ее с ног до головы, как покупатель женщину на улице, а затем улыбнулся такой мерзкой улыбкой, что Эстер пришлось заставить себя выдержать его взгляд.

— У тебя есть мужчина, девчонка? — спросил он, снова демонстрируя почерневшие зубы и десна. — Потому что, если нет, я и мои друзья уже давно в пути, и нам не помешало бы немного комфорта, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Эстер поняла, что он имел в виду, и пожелала, чтобы он отправился прямиком в ад. Она повернулась к шерифу и почувствовала облегчение от его явного гнева.

— Эстер, этот человек хочет обыскать твой дом.

— Почему?

— Он думает, что кто-то здесь перевозит беглецов.

— Рабов?

— Рабов. Он получил предписание от какого-то суда на юге в отношении человека по имени Черный Дэниел.

Эстер скрыла внезапное учащение сердцебиения. Она насмешливо спросила:

— Черный Дэниел? И кто же он такой?

— Ублюдок, ворующий рабов, вот кто он такой, — вставил Шу, выплевывая поток гадости на ее крыльцо. Темные глаза насмехались над ней. — И я планирую обыскать каждый дом негра в этом штате, пока не найду его.

Оскорбление слетело с его губ легко и без извинений. Эстер стояла в дверях своего дома, плотно сжав губы под маской спокойствия. По закону она не могла оспорить судебный приказ. Она отступила назад и позволила им войти.

Шу хотел позвать своих людей и их лающих собак, чтобы те помогли с поисками, но шериф запретил это.

— Они не будут разбрасывать грязь по всему дому этой женщины.

Шу запротестовал, но Лоусон, давний друг тети Эстер Кэтрин, остался непреклонен.

Представитель закона принес женщинам, сидевшим в гостиной, искренние извинения за то, что прервал их вечер, но объяснил, что это был его долг. Они понимающе кивнули и вернулись к своему шитью.

Шу оглядел изысканную обстановку, одобрительно присвистнул, прежде чем спросить:

— Какой-то белый человек подарил тебе этот дом, девочка?

Эстер спокойно ответила:

— Нет. Этот дом построили мои двоюродные дедушки.

Ошеломленное выражение его лица почти компенсировало ей то, что ей пришлось терпеть его присутствие в своем доме.

Он посмотрел на шерифа. Ответный кивок Лоусона подтвердил ее рассказ. Затем Шу повернулся к Эстер и уставился на нее так, словно у нее было три головы.

Она объяснила:

— Мой прадедушка получил эту землю в качестве платы за участие в войне за независимость, мистер Шу.

— Девочка, ты пила?! Они не разрешали ниггерам воевать на той войне.

Он начал смеяться.

— Вы слышали это, шериф? Эта девушка утверждает, что ее родственники воевали на войне. Я слышал, что, живя на Севере, они иногда сходят с ума от холода, но я впервые понял, что это правда.

Он снова расхохотался.

Лоусону это надоело.

— Давай покончим с этим обыском, Шу.

Шу кивнул в знак согласия, и Эстер провела двоих мужчин по всем комнатам в доме: наверху, внизу, даже на улицу, в сарай, где она держала своих лошадей. Шу рылся в шкафах, на кухне и даже в духовке. Все это время он посмеивался про себя.

— Негры сражаюлись на войне, — повторял он без конца.

Эстер без эмоций выслушала его клевету. Из-за его предвзятого невежества ему бы никогда не пришло в голову, что чернокожие люди достаточно умны, чтобы спроектировать и построить дом специально для Дороги, поэтому Эстер даже не вздрогнула, когда он потребовал, чтобы ему показали подвал.

Пока Эстер и шериф наблюдали за происходящим, Шу посветил фонарем в темные углы подвала. Она подумала о своем госте по ту сторону стены. Эстер оставалось только надеяться, что Черный Дэниел внезапно не начнет выкрикивать ее имя. Возможно, Шу и не смог бы найти комнату за стеной, но он наверняка обратил бы внимание на любые странные звуки.

Как и предсказывала Эстер, Шу за все время обыска не обращал внимания ни на что, кроме поверхности. Он не нашел никаких следов Черного Дэниела или семьи, отправившейся в путь после утренней службы в церкви на рассвете. Они направились в Амхерстбург в компании приезжего пастора и нескольких его прихожан. Беглецы, вооружившись рекомендательными письмами и небольшой суммой наличных, выдавали себя за часть возвращающейся группы.

— Ну, его здесь нет, — сердито заявил Шу.

— Я же вам говорил, — ответил шериф. — А теперь давайте дадим дамам закончить свой визит.

Шу еще раз оглядел прекрасные ковры, занавешенные кружевами окна и женщин, которые тихо шили. На его лице, казалось, отразилось негодование по поводу того, сколько прекрасных вещей семья Уайаттов накопила за эти годы.

Эстер проигнорировала его реакцию, но, когда она проводила их до двери, у нее возник вопрос.

— Почему вы думаете, что этот Черный Дэниел прячется где-то здесь, мистер Шу?

— У меня есть свои источники, — спокойно ответил он.

— Я также слышал, что он получил ножом в живот, так что далеко он уйти не мог. Он где-то здесь.

— Как он выглядит? — спросила она.

— Мулат и высокий, согласно моему источнику.

От его слов у нее по спине пробежал холодок. Прав ли был Черный Дэниел? Действительно ли в ее общине был предатель?

— О, и, девочка?

Эстер повернулась к Шу.

— Когда я найду этого ублюдка, а я найду, я очень надеюсь, что ты будешь в этом замешана. Я бы с удовольствием посадил тебя в тюрьму.

— Пошли, Шу, — рявкнул шериф Лоусон.

Шу бросил на Эстер последний леденящий душу взгляд и последовал за шерифом обратно в ночь.

Эстер смотрела им вслед, пока они не уехали. Только после того, как она закрыла дверь, она заметила, что у нее дрожат руки.

Ее подруги бросились к ней, желая усадить ее на место, где она могла бы успокоиться. Эстер отмахнулась от них, села и глубоко вздохнула. Через несколько мгновений ее дрожь утихла. Стягивая перчатки, она спросила:

— Господи, вы почувствовали запах от этого мужчины?

— Его почувствовали даже в Огайо, — сказала одна из женщин. Сухой тон сначала вызвал смешки, а затем взрыв смеха. Это разрядило обстановку, и в течение следующих нескольких минут они по очереди высказывали свое мнение о его запахе и глупости. Веселье закончилось, когда Эстер подвела итог тому, что они все знали.