Позже в тот же день Би заехала за Гейл. У них обеих была назначена встреча с Кейт, чтобы сделать прическу.

Сразу после их ухода раздался стук в дверь. Эстер открыла и увидела Андре Рено. В руках он держал большую коробку, обернутую золотой бумагой. На коробке был красивый золотой кружевной бант.

— Добрый день, мистер Рено.

Он прочистил горло.

— Эм, мисс Уайатт…

Его смущенное лицо сказало все.

— Очередной подарок от вашего работодателя? — спросила Эстер.

— Боюсь, что так.

Эстер отступила назад, чтобы он мог войти.

— Что на этот раз?

— Я не знаю.

Она покачала головой и взяла коробку из его рук.

Он направился обратно к двери, объясняя:

— Я должен уйти до того, как вы откроете ее.

— Держу пари, это потому, что он не хочет, чтобы я заставляла вас возвращать то, что здесь лежит.

Рено сглотнул.

— Думаю, да.

Эстер усмехнулась и подумала про себя: «Гален, Гален, Гален. Что же мне с тобой делать?»

Она посмотрела на расстроенное лицо Андре и сказала:

— Спасибо, мистер Рено. Если его придется вернуть, я лично встречусь с драконом. Вы можете сказать ему, что выполнили свою миссию.

Рено, казалось, испытал искреннее облегчение. Он поклонился.

— Тогда я откланяюсь. Прощайте, мисс Уайатт.

— Прощайте, мистер Рено.

Он ушел, а Эстер несколько мгновений размышляла над этим последним проявлением симпатии Галена. Что бы там ни содержалось, это было экстравагантно. Гален не делал ничего наполовину, поэтому она была совершенно уверена, что содержимое придется вернуть.

Она сняла изящный бант, затем красивую золотистую бумагу. На крышке бежевой коробки внутри красовался штамп одной из лучших портних Виндзора. Руки Эстер дрожали, когда она подняла крышку, а затем ее глаза расширились при виде платья, лежащего внутри. От его красоты у нее перехватило дыхание. Оно было сшито из шелка цвета слоновой кости, который она так хотела приобрести в магазине в Детройте. Удивленная, она приподняла платье, и оттуда вывалилась маленькая открытка. На ней было написано: «Я готов исполнить все твои желания». Он подписал ее замысловатой буквой «Г», а под ней поставил свою знакомую печать в виде дракона.

Эстер не могла отрицать радость, переполнявшее ее сердце. Он действительно исполнил ее желания, но она не могла принять такой дорогой подарок, каким бы красивым он ни был. Оно было гораздо элегантнее всего, что у нее когда-либо было, а ручная работа была великолепной. Не было бы никаких жалостливых взглядов, если бы она надела это платье. Никто не указал бы на нее как на женщину, которую бросил Фостер; у всех бы глаза на лоб полезли. Устаревший гардероб Эстер повлиял на ее решение остаться дома, но теперь, видит бог, она хотела надеть это платье хотя бы для того, чтобы снова потрясти Фостера и показать ему раз и навсегда, что она действительно желанная женщина. Она также хотела надеть его для Галена, чтобы показать ему, что она ценит его подарки, но в глубине души боялась того, к чему это может привести. Она боялась, что его неизмеримое обаяние еще больше завлечет ее, и, таким образом, ей станет еще труднее, когда он вернется в свой мир.

Остаток дня и весь вечер она спорила сама с собой. К тому времени, как она добралась до постели, она уже приняла решение. Гален подарил ей платье, о котором можно только мечтать; она будет дурой, если не наденет его хотя бы раз. Если сплетники хотят пошептаться, пусть они скажут что-нибудь существенное. А что касается ее страха, то она сказала себе, что за годы странствий сталкивалась с множеством реальных опасностей: ловцами рабов, собаками; глупо было бояться своих чувств. Она была взрослой женщиной, и, если Гален разобьет ей сердце, она, несомненно, переживет это.

В вечер, когда была назначена вечеринка, Эстер стояла перед зеркалом. Платье цвета слоновой кости развевалось вокруг нее, как облако. Вырез был смелым, а пышные рукава оставляли открытыми ее смуглые плечи. В коробке вместе с платьем лежали мягкие лайковые туфельки, чулки, легкая шелковая накидка и перчатки цвета слоновой кости. Она взяла накидку и перчатки, в последний раз пригладила свои блестящие волосы и присоединилась к Эбигейл.

Эбигейл потеряла дар речи.

Эстер усмехнулась, увидев ошеломленное выражение на лице подруги.

— Как я выгляжу?

— Боже мой, Эстер. Это действительно ты?

Эстер хихикнула и повернулась, отчего подол платья взметнулся.

— Я неплохо выгляжу, правда?

— Так и есть. Где ты взяла это платье?

Эстер рассказала ей, как увидела шелк в магазине, а затем назвала имя портнихи в Виндзоре.

— Это, должно быть, обошлось в кругленькую сумму.

— Я подумала, что заслужила подарок.

— Да, дорогая, ты заслужила.

Эстер почувствовала легкий укол вины за то, что не была до конца откровенна с Гейл, но она не солгала. Платье привезли из Виндзора, и Эстер действительно заслужила подарок.

Гейл сказала:

— Когда Фостер увидит тебя, он, возможно, пожалеет, что выбрал в жены не тебя.

Эстер пропустила это замечание мимо ушей, а Эбигейл добавила:

— Я очень восхищаюсь Фостером, но его жена кажется такой пустоголовой. Что он с ней обсуждает?

— Понятия не имею, Гейл, но он говорит, что счастлив.

Гейл фыркнула.

— Ну, я не могу понять, что его в ней привлекает, если не считать ее внушительной груди, конечно.

— Эбигейл! — Эстер удивленно рассмеялась.

— Это правда.

— Возьми свою накидку, — с улыбкой пожурила ее Эстер. — Фостер и Дженин будут здесь с минуты на минуту. И веди себя прилично сегодня вечером.

Гейл указала на себя.

— Я? Это ты в этом платье. Какие неприятности ты ожидаешь сегодня вечером?

Эстер просто улыбнулась и приподняла бровь.

Глаза Эбигейл сузились от самодовольства Эстер.

— Эстер Уайатт, о чем ты?

— Ни о чем.

— Молния поразит тебя за ложь.

— Мне нечего сказать.

Этого Гейл было, похоже, недостаточно.

— Ты когда-нибудь поделишься со мной этим?

Тишина.

— Хорошо, мисс Сфинкс, храните свои секреты, но я все равно узнаю.

Фостер, Эстер, Дженин и Гейл отправились вместе в «Безумие». К тому времени, когда они прибыли на место и въехали в открытые кованые ворота, уже сгустились сумерки. Они оказались в хвосте длинной вереницы экипажей, которые медленно продвигались к дому по гравийной дорожке в форме подковы. Вдоль подъездной аллеи стояли красивые разноцветные фонари, освещавшие дорогу. Эффект мягкого сияния фонарей на фоне внушительного дома придавал окружению волшебную атмосферу.

Дом стоял на вершине подковы, а до нее оставалось еще несколько футов. Позади их фургона Эстер увидела, что к медленно движущейся очереди присоединилось множество других экипажей. В некоторых из них сидели знакомые ей люди, в то время как в других сидели незнакомцы. Ей стало интересно, сколько же человек было приглашено.

Когда они, наконец, добрались до двери, двое мужчин в черно-золотых ливреях подошли к фургону и помогли дамам выйти. Еще один мужчина подошел и взял поводья, а Фостер присоединился к ним. Взгляд Эстер скользнул по великолепному зданию цвета лесной зелени. Было совершенно очевидно, что Уильям Лавджой не пожалел денег на постройку украшенной карнизами и остроконечной крышей красавицы, которой теперь владел Гален.

Затем один из мужчин занял место Фостера и покатил фургон по подъездной дорожке. Его оставшийся спутник в ливрее объяснил:

— Мы подадим фургон обратно, когда вы будете готовы к отъезду. Приятного вечера.

Внутри стоял гул хорошо одетой толпы. Хотя комната с высокими потолками и красивой люстрой была огромной по меркам Уиттакера, в ее кремовых стенах, казалось, не было ни дюйма свободного пространства.

Мужчина с низким, громким голосом объявил о приезде Эстер и ее спутников, как будто они были членами королевской семьи. На Фостера это произвело такое впечатление, что Эстер подумала, что он вот-вот выпрыгнет из жилета. Ей все это показалось немного глупым, но она последовала за своей компанией в зал, как будто это было само собой разумеющимся.