— Саша, мне это кое-что напоминает, — подмигнула мне Лена.

— Да! Тот поход в вертолёт не забываем.

— Очень смешно! Тебе что-то нужно?

Умная девочка! Сразу всё поняла. Ну и не буду её расстраивать.

— Да, есть один момент. Касается он Кузьмы Ивановича.

— Ваш новый комэска⁈ Так он уже скоро не будет им.

Ого! А тогда куда он исчезает?

— Он рапорт написал ещё неделю назад на перевод в Союз. И должность вышестоящая. Но что-то пошло не так, и его приостановили. Он вчера вечером залетел, забрал рапорт и выбежал из кабинета. На нём я видела, что командующий ВВС что-то написал.

Ну вот оно что! Кто-то препятствует нашему Кузьме Ивановичу. Вот он и расстроился вчера. Теперь ему придётся с нами идти в бой.

Получается, никакого рапорта на нас он не писал.

Мы ещё немного поговорили с Леной, и я направился на выход.

— Саша, а вы ещё заходите. У нас ведь с вами есть много чего… недосказанного, — подмигнула мне Лена.

Нельзя девушку обижать.

— Постараюсь. В следующий раз с вами кино посмотреть сходим или на концерт.

Я попрощался с Леной и вышел из кабинета. Баев вечером не появился. Зато лётчик-штурман, который летал с ним, рассказал о полёте в Кабул. Вокруг «докладчика» в палатки собрались все, словно он рассказывал интереснейшую сказку.

— Прилетели. За нами сразу УАЗ приехал, но Баев нас в машину не пустил. Мол, быть всем в вертолёте. Весь день на жаре. Хорошо хоть с кабульцами договорились и на обед съездили, — возмущался он.

— А что потом?

— Ничего. Приехал мрачный, недовольный. Рычал всё время. Когда прилетели обратно, Баев тут же вылез из вертолёта и поехал к себе. Зато Кувалдин поблагодарил и от себя авоську фруктов подогнал, — радовался наш коллега, демонстрируя всем презент от комдива.

Утро следующего дня началось по стандартной схеме Баева. Настроение у него плохое из-за прилёта командующего. Построение, строевой смотр, разлёт по задачам.

Мы уже заканчивали наш вылет на сопровождение Ми-8 на пост в Анаве. Сегодня посадку производил Кеша. Периодически я даю ему управлять вертолётом, чтобы он хоть немного начинал отходить от операторской работы.

Вот и сейчас мы продолжали заход. Прошли дальний привод. Кеша начал снижать вертолёт, но делал это нервозно.

— Рычаг шаг-газ не дёргай. И тангаж на гашение. Совсем немного. Вот так! — подсказывал я Петрову, убрав руки с органов управления.

Тем не менее, держу их рядом, чтобы взяться управление в случае чего-то неожиданного. Вертолёт болтает, но мы снижаемся. Полоса уже рядом.

— Вертикальную скорость прибирай. Подходи ближе и зависай. Правая педаль, правая! — чуть громче сказал я.

Ми-24 слегка начало разворачивать влево, но Кеша вовремя парировал разворачивающий момент.

— И виси. Если научился висеть, остальное ерунда, — сказал я и Кеша начал медленно опускаться.

Вертолёт приземлился, и мы освободили полосу.

— Вух! Почаще надо тренироваться, — выдохнул Кеша, выйдя по внутренней связи на меня.

— Согласен. Раз Баев не разрешает, будем подлётывать на возврате. Хотя бы будешь уже подготовленным.

Взглянув на стоянку, я обнаружил Ан-26, который обычно прилетал к нам из Кабула. Наверное, это прибыл к нам командующий ВВС армии.

Зарулив на стоянку, мы быстро выключились. Валера Носов принял от меня информацию по вертолёту и указал на машину, приближающуюся к нам. А точнее, целый кортеж.

Машины остановились, и из одного УАЗа на бетонку вышел командующий ВВС 40й армии. Худого телосложения с густыми усами «аля Будённый». На голове генеральская фуражка, а форма одежды как у обычного лётчика — песочный комбинезон с тёмными лётными ботинками.

Тут же внимание Баева привлекло то, что я и Кеша, а с нами и экипаж ведомого Вани Васюлевича, обуты в кроссовки. Он шёл рядом с командующим и испепелял нас взглядом.

— А чем ему не нравятся наши кроссовки? — посмотрел на ноги Кеша.

— Почему же? Нравятся. Такие же себе хочет, — ответил я.

Через пару минут к нашему вертолёту подошла вся делегация. Усатый командующий внимательно оглядел меня и Кешу, после того как мы представились ему.

Командующего ВВС 40й армии звали Синицын Леонид Алексеевич.

— Не помню где, но я вашу фамилию слышал, — посмотрел на меня командующий.

— Леонид Алексеевич, это тот самый Клюковкин. Ну, что в Джелалабаде, — намекнули командующему за спиной.

При этом пояснении Баева слегка передёрнуло.

— Ага! Попался, голубчик! Говорят, нахулиганил на границе? — сурово посмотрел на меня командующий.

— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, — ответил я.

— Это за него и его подчинённых… смежники просили? — повернулся командующий к Мальцину, стоящему недалеко.

— Так точно. Вы пока решили отложить…

— Всё верно, полковник. Сейчас операция, а раздавать «подарки» будем позже. Много работы предстоит, товарищи. Берегите себя, — похлопал Леонид Алексеевич меня и Кешу по плечу и пошёл к машинам.

Делегация разошлась по сторонам. Видимо им ещё нужно что-то посмотреть. Зато поспешил к командующему Баев! Причём разговор у них прям-таки очень любезный. Видимо, знают друг друга.

Я краем ухо смог уловить некоторые фразы.

— Читал твой рапорт и не понимаю, Кузьма. Мой товарищ и твой тесть в шоке был, когда узнал. Это что за самоотвод перед операцией? — высказывал командующий Баеву.

— Леонид Алексеевич, я же вам говорил. Супруга болеет…

— Так, товарищ подполковник, не юлите. Тебя сюда прислали, чтобы вывести из-под удара после Джелалабада. Могли и вовсе за твой провал отправить… ну ты понял.

— Так точно.

— Я тебе говорил, что не надо лезть на рожон. Сидел бы в Кабуле. Получил бы пару орденов, и всё. А вот теперь, голубчик, ты их заработаешь. Твой тесть запретил тебя отсюда переводить до конца операции.

— Товарищ генерал…

— Это моё последнее слово. Иначе я начну сомневаться в тебе. Особенно в твоей… храбрости, — возмутился Синицын и направился к машинам.

В этот же день вечером все готовились к постановке задач. Масштаб привлекаемых сил поражал. Весь день в Баграм слетались тактические группы самолётов. Две эскадрильи МиГ-21, три эскадрильи Су-17, а про количество вертолётов я вообще молчу.

Постановку задачи пришлось проводить в клубе, который недавно был сооружён в Баграме. Чем-то он напоминал ангар.

Внутри настоящая парилка. За день крыша нагревалась, превращая клуб в баню. На первом ряду сидели командиры эскадрилий, а на самой сцене была размещена большая карта Афганистана. Конечно, сейчас нам обозначат общие задачи, а конкретные цели, маршруты и порядок действий узнаем позже.

Все уже расселись по местам. Присутствовали командиры эскадрилий, их заместители и командиры звеньев. Если бы собирали абсолютно всех, мы бы и здесь не поместились.

— Товарищи офицеры! — скомандовал сидящий на первом ряду Баев.

Ему это было жизненно необходимо. Он должен себя показывать перед начальством.

Командующий ВВС вышел в центр и выслушал доклад от Мальцина.

— Вольно! Прошу садиться, — ответил генерал-лейтенант, взошёл на сцену и встал за трибуну.

Синицын быстро читал установочный текст постановки задач, стараясь быстрее перейти к конкретике. В клубе с каждой минутой было всё жарче. Вечерней прохладой тут и не пахло. Сам командующий неоднократно останавливался и утирал платком лоб.

— Вопросов по общей части нет? Отлично! Теперь конкретно. Отряды оппозиции вновь начинают накапливать силы в Панджшере. Наша задача — оказать помощь в зачистках пехотным подразделениям 109й дивизии. Основные и дополнительные цели вам укажут ваши командиры.

Несколько минут шло доведение общего плана задач. Ничего нового мы не услышали. Мотострелковые подразделения идут по ущелью только после ударов авиации.

— Также поставлена задача доставить роту десантников в один из районов в северной части ущелья. Данные подтверждают, что силы противника концентрируются в районе кишлаков Нохи-Сур и Курпетаб, — указал командующий на карте.