— Что?

— Но если только ты попросишь… — произношу, заправляя выбившуюся прядь за ухо.

— Не томи, — сказала Тося, закрыв глаза.

— Я бы прострелил тебе ногу, чтобы отправить обратно в Союз.

Антонина резко распахнула глаза и сжала губы в тонкую полосу. Её ноздри затрепыхали.

Взгляд бешенный, скулы подрагивают от злости. Я её такую даже побаиваюсь. Она одним взглядом убить может.

— Товарищ капитан, а не пойти бы тебе…

— Ну ладно тебе будет. Чего ты завелась с пол-оборота? Я ж по-свойски. Не первый день друг друга знаем. Не для того я тебя спасал, чтобы ты обратно в Афган возвращалась. Не люблю обесценивать свой труд. Всё только ради твоего благополучия.

Антонина подскочила со своего места и заметалась по кабинету.

— Так. У меня где-то тут витамины были. Я тебе сейчас убойную дозу вколю. Зря пришёл что ли! Тоже, по знакомству так сказать, из самых наилучших побуждений, — сказала Тося, зарывшись в одном из шкафов. — Ишь чего удумал. Мне значит ногу прострелить, а замуж другую!

Прикрыл глаза рукой, сдерживаясь от смеха.

И вот хотел я разрядить обстановку, да самое печальное, что в таком состоянии Антонина мне больше нравится. Огонь женщина. Прям ух.

— Я, пожалуй, пойду. Поздно уже.

— Сбегаешь? Чего так быстро?

— Ну что ты! Мы, мужики, никогда не бежим. Мы просто разворачиваемся и наступаем в другую сторону.

Выйдя из медпункта, эмоции у меня были весьма смешанные.

Дойдя до модуля, я присел на скамейку. Уже стемнело, так что можно было полюбоваться красивейшим небом Афганистана. Млечный путь прямо рукавом стелится по небосклону. Гигантская луна, будто вот-вот столкнётся с земной поверхностью. И каждая звезда сверкает каким-то уникальным и неповторимым оттенком.

Очень сложно любоваться афганским небом и не думать, что где-то в песках сейчас лежат разведчики и также смотрят на него. На дальнем посту молодой солдат, одетый в тяжёлый бронежилет, смотрит на звёзды, представляя себя дома, а не в карауле. Только вот им в любой момент предстоит вступить в бой, а я так и буду лицезреть эти яркие звёзды.

В модуле послышались шаги, и на крыльцо вышел Евич, закуривая сигарету.

— О чём задумался? — спросил он.

— Да так. Засмотрелся на звёзды.

— Романтик ты, Клюковкин. Я вот забыл, когда на звёзды последний раз смотрел. Готов к завтрашнему дню? — спросил Андрей Вячеславович.

— Да. Простой боевой вылет. Ничего особенного.

Евич сплюнул и крепко затянулся.

— Это хорошо. Надеюсь, что ваша перепалка с Захаром, влияние на работу не окажет, — сказал Евич и, спустившись по ступенькам, пошёл по дорожке вокруг модуля.

На его бы месте больше за поведение Щетова переживал, чем за моё. Личное с рабочим я никогда не путал.

На следующее утро, первым делом отправились на медицинский контроль. В медпункте стояла добрая атмосфера, способствующая правильному настрою.

Пока я ждал своей очереди в коридоре, перед Антониной сидел Евич и старался как можно больше шутить.

— Доктор, а если у меня тут болит? — указал он на голову.

— Это же очень хорошо. Значит, мозг хорошо работает. Пытаетесь откосить от вылета? — улыбнулась Тося.

— Ну это же значит, что я нездоров! — удивился Андрей Вячеславович.

— Возможно. Лично я, признаков неготовности не вижу. Поэтому могу вас отстранить только по вашей просьбе. А вы меня не просите этого сделать. Значит, летите, товарищ Евич.

— Вы были очень любезны, Антонина, — кивнул ей Андрей Вячеславович и вышел из смотровой.

Следующим зашёл Щетов. Грудь колесом. Нос задрал так, будто сейчас «горку» собирается сделать. И походка прям королевская.

— Антонина, вы сегодня прекрасны, — подкатил Захар, присаживаясь напротив Тоси.

Позлить решил меня. Никак иначе.

— Чего он выёживается? — шепнул мне Петруха.

— Уверен в себе. Думает, что красавчик и все перед ним упадут.

— Клюнет твоя знакомая? — заволновался Петя.

Я пожал плечами, а сам задумался над этим вопросом — получится ли вызвать у Тоси во мне ревность.

— Странно. А вчера значит, я была не так хороша? — спросила Антонина.

— Вчера были не менее прекрасны. Ну, давайте! Как отдыхали, как самочувствие, жалобы есть? — спросил Щетов.

Видимо, решил продолжить играть в ловеласа курносый. Ещё и поглядывает в мою сторону.

— Есть жалобы. Плохо отдыхала, не выспалась, — ответила Тося, надевая Захару рукав тонометра.

Смотрю, а он ещё и бицепс напряг посильнее. Щетову за 30, спортивная форма у него неплохая. Торсом своим он фору может дать молодым.

— Антониночка, тогда проходим за ширму, раздеваемся по пояс, — улыбнулся Захар.

Тося уже одела стетоскоп, но не торопилась применять его. Услышав подобное приглашение, сняла приспособление для выслушивания тонов Коротокова и зацокала.

— Сейчас кто-то пытающийся заниматься не своим делом точно пойдёт за ширму. А затем медленно разденется по пояс. Может даже снять всю одежду.

— Это интересно! — подмигнул Захар и весь подобрался.

Зря он так с Тосей. У неё для таких как Щетов, есть «секретное оружие».

— Мне тоже интересно, товарищ Щетов. Вы меня подождёте за ширмой, а я подготовлюсь. Как раз у меня есть новенькая сифонная клизма, которую нужно опробовать. Вы же испытатель? Так давайте испытаем с вами невероятные ощущения и эмоции от использования новейшего аппарата для очистки кишечника.

Улыбка с лица Захара сошла моментально. Выйдя из смотровой, он злобно зыркнул в нашу с Петрухой сторону и пошёл на выход. Мы же с Казаковым продолжали сдерживать смех, но получалось не очень хорошо.

Я пропустил вперёд Петруху, чтобы зайти последним в кабинет.

— Проходите, Александр, — сказала мне Тося, когда Казакова осмотрели.

Только я переступил порог, как Петруха быстро закрыл дверь.

— Доброе утро! — поздоровался я, снял куртку песочного комбинезона и сел напротив Антонины.

— Доброе! — шепнула она и стала аккуратно надевать мне рукав тонометра.

Делала она это медленно. Руки у неё были тёплые и слегка дрожали.

— Расслабься и будь спокоен, — сказал Тося и начала сжимать нагнетатель, напоминающий грушу.

— Я не могу быть спокоен. У меня синдром белого халата.

— Это как? — надела стетоскоп Тося.

— Только вижу девушку в белом халате, сразу пульс повышается.

— Что ж, открою тебе секрет. Если я сниму халат, лучше тебе не станет, — подмигнула Антонина и начала мерить давление.

Закончив с осмотром, я поблагодарил Тосю и пошёл к двери. Не успел уйти, как она меня опять позвала.

— Саша, будь осторожен. Знаю, что ты бесстрашный, но побереги себя.

— Так точно, Антонина. До встречи!

Взяв снаряжение и оружие, я с Петрухой направился к вертолёту. Как раз сегодня решили с Казаковым попробовать полетать с новым «носимым аварийным запасом».

Мы просто адаптировали трофейную «разгрузку-лифчик» под свои нужды. Но вопросов у Петрухи меньше не стало. Он всю дорогу переспрашивал меня, зачем мы берём с собой такой большой запас всего — начиная от дополнительной фляжки воды и заканчивая специальным средством для обеззараживания жидкости.

— Ты в пустыне, брат. Вода здесь ценнее золота и бриллиантов. Сильнее любого оружия и противника. Поэтому и берём, — сказал я, подойдя к вертолёту.

И тут очередная нестыковка.

— Сан Саныч, вертолёт готов. Будете осматривать? — спросил у меня парень, которого я впервые вижу.

Через пару секунд я вспомнил, что он представитель испытательной бригады с КБ Миля.

— А где мой бортовой техник? — спросил я.

По словам молодого человека, Алексей «слегка не в форме» после бурного вечера. Не армия, а бардак!

— Ладно. Осматриваем и готовимся.

Отсутствие бортового техника Алексея не выходило у меня из головы в течение всего осмотра. Закончив с обходом, я расписался в журнале и залез в кабину. В соседнем вертолёте уже сидели Евич и Щетов.

Знойный ветер трепал волосы, а солнце припекало через блистер. Температура воздуха повышалась с каждой секундой, которую отсчитывали часы на панели приборов.