— Я искренне не понимаю… — ответил Вольдмар, мысленно готовясь держать оборону, так как уже привык к беспочвенным нападкам супруги.

Но в этот раз что-то было иначе… Во взгляде Фло читалась такая невысказанная боль, что, казалось, она вот-вот прольется наружу.

— Так я тебе сейчас поясню! Как это понимать, Вольдмар?! — вынув из-под подушки листок бумаги, Флорри начала трясти им перед собой.

— Что это?

— А ты почитай!

Нехотя, мужчина взял бумагу и начал пробегать глазами по строкам. Он каждого последующего слова в жилах начала холодеть кровь. Это конец! Такого ревнивая Фло не простит никогда. Хорошо еще, если Труттен окажется после подобного жив, в чем он уже сомневался.

— Откуда это?

— Что именно? — горько усмехнулась жена. — Письмо или дочь?

Мужчина виновато понурил голову.

— Я объясню…

— Не надо! Хватит уже вранья! Ты думаешь, что я потерплю подобное?! Ты не просто изменил мне, завел интрижку на стороне. Ты еще и ребенка нагулял!

— Фло, прекрати! — неожиданно для самого себя, Вольдмар повысил голос на супругу. В нем проснулось доселе неизвестное ему чувство. Он больше не желал плясать под чью-то дудку, желая сбросить с себя оковы «рабства». — Ты можешь оскорблять меня сколько угодно, но я не позволю тебе чернить Кристиану!

В сердцах от отошел к стене, стараясь успокоить бушующую внутри бурю. Не выходило. В груди словно зарождалось цунами.

— Как ты мог?! Ты ведь знаешь, как все эти годы я хотела ребенка. Нашего с тобой ребенка! А оказалось, что ты жил себе припеваючи, зная, что где-то у тебя уже растет дитя.

Не выдержав, Вольдмар со всей силы стукнул кулаком по стене.

— Я не знал! Точнее, узнал об этом совсем недавно.

Испугавшись такой реакции мужа, Фло замерла, впервые видя Вольдмара таким. Никогда прежде он не смел перечить ей, высказываться в подобном резком тоне. Это она Флорри Труттен могла и накричать на него, да и запустить чем-нибудь.

— Оставь меня… — едва слышно произнесла женщина пустым безэмоциональным голосом.

За годы брака Фло уже и сама устала от бесконечной череды сцен ревности. Но она любила мужа, боялась потерять его. А сейчас, похоже, именно к этому они и пришли.

— Фло…

— Уйди! Я не хочу сейчас тебя видеть. Мне надо побыть одной и все обдумать.

— Прости… Но что бы ты не решила, знай, я не оставлю Кристиану без поддержки. Она единственное, что у меня есть. Главное, что я сумел добиться в этой жизни без твоих денег.

Флорри проводила мужа каким-то задумчивым взглядом, в котором плескалась боль, отчаяние и… восхищение. Прежде мягкотелый и уступчивый муж предстал перед ней решительным и независимым.

Женщина поднялась с постели и, подойдя к окну, распахнула его. В комнату тут же ворвался студеный уличный воздух, ветерок заиграл занавесками, а на коже побежали мурашки от легкого морозца.

Она подхватила полученное от неизвестного письмо и быстро порвала его в клочья, выкидывая в окно. Обрывки подхватил ветер, развевая их по снегу. Фло улыбнулась. Наконец неведомая легкость наполнила ее измученное сердце. Теперь она знала, что ей делать, и была полностью уверена в своем решении.

Дама быстро привела себя в порядок, облачилась в деловое строгое платье и, глянув перед выходом в большое напольное зеркало, выпорхнула из комнаты.

Труттен сидел в гостиной, потягивая крепкий травяной отвар ромашки, чтобы хоть немного успокоиться после ссоры с супругой. Мужчина молча рассуждал о том, стоит ли ему уже начинать паковать свои вещи или дождаться, когда супруга немного остынет.

Появление Фло заставило вздрогнуть и отставить чашку с недопитым отваром в сторону. Вольдмар напрягся.

— Собирайся! — скомандовала супругу Фло, снимая с вешалки меховую накидку. — Мы едем в Академию.

— Фло, молю тебя, давай обойдемся без публичных скандалов, — взмолился мужчина, но, поймав добродушную улыбку жены, опешил, забыв, о чем хотел говорить дальше.

— Не волнуйся. Никаких скандалов больше не будет.

— Тогда зачем ты собралась в Академию?

— Как зачем?! Неужели ты окажешься таким подлецом, что оставишь бедную девочку сироткой? Она и так столько лет жила без отца. — Труттен уставился на женщину, словно он впервые ее видел. Флорри рассмеялась. — Ну что ты на меня так смотришь? Так и знала, что ты считаешь меня ненормальной! — в шутку укорила она мужа. — Вольдмар, я уже давно не молода. С каждым годом шанс обзавестись собственным ребенком тает, словно снег по весне. Еще немного, и он совсем иссякнет. Я и так достаточно тешила себя призрачной надеждой на материнство. Пора это прекращать. А эта девочка… Почему бы не подарить ей частичку так и не растраченной мною материнской любви?

— Ты сейчас серьезно? — не верил Труттен.

— Вполне.

— Но… — Вольдмар замялся. — Кристиана пока ничего не знает.

— Как?! Ты скрыл правду от девочки? Вольдмар, это нечестно по отношению к ней! Тем более на фоне тех нелицеприятных слухов, что ходят по Академии. Ты должен… Нет! Ты просто обязан немедленно признать свое отцовство!

— А если Кристиана не пожелает? — Труттен и правда боялся, что дочь его не примет.

— Так сделай так, чтобы и она захотела стать твоей дочерью.

— Что я могу ей дать? Деньги? У меня и у самого их нет. Я всю жизнь сижу на твоей шее.

— Вольдмар, я не думала, что мой муж настолько глуп, — фыркнула Фло. — Кроме денег есть и другое: забота, внимание, любовь. Поверь, это куда дороже всех богатств на свете.

— Спасибо, — декан подошел к своей супруге и, обняв, подарил ей поцелуй.

Сейчас он делал это искренне, не то что в прежние разы. За минувшие годы он впервые видел в ней не средство для беззаботной сытой жизни, а женщину — добрую и отзывчивую, которой ему так долго не хватало.

— Ну все, хватит! — рассмеялась Флорри. — Так мы едем или нет?

— Едем! Конечно же едем!

***

Кристиана Эйер

— Может, мне все-таки пойти с тобой, — беспокоясь за меня, спросила Юлиана.

— Нет. Вряд ли Зизетта станет откровенничать при сестре ректора Академии. Она хоть и с прибабахом, но не полная дура.

— Ну… — протянула Нортон, — с этом можно и поспорить. — Все же неспокойно мне.

— Да что она мне может сделать? Поговорим и все. Просто я должна знать правду, чтобы не питать напрасных иллюзий.

— Хорошо. Только обещай мне, что сразу же расскажешь мне как все прошло, — взяла с меня слово подруга и, получив мое согласие, отпустила в общежитие.

На этот раз к новой комнате Зизетты я шла тихо, не тревожа остальных обитателей соседних комнат. После легкого стука и короткого «Войдите», я толкнула дверь и прошла.

Шилди сидела на кровати, крася ярко-розовой помадой губы.

— Ты? — удивилась она моему появлению.

— А ты ждала кого-то другого?

— Что тебя сюда привело? — как ни в чем не бывало бывшая соседка продолжила свое занятие.

— Соскучилась! — съязвила я. Сарказм так и сквозил в каждой произнесенной мною букве.

Девушка отложила в сторону помаду и, подбоченившись, встала.

— Мне некогда, поэтому говори скорее, что ты хотела и уходи. Мне нужно собираться на встречу с моим женихом.

— Вот об этом я и хотела поговорить, — я прошла дальше и отодвинув от стола стул, присела, закину ногу на ногу. — Кто твой жених?

— С чего вдруг такие вопросы? — Зизетта заметно занервничала.

— Не юли! — повысила тон, хлопнув ладонью по столу. Шилди вздрогнула. — Рассказывай! Я слышала твой разговор с родителями Зартона, — хотя на самом деле до меня донесли лишь обрывки фраз, сейчас я была весьма убедительна.

Бывшая соседка тут же переменилась в лице.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Хочу услышать это лично от тебя! — прорычала я.

— Ну так слушай! — Зизетта буквально выплевывала каждое слово. — Да! Скоро мы с Редли поженимся. Наши родители уже договорились о нашем союзе, и на балу будет официально объявлено о помолвке.