Мы простояли обнявшись несколько минут, девушка, казалось, искренне наслаждалась нашей близостью. Думаю, ей нужно было набраться сил перед явно нелегким разговором. Всё же расставание у них с Сэмом вышло довольно сумбурным. Она уехала засыпав парня извинениями и заверениями в вечной любви, но с тех пор ни разу не вышла на связь. Учитывая на сколько капризными бывают местные парни — это могло стать причиной знатного скандала. Откуда ей было знать, что Сэму, по большому счету, всё равно? Они был лишь разочарован тем, что такая богатая добыча ускользнула и его рук.

Наш трогательный момент внезапно прервал урчащий желудок. Ясно девочек-миллиардерш дома не кормят, так и запишем. Хотя, зная ее, она могла рвануть сюда чуть ли не прямиком из аэропорта, поделав только самые необходимые дела.

— Кушать хочешь? — спросил я у немного покрасневшей девушки и, дождавшись ее кивка, продолжил, — У нас кое что с ужина осталось будешь?

— Ты готовил? Никогда не откажусь!

Путь не только к мужскому сердцу лежит через желудок. Перед вкусной едой никто не устоит.

Я разорвал объятия, чтобы пропустить девушку в дом. Стоило мне закрыть дверь, Габриэлла тут же взяла меня за руку, переплетая наши пальцы.

— Ты извини, что я так внезапно, думала сначала позвонить, но решила, что нам лучше поговорить лично, — повинилась девушка.

— Да пустяки, я ни сколько не против, — улыбнулся я ей, пытаясь подбодрить.

— Сэмми, кто там? — из гостиной появилась мама и с удивлением уставилась на нашу гостью.

Впрочем ее ступор длился куда меньше моего. Буквально несколько секунд и женщина уже сжимает Озборн в своих объятиях.

— Габриэлла, дорогая, как приятно снова тебя видеть!

— Здравствуйте, миссис Уайт, — девушка выпустила мою руку, чтобы ответить на объятия Аманды, — Я тоже очень рада вас видеть.

— Как всегда очаровательна, — с улыбкой покачала головой, мама, — Ну да ладно, пожалуй не буду вам мешать, вам явно нужно многое обсудить.

— Вы совсем не мешаете, — замахала руками Габриэлла.

— Не стоит, милая, — отмахнулась Аманда, — Я ценю твою вежливость, но я знаю, что двум влюбленным хочется побыть наедине, особенно после долгой разлуки.

Аманда выпустила Габриэллу из кольца своих рук и начала подниматься на второй этаж, оставляя нас одних. Я даже удивлен тем, что она решила так быстро удалиться. Озборн ей очень нравилась и ее отъезд обеспокоил ее куда больше Сэма. Наверняка у нее много вопросов к девушке, но, видимо, она решила их придержать и дать нам возможность сначала поговорить друг с другом.

Габриэлла провожала Аманду с лёгкой улыбкой и затаенной грустью в глазах. Наверняка думала о собственной матери. Норма любила свою дочь, в этом не было никаких сомнения, но была не очень хороша в выражении собственных чувств и порой была слишком требовательна, регулярно тыкая дочери в гениальную Пенни. Такой микс не мог положительно сказаться на их отношениях. Поэтому, куда более эмоциональная и открытая Аманда, любившая своего сына и ничуть не стесняющая выражать эту любовь, да еще и принявшая в свое сердце младшую Озборн, вызывала у девушки смешанные чувства. И радость, и тоску.

— Идем? — на этот раз я сам взял девушку за руку, пытаясь отвлечь от грустных мыслей.

Габриэлла кивнула и мы отправились на кухню, где я порадовал ее своей готовкой. Когда с едой было покончено, я заварил нам чай и именно тогда девушка решилась заговорить о слоне в комнате.

— Слушай, прости меня, ладно? — начала девушка и, видя, что я собираюсь что-то сказать, подняла руку, прося не перебивать, — Я знаю как это выглядит, уехала и все эти месяцы от меня не было ни словечка. Я… больна, смертельно.

Я напрягся на этом моменте. Уже имел подозрения об этой болезни и о том, что сыворотка гоблина должна послужить лекарством от нее. Норма собралась ввести ее своей дочери? Если так, то это огромная проблема.

Габриэлла же истолковала мое сложное выражение лица по-своему.

— Сейчас все хорошо, — сказала она, успокаивающе положив мне свою руку на мою, — Я все объясню, но по-порядку, ладно?

Габриэлла прикрыла глаза и сделала несколько вдохов, было очевидно, что последующие слова дадутся ей нелегко.

— Это наследственная болезнь Озборнов и у все она прогрессирует по разному, моя мама, к примеру, без особых пробоем смогла дожить до своих лет, но у меня тяжелый случай. По самым оптимистичным прогнозам, жить мне оставалось чуть больше года и мама отправила меня в Европу, в лучшую из возможных клиник. И тогда… я просто сдалась, понимаешь? Мама обещала создать лекарство, но я в это не верила. Она пыталась сделать это на протяжении большей части своей жизни и ничего не вышло. Что может получиться за год? Поэтому, я и не писала тебе. Какой смысл? Я ведь живой покойник! Что может дать тебе будущий труп?

На глазах у Габриэллы уже стояли слезы и я перетянул ее к себе на колени крепко обняв. На этот раз, мои действия были абсолютно искренними. В школьном возрасте узнать о своей скорой смерти — это весьма травмирующее событие. Я так сосредоточился на том, что делать с Габриэллой как в потенциальной Гоблин, что и не подумал через что ей приходится пройти, хоть и подозревал о болезни.

Молчание затягивалось и я решился нарушить его первым:

— Элли, ты сказала: «сейчас всё хорошо», это значит, что лекарство нашлось? — я даже не знаю чего в моем вопросе было больше: желания узнать ценную информацию, или простого сочувствия.

Элли — это ласковое обращение, которое Сэм дал Габриэлле. Ее дико раздражало, когда ее имя сокращали до Габби, она не позволяла этого даже Сэму, в котором души не чаяла. Поэтому он начал называть ее Эллой, которая со временем превратилась в Элли.

— Да, — кивнула девушка, сумев взять себя в руки, — Мама сказала, что всё уже почти готово. Ей только нужно связаться с какими-то людьми, но, по ее словам, это не легко и я понятия не имею кто это может быть.

Хм, люди с которыми сложно связаться? А не про нас ли это? Если допустить, что сыворотка Гоблина излечит болезнь, а антидот девочек избавит от побочного эффекта в виде безумия, то со стороны Нормы будет вполне здравой идеей выйти с нами на связь и попросить антидот для своей дочери. Мне конечно показалось, что она не помнит о том, что творила под личиной Гоблин, но это еще не факт, может она просто хорошо держала лицо. Да и не так уж сложно провести расследование и выяснить, что Гоблином была именно она сама, а сопоставить факты из прессы и сделать обоснованное предположение о том кто ей помог — не так уж и сложно.

— А как ты сейчас себя чувствуешь? — девушка хоть и выглядела довольно бодро, но всё же ее рассказ наталкивал на опасения.

— В порядке, — неопределенно повела плечами Озборн, — Ну, насколько это возможно. Лекарства нет, но есть препараты, которые помогают мне поддерживать нормальную жизнь.

Некоторое время мы сидели в тишине. Каждый думал о чем-то своем. Габриэлла всё так же сидела у меня на коленях, а я гладил ее по голове, пытаясь хоть как-то утешить.

— Жалкое зрелище, правда? — внезапно заговорила девушка вытирая слёзы, — Разревелась тут перед тобой как какой-то мальчишка.

— Не говори глупостей, — отмахнулся я, — То через что ты проходишь… я даже представить не могу какого это. Если кто-то хочет тебе осудить, то пускай займет твое место и справиться лучше.

<tab>Девушка на это только слабо улыбнулась, явно не находя мои аргументы действенными и, судя по всему считая, что должна была сохранять хладнокровие даже в такой ситуации.

Поскольку с самой сложной темой было покончено, я, как мог, постарался поднять Габриэлле настроение, попутно стараясь хоть что-то выяснить об этих таинственных людях с которыми сложно связаться, но она действительно ничего о них не знала, но чем больше я об этом думал, тем сильнее убеждался, что речь идет о нас.

Однако, первой цели мне все же удалось добиться. По крайней мере, она больше не выглядела готовой разрыдаться в любую минуту.