Ревенант мгновенно проверил свою силу. Потянулся вглубь. Ни единой искорки. Это было всё равно что шарить по пустым карманам в поисках монетки в десять центов.

Итак, это тюрьма, всё верно. Только не для Сатаны. А для Ревенанта.

Лиллиана хотела спать и больше ничего. Она хотела сбежать из этого буквального ада хотя бы ненадолго, и хотела снова увидеть Азагота. Но каждый раз, когда сворачивалась калачиком на холодном полу и начинала засыпать, живот сжимался, а ребёнок начинал брыкаться.

Побудь там ещё немного, малыш.

Она разговаривала с ребёнком, пока лежала, поглаживая живот, стараясь удержать его внутри как можно дольше. Она не могла рожать здесь. Не могла.

Твой папа скоро заберёт нас отсюда. Просто… держись.

Но что, если Азагот не сможет спасти их вовремя? Что, если она родит раньше срока? О, боже.

Она сморгнула слёзы. У Лиллианы был план, но это рискованный шаг.

Дверь в камеру открылась, и прежде чем Лиллиана успела даже сесть, огромный демон, от которого пахло неочищенными сточными водами, схватил цепь и потащил во внутренний двор замка. В человеческом мире за каменными стенами росла бы трава. Здесь, на территории Молоха, была грязь и пепел. Канализационный демон приковал её цепями к помосту для виселиц, чтобы она могла наблюдать за ужасающими вещами, которые вытворяли демоны, и где они могли творить ужасные вещи с ней. Обычно они просто бросали в неё что-то, благодаря приказу Молоха не уничтожать её полностью. Конечно, он должен был оставить её в живых, иначе Азагот не стал бы сотрудничать.

Она заметила Флейл возле очага, где головорезы Молоха жарили на огне что-то гуманоидное. Азагот сказал, что она была тётей Мэддокса. До сих пор Лиллиана не нашла слабого места у Флейл, но если оно и было, то это её племянник. Её семья, которая погибла по приказу Молоха.

Живот Лиллианы снова сжался, и она резко втянула воздух.

— В чём дело?

Она подпрыгнула от голоса Флейл, раздавшегося прямо у неё над ухом.

— Не стоит так пугать беременных женщин, — пробормотала Лиллиана.

— Я принесла тебе это. — Она протянула подгоревший кусок мяса на обугленной кости.

— Ах. — Лиллиана взглянула на поджаривающегося парня. — Нет, спасибо…

Флейл понизила голос.

— Это лабриникс — что-то вроде демонического козла. — Она указала на костёр на другой стороне двора. — Возьми, или останешься с тарелкой объедков, и я не могу гарантировать, что они не будут от этого парня.

У Лиллианы внутри всё перевернулось, но она взяла кусок мяса у Флейл. Падший ангел не приносила ей ничего, что могло бы вызвать тошноту, и это было намного лучше, чем непонятный гротеск, который всегда предлагали охранники.

— Спасибо. — Черт, она ненавидела чувствовать благодарность к Флейл. Хотя, возможно, в этом и заключалась суть игры падшей: Стокгольмский синдром. Лиллиана не собиралась попадаться на эту удочку. Она никогда бы не почувствовала сострадания к своим похитителям. Ни к Флейл, ни к кому-либо из этих подонков.

Флейл указал на раздувшийся живот Лиллианы, держа в руке кружку с элем.

— Недолго осталось.

Она опустила взгляд на очертания маленькой ножки, выглядывающей из-под колючего платья.

— С чего ты так решила? — спросила Лиллиана, поддерживая разговор вместо того, чтобы бросить: «Я сен хрен, злобная ты прошмандовка».

— Я была со своей сестрой до того, как она родила.

— Твоя сестра…Мать Мэддокса?

Ресницы Флейл затрепетали от лёгкого удивления.

— Ты знаешь об этом?

Теперь настала очередь Лиллианы удивляться.

— Ты действительно думаешь, что Азагот не проверяет биографию каждого, кто посещает Шеул-Гра?

Флейл отхлебнула эля и вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Значит, моя сестра трахалась с твоим мужем, а ты мне позволила там быть?

«Я не знала».

Лиллиана сделала вид, что знала.

— Ты мне никогда не нравилась, Флейл, но то, что я позволила тебе быть там, не имело никакого отношения к твоей сестре. Я уже давно преодолела свою неуверенность по поводу всех женщин, которых Азагот затаскивал в свою постель. Прошлое есть прошлое.

Хотя, на самом деле, она, возможно, отказала бы Флейл, если бы знала правду. С этого момента она будет решать, кому проводить время в Шеул-Гра. Азаготу придётся смириться. Конечно, при условии, что она выберется отсюда живой. Дрожь ужаса пробежала по коже в виде мурашек, но затем Флейл снова заговорила, и раздражение сменило страх.

— Хм. Не думаю, что я была бы столь любезной, — Флейл фыркнула. — Или глупой.

— Видишь, вот почему ты мне не нравишься, — пробормотала Лиллиана.

Флейл рассмеялась. -

— На что похож Азагот? Я имею в виду, как любовник.

Лиллиана чуть не поперхнулась слюной.

— Что, чёрт возьми, это за вопрос? Ты действительно ждёшь, что я отвечу?

— Моя сестра была в ужасе от него. — Она протянула кружку с элем Лиллиане, но та отмахнулась. — Настолько в ужасе, что сбежала, когда в первый раз попала в Шеул-Гра.

Что ж, это было интересно.

— В первый раз?

— Она вернулась, — сказала Флейл, пожав плечами. — Это считается и жертвой, и божественным долгом, если ты избрана переспать с Мрачным Жнецом и родить Мемитима. Ну, так было раньше, пока не появилась ты.

Лиллиане было искренне любопытно узнать о сестре Флейл.

— Сколько раз она возвращалась?

По лицу Флейл пробежала тень, и на мгновение Лиллиана испугалась, что потеряла контроль над разговором. Но после очередного глотка эля Флейл заговорила.

— Только один раз. Она была беременна всего один раз. — Она прерывисто вздохнула, явно всё ещё обеспокоенная тем, к чему привела эта история. — И она любила ребёнка. Любила так сильно, что отказалась отдать его мерзким людишкам. — На щеках Флейл выступили пунцовые пятна гнева. — Совет Мемитимов силой забрал его. Она так и не пришла в себя.

— Я бы тоже не смогла. — Лиллиана не смогла сдержать дрожь в голосе. Молох заберёт её ребёнка, когда тот родится. Может быть, ей удастся немного воспользоваться болью Флейл, подготовить её к тому, что Лиллиана собиралась предложить. — Знать, что ты не сможешь защитить дитя, что он, скорее всего, будет страдать… — Она вздрогнула, и это было абсолютно искренне. — Так вот почему твоя сестра оказалась в Бездне?

Флейл зашипела, обнажая острые клыки.

— Откуда, чёрт возьми, ты об этом знаешь?

— Азагот знает больше, чем ты думаешь.

У неё сильно сжался живот, и она уронила мясо на землю, так и не откусив ни кусочка. Колючие адские крысы схватили кусок прежде, чем она успела остановиться.

— Ч ёрт, — выдохнула она. Малыш хотел выйти, и это не займёт долго времени. Лиллиана должна привести свой план в действие. Она в отчаянии посмотрела на Флейл. — Флейл… Я думаю, этот ребёнок может помочь Молоху получить то, что он хочет.

Флейл приподняла тёмную бровь.

— Как? — Итак, начинаем. — Когда ребёнок родится, отправьте его или её Азаготу в знак доброй воли.

— Доброй воли? Доброй воли ради чего? — Фыркнув в свою кружку, Флейл отхлебнула эля. — Нет, я уверена, что у Молоха есть планы на это отродье. Представь, что Азагот сделает, чтобы обеспечить безопасность своей драгоценной паре и ребёнку. Видеть, как тебе больно, — это одно. Видеть как невинного ребёнка…

— Нет! — Лиллиана схватила Флейл за руку в отчаянной попытке убедить. — Послушай меня. Это гарантирует, что Азагот не станет помогать Молоху. Я даже не могу начать рассказывать, что сделает ядерный Азагот, если вы причините вред его новорождённому ребёнку. Но если Молох заключит сделку с Азаготом из двух частей, отдав ему ребёнка в качестве первоначального взноса и меня в качестве полной оплаты, Азагот всё сделает. Он умеет заключать сделки и строго соблюдать условия соглашения. Это единственный шанс для Молоха.

Флейл посмотрела на неё с жалостью.

— Ты действительно думаешь, что Азагот верит, что Молох освободит тебя?