— Те бесконечные мучения, которые я испытываю прямо сейчас?

— Ты смеёшься, но тебе не кажется, что ты должна оставаться сильной? Ради ребёнка? — спросила Флейл. Это смешно. Флейл было насрать на ребёнка. — Я не отравляла еду. Если бы хотела твоей смерти, убила бы сама. Ешь.

Лиллиана посмотрела на подношения. Она действительно была голодна, и Флейл права. Ей нужно оставаться сильной, пока Азагот не спасёт её. А он спасёт. В этом она не сомневалась. Как и не сомневалась, что Молох пожалеет о том, что похитил её и убил сыновей Азагота.

Она небрежно потянулась за яблоком. Изучила его. Понюхала. Флейл с удивлением наблюдала, как Лиллиана, наконец, попробовала. Оно было мучнистым, сухим и кислым, но это единственное, что она ела с тех пор, как попала сюда, и единственное, что ей предлагали, напоминающее еду. Оно восхитительно. Ей пришлось заставить себя не застонать в экстазе, когда она проглотила его.

— Итак, — сказала Флейл с лёгкой ухмылкой. — Давайте перейдём к делу.

Вот она, настоящая причина, по которой Флейл здесь оказалась. Лиллиана откусила кусочек хлеба с сырной начинкой, в то время как падший ангел вытащила телефон из кармана. Флейл протянула ей телефон.

— Я позволю тебе поговорить с твоей парой, если пообещаешь сказать ему, чтобы он освободил сатану из его тюрьмы.

Она чуть не подавилась своим сэндвичем из-за продолжающейся нелепости этих людей.

— Освобождение сатаны даст толчок Апокалипсису. Азагот никогда этого не сделает.

— Послушай, Лиллиана. — В голосе Флейл прозвучали нотки настойчивости, её взгляд опустился на живот Лиллианы с такой силой, что Лиллиана обхватила его руками, защищая. — Если ты не сможешь убедить Азагота сделать это, тебя и твоего ребёнка ждут ужасы, которые ты даже представить себе не можешь. — Она пододвинула телефон ближе. — Ты должна попробовать.

Лиллиана рассмеялась, из-за акустики в комнате её голос звучал немного сумасшедшим.

— Ты говоришь так, будто тебе не всё равно.

Красные пятна гнева расцвели на щеках Флейл.

— Давай проясним одну вещь, жирная шлюха. Мне насрать на тебя или на маленькое отродье у тебя в животе. Моё единственное желание — служить Темному Лорду и наслаждаться Концом света. — Она сунула телефон обратно в карман. — И для всех было бы лучше, если бы Азагот пошёл по простому пути. — Она грациозно повернулась к двери, но, прежде чем выйти, оглянулась через плечо. — Подумай об этом, но не затягивай. Молох дал Азаготу сорок восемь часов и горит желанием сделать следующий шаг. Я обещаю, тебе это не понравится. Поспи немного. Тебе необходимо.

У Азагота повсюду были шпионы. Они следили за деятельностью демонов, людей и ангелов на протяжении многих эпох. Они держали его в курсе политики, стихийных бедствий и всех войн, которые велись с того дня, как он собрал Шеул-Гра из остатков творения Вселенной. Менее чем через двенадцать часов они сообщат о начале битвы, которую он привёл в движение, выпустив сто тысяч душ сражаться за него. Кара послала пять тысяч адских гончих, и с Аресом, командующим армией, они победят. Он отмахнулся от шпиона, который только что сообщил что-то новое — возможно, важное, а возможно, и нет. У Молоха был странный, частый посетитель, от которого, по его словам, «разило кровью сатаны», что, как предположил Азагот, значило — посетитель был одним из нечестивых отродий сатаны. Жаль, что у шпиона не было имени, соответствующего описанию. Также было жаль, что он не мог отправить информацию по СМС. Технология — величайшее достижение в истории его шпионской сети, но некоторые виды, такие как малибиты, не могли её использовать, то ли по религиозным соображениям, то ли потому, что их физиология не позволяла. Малибитам нельзя было прикасаться ни к чему электронному, иначе у них закоротит память. Он подумал, включает ли это в себя что-то на батарейках, например, секс-игрушки. Затем задумался, может ли одна из игрушек Лиллианы замкнуть его и избавить от всех этих грёбаных дней.

Он должен быть со своей парой и готовиться к появлению ребёнка. Вместо этого находился в новом командном центре, готовясь к битве всей своей жизни и расхаживая взад-вперёд. Топот его ботинок гремел подобно грому, волнами прокатываясь по полированным каменным стенам, редко используемого, большого зала, сводчатому потолку и шести массивным входам, едва пропускающим звук наружу.

Демонические горгульи, восседавшие на четырёх угловых колоннах, наблюдали за происходящим, и их алые глаза светились. Насколько Азагот знал, они никогда не сдвигались с обсидиановых колонн, из которых были вырезаны, хотя Лиллиана предположила, что они оживали по ночам, как экспонаты в фильме о музее, который она заставила его посмотреть.

Однако когда-нибудь они полетят, по крайней мере, по словам ангела, который вырезал их инструментами мертвого демона-скульптора. Они послужат защитниками, когда рухнут стены Шеул-Гра.

— Силой воли Зверя, — сказал ангел.

Да, что ж, до освобождения С атаны более девяти столетий, так что горгульям оставалось только ждать. Азагот не собирался делать так, чтобы это произошло раньше. Сатана его ненавидел, терпел, когда он управлял Шеул-Гра, но Азагот не сомневался, что ублюдок просто выжидал своего часа, пока однажды не сможет нанести Азаготу самый болезненный удар из возможных.

— Пожалуйста, отец. — Сюзанна встала перед ним, когда он в пятитысячный раз обошёл зал. На столе, который мог вместить сотню человек, его телефон, ноутбук и сотовый Молоха молчали. — Тебе нужно отдохнуть.

— Я не могу отдыхать, пока моя пара и ребёнок страдают.

— Ты нужен им целым. — Она протянула дымящуюся чашку с подноса рядом с его электроникой. — Выпей чаю. Я приготовила его сама.

Он не пил хренов чай. За кого, чёрт возьми, она его принимала? За королеву Англии?

— Давай, — сказала она, совершенно не обращая внимания на его свирепый взгляд. — Позволь, по крайней мере, отвести тебя в комнату, чтобы ты принял душ и переоделся перед началом битвы. Одежда для успеха, и всё такое.

Сюзанна всегда отличалась смелостью и позитивным настроем диснеевской принцессы, но, по крайней мере, то, что она предложила, было наполовину разумным. И, возможно, это заставило бы её, Хокина, Сайфера и Жасмин отстать с необходимостью немного отдохнуть. Нет, он не нуждался в отдыхе, не так, как это делали смертные, но спокойное времяпрепровождение и сон помогали ускорить исцеление… как физическое, так и психическое.

Дело в том, что ему не нужно было ни хрена исцелять. Ему нужна лишь его пара.

— Я должен поговорить с Зубалом. Он сказал, что у него есть последние новости о расследовании. — Азагот начал ставить чашку на стол, но Хокин преградил ему путь. Откуда он вообще взялся?

— Я только что с ним разговаривал. Он отправил тебе по электронной почте список всего, что давали Лиллиане с тех пор, как она вернулась, и кто ей это дал. Он допрашивает всех.

Азагот выгнул бровь.

— Даже тебя?

Хокин прорычал.

— Я был первым. — Он указал на чашку. — Теперь у тебя нет оправдания, чтобы не пойти с Сюзанной.

Мрачно удивлённый, потому что Зи был крутым ублюдком, когда находился в режиме миссии, Азагот допил чай, которому не помешала бы порция виски, чтобы сделать вкуснее, и вернул чашку Сюзанне.

— Я могу найти дорогу в спальню. — Он схватил со стола оба телефона. — Если что-нибудь услышишь, немедленно дай мне знать. Я вернусь через десять минут.

По дороге в комнату он проверил оба телефона на наличие обновлений. Пока не было никаких маломальских разговоров о том, что его силы накапливаются на территориях Молоха, но подземный мир определённо судачил о множестве демонов, падающих замертво, а затем воскресающих в виде совершенно других существ. Гриминионисы собирали души тех, кто был изгнан из физических тел душами, которых он освободил, и к настоящему времени они собрали почти семьдесят тысяч. А значит тридцать тысяч ублюдков, которых он освободил, не нашли подходящего демона, над которым возьмут верх.