Кара поджала губы и перевела взгляд с ребёнка на него.

— Как думаешь, с ней всё в порядке?

— Не думаю, что Молох настолько глуп, чтобы убить её до истечения срока. Но он это сделает. — Арес покачал головой в тщетной попытке избавиться от воспоминаний о Каре, избитой и истекающей кровью, у ног Мора.

— Мы должны помочь ему, — сказала Кара, укачивая Райку. Они впервые уехали от своей месячной дочери, и Кара явно скучала по ней. — Остров может поддержать его.

Это возможно, и Азагот прав: они редко встречали бы Мемитимов и Падших. Но, чёрт возьми, аналитическая часть его мозга, которая не переставала прокручивать в голове катастрофические сценарии, работала на полную мощность.

Кто-то в Шеул-Гра убил одного из детей Азагота, чуть не убил другого и помог организовать похищение Лиллианы. Пока личность этого человека не была установлена, мысль о том, что так много непроверенных людей находится рядом с его семьёй, заставляла Ареса нервничать.

— Если считаешь, это угрозой безопасности, — продолжила она, будучи экстрасенсом или кем-то в этом роде, — не думаю, что стоит беспокоиться. Ничто не пройдёт сквозь Рамрилов и моих церберов.

Ничто не пройдёт мимо Ареса.

— И, — добавила она, потому что, очевидно, была с этим согласна, — если наш остров когда-нибудь подвергнется нападению извне, представь, какую помощь окажет сотня Мемитимов.

Арес выругался про себя, понимая, что проиграл битву, но признавая, что сражался не слишком упорно. Он и его братья, и сестра в долгу перед Азаготом, каждый по-своему, а его остров достаточно большой, чтобы вместить в пять раз больше Мемитимов и Павших.

— Ты точно знаешь, как мной манипулировать.

Кара моргнула, глядя на него с притворной невинностью.

— Я? Манипулирую тобой? Никогда.

На этот раз он выругался вслух.

— Ну же. Мрачный Жнец ждёт

Он придержал дверь для Кары, и в момент, когда они вошли, почувствовал перемену в воздухе. Азагот стоял перед туннелем в стене, через который мог наблюдать за душами, которых приносили его Гриминионисы, небрежно держа в руке полупустую бутылку спиртного. Он пропускал души слишком быстро, чтобы по-настоящему оценить кого-то из них, но Арес не собирался указывать ему на это. Не в момент, когда из головы Азагота торчат рога, а огонь в очаге так сильно остыл, что Арес видел своё дыхание.

Жнец резко обернулся, и в его глазах не было ничего, кроме тёмных зрачков, наполненных пламенем.

— Твой ответ? — прогремел голос, поднимаясь из самых глубин ада.

— Мы будем рады твоим людям, — сказал Арес. — Остаётся лишь вопрос когда?

— Сейчас. Мне нужно, чтобы вы забрали их с собой. — Он повернулся к душам. — Зубал будет полезен, если позволите. Он предан и ещё не полностью заражён злом. Хотя, если подумать, ему лучше было бы с Танатосом. Он предпочитает тёмный и северный климат.

— Сейчас? — выпалил Арес. — Без подготовки.

— Сейчас.

— Не понимаю, Жнец, — прорычал Арес. — Что произойдёт, когда мы уйдём?

Азагот развернулся, пламя в его глазах излучало достаточно тепла, чтобы согреть воздух, и Арес шагнул вперёд, инстинктивно встав между Карой и мужчиной. Азагот был не так спокоен, как казался. Всё, что они видели, было лишь внешней оболочкой. Зомби. Настоящий Мрачный Жнец бушевал внутри.

Пора уходить.

— А как же Райка? — спросила Кара. — Кто о ней позаботится?

Сжав кулаки, Азагот закрыл глаза. Когда он снова их открыл, пламя угасло, подавленное болью.

— Я надеялся, что ты.

— Конечно, — сказала она. — Мы будем заботиться о ней столько, сколько тебе нужно.

Кровь капала на пол из проколотых ладоней, но он, казалось, не замечал этого.

— Мне нужно, чтобы ты вырастила её как свою дочь, если Лиллиана не вернётся.

Кара ахнула. Арес выругался.

— Азагот, послушай… Что бы ты ни задумал…

— Я сделаю то, что нужно. Не знаю, жива ли Лиллиана, а если и жива, то, возможно, ненадолго. Райке нужна мать, и отец, который сможет её защитить. Ей нужен солнечный свет. Всем моим детям нужен. — Пламя превратилось в раскалённые угли, но Азагот изо всех сил сдерживал внутреннего демона, и это отражалось в напряжённой линии его челюсти и натянутых мышцах шеи. — Пожалуйста, сделаешь ли ты это?

Арес переглянулся с Карой и понял, что им не нужно это обсуждать.

— Да, — прошептала Кара.

— Спасибо. — Он снова отвернулся, но Арес успел заметить, как по его щеке скатилась слеза.

— Ты хочешь попрощаться? — Азагот покачал головой. — Я уже попрощался. И я боюсь… Боюсь, что если снова обниму её, то уже не отпущу. — Он прерывисто вздохнул. — Возьми её. Устрой. Вернись через пять минут. Мне нужно, чтобы ты забрал всё из комнаты с артефактами. Там будут вещи, которые помогут в Последней битве. Уходите. У ходите сейчас же. У нас не так много времени.

— Азагот. — Азагот повернулся, взмахнув крыльями и царапая ими потолок, как ногтями по доске.

Арес не был уверен, что именно собирался сказать, но теперь понял, что говорить нечего. Большую часть жизни он провёл в сражениях. За тысячи лет он выиграл бесчисленное количество битв. И проиграл тоже. И хотя он многому научился на поражениях, именно победы преподали ему самые суровые уроки. Он стоял вместе с тысячью воинов всех рас, от людей до демонов и ангелов, накануне войны, зная, что многих из них он больше не увидит живыми. Смерть всегда была осязаема перед битвой, и иногда дело даже не в жизнях. Война уносила не только жизни. Она разрушала мечты. Уничтожала целые цивилизации. И заставляла хороших людей совершать зверства, разрушая мораль.

Даже когда ты победил.

Иногда, особенно, когда победил.

Сейчас же канун битвы Азагота, и Арес знал, что даже если Мрачный Жнец одержит победу, всё уже никогда не будет прежним. Что на это можно было ответить?

Ничего.

Вместо этого, Арес прижал кулак к груди и низко поклонился в знак уважения. И произнёс древние слова:

— Да даруют тебе боги победу, а если не победу, то покой в смерти.

«Удачи тебе, брат».

Наблюдать за тем, как Арес и Кара уходят с его дочерью, было самым тяжёлым испытанием в жизни Азагота. Ему хотелось кричать, плакать, устроить разрушительную истерику, которая никогда бы не закончилась. Но Арес вернётся через несколько минут, чтобы забрать всех на свой остров. У Азагота не было времени на истерику. Конец близок.

Глубоко вдохнув, он расправил крылья и взмыл вверх с балкона своей спальни.

«Услышьте меня!»

Он не произнёс ни слова, но знал, что все в Шеул-Г ра, кроме тех, кто находился в Чистилище, услышали. Десятки людей высыпали из зданий и с тренировочной арены. Они выжидающе смотрели на него, пока он парил в нескольких футах от земли. Отсюда он мог видеть большую часть своего мира, от холмов и ручьёв в отдалённых уголках до новой игровой площадки справа и величественного дворца слева. Тысячи Непадших и М емитимов жили здесь на протяжении тысячелетий. В этом мире ангелы и демоны преклоняли перед ним колени. Это его дом, а эти люди его семья. Один из самых молодых, Обаси, взобрался на сломанную колонну, которая упала, когда Азагот пытался пробить себе путь наружу. Фонтан ещё был сломан, его чаша высохла. А любимая статуя Лиллианы, ранняя работа Микеланджело, заказанная Азаготом, лежала разбитой в груде обломков. Все усердно трудились, чтобы устранить разрушения, которые он причинил, но слишком поздно. Некоторые повреждения невозможно устранить. В некоторых не было необходимости.

— Шеул-Г ра больше небезопасен. Арес расчищает часть своего острова, чтобы создать новое сообщество, где вы сможете жить и тренироваться в безопасности. Собирайте вещи. Арес будет здесь через несколько минут.

В наступившей ошеломлённой тишине он подыскивал новые слова. Он хотел бы произнести содержательную речь, чтобы успокоить их, но, в конечном счёте, он не настолько красноречив, а они воины, и сильные.

— Отец! — Эмерико шагнул вперёд, проталкиваясь к центру толпы. — Ты действительно нас выгоняешь? — Его карие глаза горели гневом, когда он указал на здания. — Для тебя всё это было шуткой? Ты привёл нас сюда, чтобы искупить вину за то, что бросил ещё до рождения? А теперь что?.. Ты потерял пару и больше не хочешь иметь с нами дела?