— Молок… им я был раньше. Сейчас, когда моя душа и душа Баэля соединились, меня зовут Молох.

— Это… абсолютно то же самое.

— Я изменил одну букву. — Он стряхнул немного запёкшейся крови с нагрудника. — И когда наша история будет записана в книгах, отличия будут заметны.

Это невероятная глупость, самая большая из всех, что ей доводилось слышать, но разницы между Молоком или Молохом нет. Сукин сын похитил её и убил Мэддокса и Джoрни.

— Азагот уничтожит тебя, независимо от того, как пишется твоё имя.

— Он сделает то, что я захочу, если хочет, чтобы ты и твоё отродье выжили, — отрезал он.

Она хотела встать, чтобы встретиться лицом к лицу с ублюдком, но вставать было бы неловко, и это, конечно, не способствовало бы демонстрации силы. Вместо этого она небрежно прислонилась к гротескному трону из черепов и посмотрела на Молока через Х.

— Ты требуешь то, чего он не может сделать, — сказала она. — Он не может освободить Сатану из тюрьмы.

Молох улыбнулся.

— Посмотрим.

Он был глупцом-самоубийцей.

— Ты не знаешь, на что он способен.

— А как насчёт того, на что способен я? — Его слова были отрывистыми, оправдывающимися. Ему не нравилось, когда его считали слабым противником. — Взгляни на свои кандалы, сучка. Как думаешь, кто угодно мог спланировать и успешно осуществить заговор с целью похищения пары Мрачного Жнеца?

Он прав. Как он это сделал? Откуда знал, что она будет в больнице? Если только… если только не он отправил её туда.

— Ты отравил меня! — выпалила она. — Ты отдал это кому-то из Шеул-Гра, чтобы передать мне.

— Понятно, почему ты стала парой Азагота, — насмешливо сказал он. — Такая умная.

Она проигнорировала колкость, поскольку пришла в голову другая мысль.

— Падшие ангелы. Те, что на парковке. Они твои, да?

Он склонил голову в легчайшем из кивков.

— Мне пришлось заставить тебя воспользоваться Хэрроугейтом, чтобы добраться до дома Ареса. Мои техники перенаправили пункт назначения незадолго до того, как тебя выписали.

Должно быть, именно поэтому Хэрроугейт вышел из строя. Техники Призрака снова заставили его работать, но не исправили ошибку в коде Хэрроугейта Ареса. Они, вероятно, даже не знали об этом.

Ребёнок брыкался, но она отказывалась подтверждать это, отказывалась привлекать внимание к ребёнку. Да, совершенно очевидно, что она беременна, но не было смысла заставлять монстра зацикливаться на этом. Заставить его говорить. Это она могла сделать. Она всё равно хотела получить ответы.

— Но как ты узнал, что я отправлюсь на остров Ареса?

Наклонившись, он поднял что-то похожее на окровавленный коготь.

— С твоей стороны было бы глупо вернуться в Шеул-Гра до того, как предателя найдут, и нет места безопаснее, чем остров, принадлежащий Войне и защищаемый адскими гончими. — Он провёл языком по изогнутой стороне когтя, слизывая кровь. — Кроме того, разве Кара не твоя новая подружка? Вы могли сблизиться из-за, — он указал на живот, — материнства.

Она ненавидела то, что он всё понял. Предатель внутри Шеул-Гра хорошо выполнил свою работу.

— Ты приказал своему предателю отравить меня, чтобы отправить в больницу. Отличная работа. Ты чуть не убил ребёнка.

Он фыркнул, и она могла поклясться, что из его носа повалил дым.

— Мы дали тебе рассчитанное количество, которое ребёнок мог бы пережить с помощью Призрака. Но мне действительно было всё равно. Ребёнок не важен. Мне нужно было, чтобы ты смогла выжить в Шеуле. Воздействие препарата на ребёнка было несущественным. — Он пожал плечами. — Но поскольку отродье Азагота выжило, я могу использовать вас обоих, чтобы получить то, что хочу.

Холодок пробежал у неё по спине от неприкрытой ненависти, которую она увидела в чёрных глазах.

— Я же говорила, он никогда не станет сотрудничать.

— О, вот тут ты ошибаешься. — Он ухмыльнулся и крепче сжал восьмидюймовый коготь, когда двинулся к ней. — Он обязательно станет.

Азагот почувствовал момент, когда Хокин и Сайфер вернулись в Шеул-Гра.

«Пожалуйста, пусть они принесут хорошие новости».

Но независимо от того, сколько надежды он таил в сердце, в глубине души знал, что ничто из того, что скажет Хокин, не будет хорошим.

Последние пятнадцать минут он провёл, протирая дыру в полу библиотеки, изнывая от страха. У него был небольшой перерыв в размышлениях, когда он позвонил Зубалу, чтобы ввести в курс дела и попросить расследовать отравление Лиллианы. Падший ангел был полным мудаком и очень способным, когда дело доходило до допросов. Азагот просто надеялся, что быстро найдёт предателя. Его терпение на исходе, как и барьер, отделяющий Рай от Ада.

Раздался стук в дверь, и мгновение спустя вошёл Хокин, его тяжёлые шаги отдавались похоронным звоном. Выражение его лица сказало всё, и Азагот почувствовал, как рушится его мир.

— Говори, — сказал он голосом таким же разбитым, как и его сердце.

— Они так и не добрались до острова Ареса. — Хокин остановился посреди комнаты, его руки безвольно повисли по бокам. — Кто-то переделал Хэрроугейт больницы. Они высадились на каком-то случайном острове в Тихом океане, где падший ангел и орда демонов устроили им засаду. — В его голосе прозвучали неприкрытые эмоции, и Азагот собрался с духом. — Джорни и Мэддокс мертвы. Лиллиана… — «Нет. Не говори этого. Не. Говори». — Мы нашли только тело Фантома и… это, — Хокин достал из кармана телефон и протянул Азаготу. Рука Азагота задрожала, когда экран включился.

Появилось видео, и Азагот на нетвёрдых ногах наблюдал, как убивают его сыновей, а Лиллиана сражается с подавляющей волной демонов. Она оказала адское сопротивление, и на мгновение он молча подбодрил её, надеясь вопреки всякой логике, что она сбежала. Видео резко оборвалось, и экран заполнил новый кадр. Он прищурился на тёмную картинку. Это прямой эфир? Лиллиана. О, чёрт возьми, нет.

Его кровь застыла в жилах при виде его пары, скорчившейся у трона из черепов, уткнувшейся в него лицом и обхватившей живот руками, словно защищаясь.

Она была обнажена, кожа испачкана кровью.

— Лилли, — прохрипел он.

Эфир прервался.

Отчаяние сокрушило Азагота, затем им овладело медленное, мучительное ощущение того, что его зажали между двумя раскалёнными докрасна валунами. У него перехватило дыхание. Его мысли. Его рассудок.

— Кто-то причинил ей боль… кто-то посмел причинить ей боль!

— Отец…

Комната начала смещаться. Пол прогибаться.

— Я должен найти её. — Его голос был тихим, едва слышным из-за биения пульса в ушах. — Я должен найти её.

У него не было ни плана, ни способа найти Лиллиану, но он знал, что должен выбраться отсюда. Должен выбраться из Шеул-Гра. К чёрту контракт с Раем и Адом.

— Отец, пожалуйста, успокойся…

Его рёв сотряс здание. Плитки пола раскололись. Трещины зигзагами побежали по стенам. Куски камня с потолка посыпались вниз. Хокин закрыл уши и закричал от боли.

Агония пронзила Азагота, когда ярость вскипятила кровь в венах и содрала кожу с тела. Кости сломались, а челюсть вывихнулась, когда его внутренний демон вырвался наружу, пробивая потолок и царапая стены массивными крыльями. Мысли Азагота спутались, когда их поглотил чистый инстинкт. Его сотрясала необходимость сбежать из этого ада, который он сам создал.

Запрокинув огромную звериную голову, он закричал. Огонь и свет, смешанные с чёрной сажей, вырвались у него изо рта, пробив дыру в здании. Он взмыл вверх, пролетая сквозь дым, пыль и обломки.

«Сбежать. Сбежать. Сбежать. Лиллиана!»

Азагот взмыл ввысь, рассекая крыльями воздух с такой силой, что у деревьев внизу сломались ветки, и пыльные вихри закружились вдоль тщательно ухоженных тропинок, по которым любила гулять Лиллиана.

Барьер между Шеул-Гра и миром людей был впереди, невидимая, сдерживающая сила подпитывалась ангельской милостью, благословенным камнем, пуканьем единорога или ещё каким-нибудь дерьмом. Азагот изверг огромный поток энергии. Он проделал бы дыру прямо в ублюдке. Расплавленный огонь брызнул в барьер, распространяясь, разбрызгиваясь… Но силовое поле выдержало.