Сайфер тихо выругался, и Хокин повторил его слова. На месте Призрака он был бы опустошён. И как только он справился бы со своим опустошением, выследил бы виновных и выпотрошил их же зубами. В качестве бонуса их души отправились бы прямиком к Азаготу, и он заставил бы их заплатить снова. И снова. И снова. До конца времён.

— Мой отец сказал, что Лиллиана воспользовалась Хэрроугейтом, — сказал Хокин после соответствующей паузы. — Но ты говоришь, что он был сломан.

Призрак кивнул.

— Техник сказал, что была ошибка в кодировании или что-то в этом роде, и он устранил проблему. По крайней мере, мы так думали. Я не знал, что Лиллиана не добралась до Греции, пока не появился Арес. — Он указал туда, где между двумя колоннами стояли ворота — мерцающий занавес, невидимый для людей и неработающий в их присутствии. — Насколько знаю, лишь она была объявлена пропавшей без вести после его использования, но в качестве меры предосторожности мы никому не позволяем через него проходить.

Арес указал в конец коридора на двери на парковку.

— Ангелы ушли?

После короткого кивка Призрака, Сайфер повернулся к Хокину.

— Похоже, нам нужно проверить врата.

У Призрака зазвонил телефон, и он махнул «продолжайте-без-меня». Когда Хокин, Сайфер и Арес направились к Хэрроугейту, Хок услышал, как Риз эмоционально отвечает на телефонный звонок.

— Серена… Мне так жаль…

Хокин пропустил это мимо ушей, слишком подавленный собственными страхами за братьев и Лиллиану, чтобы стать свидетелем последствий чьей-то личной боли.

Оказавшись внутри Хэрроугейта, Арес набрал последовательность, которая должна была открыть секретный символ и кодовое поле, ведущее к его личным островным воротам. Оно выскочило, засветившись ярко-оранжевым. Когда Арес потянулся к нему, Сайфер схватил его за руку.

— Подожди. Не прикасайся к нему.

— Что такое?

Сайфер изучал стену, в его глазах светился вызов технической загадки. Он всегда был счастливее всего, когда возился с кодами и программами, которых Хокин не понимал, но теперь, когда Сайфер обладал способностями падшего ангела, он мог видеть большую часть магии в виде кода. К сожалению, поскольку его крылья ещё не полностью сформировались, силы ограничены.

— Кто-то блокировал кодировку, — сказал Сайфер. — Я не думаю, что он приведёт нас в Грецию.

— Ты можешь сказать, куда? — спросил Хокин.

— Определённо, мир людей… — Он потёр подбородок, изучая стену. — Где-то в Тихом океане. — Он пожал плечами. — Шаг будет рискованным. — Хокин расправил плечи, успокаиваясь от невесомой энергии, заключённой в крыльях. Ещё не время появления крыльев, но ему нравилось знать, что они есть. Он ещё привыкал к ним и силе, которую они приносили с собой.

— Может, тебе стоит остаться, — сказал он Сайферу. — Это может быть опасно.

— Хрена с два, — прорычал Сайф. — Мои способности падшего ангела, может, и не полные, но я всё ещё могу сражаться. — Он указал на Ареса. — К тому же, с нами В садник.

Арес фыркнул и ткнул большим пальцем в символ. Врата открылись, и ослепительный солнечный свет залил тёмное пространство изнутри.

Они вышли в кровавую бойню.

Сайфер резко вдохнул, обнажив клыки от резкого запаха крови в солёном воздухе.

— Где мы, чёрт возьми?

Хокин изучал отпечатки ног и копыт, которые взбили песок в кашицу, образовавшуюся от всей этой крови. Жирные пепельные пятна темнели на пляже — останки мёртвых демонов, которые разлагались так как обычно в человеческом мире.

— Я не знаю, чувак. Но, чёрт возьми, это… — Хокин осёкся при виде обтянутой кожей руки, высовывающейся из-за кустов. Его внутренности подкосились. — Фантом. Чёрт, это Фантом.

Они все уставились на мгновение, успокаивающие звуки волн казались странным на острове, настолько запятнанном кровью. Наконец, Арес скованно подошёл и мрачно, благоговейно поднял мёртвого демона на руки. Из руки Фантома выпал сотовый телефон и покатился по песку. Хокин потянулся за ним.

— Стой! — Сайфер пнул гаджет в заросли морской травы в нескольких футах от себя. — Вокруг него заклинание. — Присев на корточки, он ткнул в него палкой, будто это гадюка.

— Похоже, это заклинание, делающее его невидимым для всех, кроме тех, в ком течёт кровь Азагота. Чёрт. Это какое-то хитрое дерьмо.

— Тогда почему ты его видишь? — спросил Хокин.

Арес нахмурился.

— Видишь что?

— Это сотовый телефон, — Сайфер снова ткнул в него. — Технически я не могу его видеть, но вижу заклинание. — Он помахал рукой над телефоном, сделал несколько жестов, а затем поднял. — Отключил его, круче, чем кто-либо.

Хок взял у Сайфера устройство и повертел в ладони. Оно было новым. Дешёвым. На нём всё ещё была пластиковая защитная плёнка для экрана.

— Очевидно, мы должны были его найти, — сказал он, уставившись на телефон так, словно тот ядовит. Может, ему стоит одолжить палку у Сайфера. — Это плохо.

Его слабый желудок согласился.

Арес выругался.

— Ты его включишь? Или будешь пялиться на него весь чёртов день?

— Да. Чёрт. — Он нажал кнопку, и почти мгновенно началось воспроизведение видео. Внутренности сжались сильнее, и рука начала дрожать. — Нет, — прошептал он. — О, нет…

Телефон выпал из руки, и его вывернуло тем, что он съел за последние два дня.

— Хок? — Несмотря на боль, он почувствовал руку друга на своей спине. — Что там?

— Они мертвы, — прохрипел он. — Мэддокс и Джорни.

Слёзы жгли глаза, затуманивая зрение.

— Что насчёт Лиллианы?

Образ того, как она пыталась пробиться сквозь орду демонов, прежде чем её сразили топором, был подобен ушибу в мозгу.

— Её нет, — прошептал он. — Они забрали её. Проклятье, они её похитили.

Лиллиана не была уверена, что именно её разбудило. Пульсирующая боль в голове, тошнота или настойчивые толчки ребёнка в утробе.

Застонав, она пошевелилась. Почему кровать такая жёсткая? И почему в спальне пахло канализацией?

Борясь с приступом тошноты, она села и с трудом открыла глаза. Её пронзил мгновенный ужас. Она не в Шеул-Гра, не в постели рядом с Азаготом. Она лежала на грязном полу платформы, откуда открывался вид на сырой, тёмный большой зал, усыпанный соломой и… частями тел. Желчь наполнила рот, и Лиллиана, пошатываясь, направилась к краю платформы.

Резкий рывок за лодыжку заставил остановиться. Боль пронзила ногу, но, по крайней мере, её больше не тошнило.

Смех эхом разнёсся по залу. Мурашки пробежали по спине, когда Лиллиана рискнула ещё раз оглянуться и увидела трон из черепов, к которому была прикована. Этого не может быть. Она закрыла глаза.

«Это кошмар. Это просто кошмар. Проснись».

Звук шагов зазвенел у неё в ушах.

«Проснись!»

— Я рад, что ты очнулась, Лиллиана. — От этого вкрадчивого голоса каждый волосок на голове встал дыбом. — Я боялся, что мои приспешники зашли слишком далеко и навсегда тебя погубили.

Ужасающе красивый темноволосый мужчина выступил из тени, его сапоги и кожаные доспехи были забрызганы запёкшейся кровью, чешуйчатые чёрные крылья сложены за спиной. Кто-то ещё оставался в тени статуи, изображавшей пытку демонов, но она не сводила глаз с того, кто двигался к ней. Он сделал широкий жест, охватывающий искалеченные тела, лежащие вокруг, как сломанные куклы.

— Думаю, я зря разорвал их на части. — Гранатовое сияние осветило черноту его глаз, а из кончиков пальцев появились когти. Она инстинктивно потянулась к ангельским силам, но, к своему ужасу, не смогла даже прикоснуться к ним. — Слияние с половиной души Баэля делает меня слишком импульсивным.

От внезапного осознания того, кто это, у неё перехватило дыхание. Но шок быстро сменился ненавистью и яростью.

— Молок, — прорычала она.

Молок и его безумный брат-близнец Баэль, правая и левая руки Сатаны, делили одну душу до тех пор, пока две недели назад Баэль не умер, и его душа не соединилась с душой Молока. Братья падшие ангелы веками вели холодную войну с Азаготом, но битва накалилась, когда эти ангелы начали убивать детей Азагота. Взгляд Молока заострился и сфокусировался, пригвоздив её к месту силой зла.