- Это была ошибка, - отрезал Трейфорд. - И у вас обоих все хорошо, так что я не вижу, на что вам жаловаться.

- У троих, - сказал Айзек.

- Что, троих?

- У вас трое сыновей от вашего брака с нашей матерью, который не был заключен, - объяснил Джошуа. - Неудивительно, что вам трудно уследить за своими женами, если вы даже не можете уследить за своими детьми.

- Может, тебе стоит нанять секретаря ему в помощь? - предложил Айзек. – «Секретарь, который должен напоминать графу, Сколько У Него Детей И жен.»

- Отличная идея. Каждое утро за завтраком этот парень будет приходить и говорить: №Это ваше ежедневное напоминание о том, что вы женаты и не должны жениться снова».

- «И что у вас столько-то детей, и, пожалуйста, не заводите еще.»

- А вы шутники, не так ли? - сказал Трейфорд. - И я знаю, что вас было трое, и третий сейчас в Индии, у него все хорошо, и ему тоже не на что жаловаться.

- А как же Мириам? - спросил Айзек. Трейфорд снова выглядел озадаченным. - Ты даже не знаешь, кто это, не так ли?

Айзек покраснел и покрутил своей тростью в воздухе. Похоже, вспыльчивость была у них в крови.

- Наша сестра, ваша дочь. Сейчас ей восемнадцать, и никто из нас не узнал бы ее на улице. Если она вообще жива.

Трейфорд крутанул свою трость.

- Это было решение ее матери забрать ее. Я не имею к этому никакого отношения.

- Где они, наши мать и сестра?

- Айзек, оставь это, - сказал Джошуа.

Слишком поздно.

- Откуда, черт возьми, мне знать? - возмутился граф. - Дебора была расстроена, она забрала девочку и ушла. У нее были деньги и все драгоценности. Что мне было делать? Была допущена ошибка, и самым важным было защитить титул.

- «Была допущена ошибка», - повторил Айзек, скривившись от отвращения.

Деньги, чертовы деньги. В Джошуа было больше от отца, чем он предполагал, и, конечно, больше, чем ему хотелось.

- Ты никогда не изменишься, не так ли? - тихо сказал Джошуа. - Ты никогда не поймешь, что ты натворил.

- Ты осуждаешь меня? Меня, твоего собственного отца А как же твое грязное дельце с Болдервудом?

- Сплошная ложь, - сказал Джошуа. - Свидетели признались, что им заплатили за дачу ложных показаний, бывший секретарь признался в краже моих личных писем, и в течение следующих нескольких дней я обеспечу себе алиби на время так называемых свиданий. После чего Болдервуда засмеют в зале суда, и он покинет город. И все узнают, что он лжец, и они также узнают, что мой собственный отец не стал бы выступать в мою защиту.

- Почему я должен это делать? Ты этого не заслуживаешь.

- Но моя жена заслуживает. Так почему бы тебе хоть раз в жизни не поступить достойно и не показать миру, чего ты стоишь?

Трейфорд сердито посмотрел на него, прошелся по комнате, затем вернулся и ткнул Джошуа в грудь своей тростью.

- Если я вступлюсь за вас, скажу своему окружению, что Болдервуд лжет, чтобы выманить у тебя деньги - ты и твоя жена будете держаться подальше от меня и моей жены. Мы не хотим иметь ничего общего ни с кем из вас.

- С удовольствием.

- И возвращайся в Бирмингем, где тебе самое место. Всего хорошего.

С этими словами граф удалился.

Айзек уставился ему вслед.

- Он бы предпочел засунуть нас в мешок и утопить, как котят, не так ли? - сказал он. - Вот тебе и семья. Что ж, когда я найду маму и Мириам, у нас снова будет семья.

Джошуа поморщился. Бедный, полный надежд Айзек.

- Забудь о них, - сказал он. - Наша семья распалась много лет назад. У нас нет ни матери, ни сестры...

- И братьев тоже нет.

Долгое время оба молчали, затем Айзек повернулся обратно к лошади.

- Пожалуй, я тоже пойду. Сниму себе отдельную комнату. Возьму лошадь и поеду кататься по Британии.

Отлично. Отпустить его снова. Айзек уходил раньше, он уйдет снова, а Джошуа полжизни счастливо прожил без своих братьев, так что теперь они были ему ни к чему. Кассандра и ее сестры вернутся в Уорикшир, Айзек отправится туда, куда захочет, а Джошуа сможет вернуться в Бирмингем, где ему самое место.

- Как пожелаешь, - сказал он. - Теперь мне нужно поработать. У меня много-много работы.

КОГДА ДЖОШУА УЗНАЛ от Ньюэлла, что Кассандра останется дома на ночь, он впервые присоединился к ним за ужином. Айзек развлекал их рассказами о том, как заново учился ездить верхом, Люси - о походах по магазинам с герцогиней, а Эмили - о походе в театр. Кассандра почти ничего не говорила, сидя на другом конце стола от него, с нежной улыбкой, которая исчезла с ее лица, когда их взгляды встретились.

После ужина он вернулся к работе, не обращая внимания на взгляд, который бросила на него Кассандра. Но их музыка и смех вторглись в его кабинет, весело нарушая его покой. Должно быть, именно так и было в Уорикшире. Как называлось это место?

Санн-парк. Дурацкое название.

Спустя долгое время после того, как шум прекратился, он отправился в свою спальню и разделся. Он натянул халат под злобным взглядом кота Кассандры. Кот привык спать в его постели, так как он начал спать в комнате Кассандры. И теперь он сделает это снова: войдет в ту дверь, где она ждала его, обнимет ее, будет любить ее, забудется в ней, пока весь его мир не сузится до тех ощущений, которые они вызывали друг у друга.

Он делал это, потому что хотел быть с ней. Она делала это, потому что хотела детей. И как только она получит то, что хотела, она уйдет.

Он рухнул на диван и не пошевелился, даже когда Кассандра постучала в дверь и вошла в своем дурацком ночном жакете с уродливым бантом.

- С тобой все в порядке? - спросила она.

- Просто задумался.

- Я тоже так делаю. Уставлюсь на огонь, размышляя. Я поняла, что это совсем не помогает.

Он хмыкнул. Она ждала.

- Может, мне оставить тебя? - наконец спросила она.

- Нет.

К тому времени, как он собрался взять свои слова обратно, она уже сидела рядом с ним.

- Ты скажешь мне, что случилось? - спросила она. - Ты был тихим весь вечер.

- Все в порядке.

- Ты идешь спать?

- Я, наверное...

Он махнул рукой в сторону своей кровати. Ее улыбка погасла.

- Я тебе надоела?

- Нет. Нет. Я просто...

Он просто хотел досадить ей, так как был мелочной, эгоистичной сволочью. Нет причин для растерянности. Все было очень просто: пока они наслаждаются друг другом, а потом вернутся к своей обычной жизни. Он - среди шума и суеты Бирмингема, она - среди шума и тепла семьи.

Она поджала под себя ноги, прижалась к нему и запустила пальцы в его волосы. Он слишком привык к ней.

- Я забыла поблагодарить тебя ранее, - сказала она. - За то, что вы вмешался в дело с герцогиней. Хотя она и недовольна этим.

- Трейфорд тоже недоволен твоим вмешательством. Он по-прежнему не хочет иметь с нами ничего общего. Вся твоя любезность не сможет этого исправить. Он никогда не изменится, и он думает, что ты раздражаешь.

- Честно говоря, меня не очень волнует, что думает лорд Трейфорд.

- Миссис Девитт! Я потрясен!

Она с вызовом посмотрела на него.

- Ты был прав, а я ошибалась. Я возмущена тем, что он и леди Трейфорд не сказали ни слова в твою защиту. Ты в сто тысяч раз лучше, чем он, и он не может поставить это себе в заслугу.

Он не смог сдержать улыбки.

- Послушайте, миссис Девитт. Кажется, я начинаю вам нравиться.

- Я все еще хочу придушить тебя в половине случаев.

- Это часть моего обаяния.

Звук, который она издала - легкое фырканье, как у одной из тех свиней, которых она так любила, - был восхитителен. Он не сказал ей об этом и поздравил себя с проявленной сдержанностью. Он также не сказал ей, какая она красивая, или как ему хотелось бы наслаждаться ее радостью, или как мир стал прекраснее, когда она появилась в нем.

- Герцогиня представит Люси на своем балу, - сказала она более спокойно. - И, если Люси будет хорошо себя вести, она сможет остаться с ней на весь сезон. На данный момент проблема Люси решена.