Дальше дело перешло как раз к животным. И я выбрал для запрягания в повозки именно ящеров, благо их в лагере было достаточно. Травоядный ящер — замечательная скотина. Ест мало, потому что хладнокровный, может быстро шагать хоть весь день, а размеры покрупнее быка позволяют им в одиночку тянуть повозку, в которую обычно запрягают пару лошадей. Ещё эта скотина легко может бежать по степи, не обращая внимания на ямы и норы животных. Это конь может сломать ногу, попав в темноте копытом в нору, но не ящер. Под его лапу, размером в полметра, нора вряд ли найдётся.

Но есть и два существенных недостатка. Ящеры довольно медленные, скорость их обычного бега около десяти километров в час. И второе. Преодолеть на них участки тайги и тундры на севере от Проклятых земель может оказаться непросто. Сейчас зима, температура там минус двадцать, скорее всего. Хладнокровные животные могут и замёрзнуть. Но может я и ошибаюсь. Если будут идти без остановки, то какое-то тепло вырабатывать будут, а теплоёмкость туши, весом так тонны в полторы, очень не малая.

Впрочем, что я думаю? До севера надо ещё добраться. А там уже и подумаю.

Всего через час из разгромленного тылового лагеря вытянулся внушительный обоз из накрытых тентами повозок, запряженных напоенными бодрящими эликсирами ящерами. Я как настоящий полководец сидел в седле меланхоличной низкорослой лошадки, которая наиболее спокойно отнеслась к вампиру на её спине, и осматривал обоз.

Полсотни повозок, в каждой из которых двое детей-степняков, мальчишка и девчонка. Их задача управлять ящером и решать возникающие в пути мелкие вопросы. Пассажирами сидят внутри примерно по шесть кикли. И надо сказать, детишки кочевников от знакомства с неизвестными разумными оказались слегка в шоке, но я строго приказал никому встречному этого не разбалтывать. Нам надо просто спокойно доехать до моего замка. Нефиг цирк устраивать!

Ящеры же для людей и востока, и запада, вполне знакомы. Здоровенные животины, но не чрезмерно. Размером с крупного быка, с покрытой костяной бронёй головой. Есть короткие рога и костяной гребень на спине. В случае использования этих животных для верховой езды, часть пластин спиливают, и там может сидеть не только всадник, но и парочка пассажиров. Хвост у ящеров толстый и короткий, с тяжелой костяной булавой на конце, которую у тягловых животных спиливают, иначе разнесёт оглобли.

Пока особенно радовало то, что мы выехали ещё до рассвета. А значит задолго до полудня достигнем пустыни, и там степнякам Железного Хана нас не достать. Разве что встретится случайных разъезд, а это не более десятка всадников. И никаких шаманов. А с такой кучкой я без проблем справлюсь. Тем более, что лучшие воины должны быть с самим ханом.

Но даже разъезда нам не встретилось. Только уже на Кольцевой дороге из глубины Проклятых земель вылетела одинокая горгулья, похожая на покрытую жёсткой чешуёй помесь собаки и обезьяны, с кожистыми крыльями и кучей когтей и шипов. И эта атака меня здорово удивила. Обычно именно горгульи не особо агрессивны и на большие отряды не нападают, да ещё и днём, а значит её там здорово взбодрили. Не обязательно на этом участке, но как говорится, «для бешеной горгульи сто вёрст не крюк».

Я спрыгнул с коняшки, выбежал навстречу монстру, и шибанул в него моим магическим копьём с серебряной начинкой. Не попал, к сожалению, но вызвал атаку на себя, и встретил сильную, но для меня не особо опасную нежить, с мечом.

Тварь с грозным рыком, от которого аж мои внутренности срезонировали, рухнула на меня почти из зенита, выставив передние лапы со скрюченными когтями.

Я отскочил в сторону и резким взмахом меча отсёк правую кисть. Когда же пронзительно завизжавшая тварь маневрировала, чтобы не воткнуться в землю, и обе ступни отрубил. Горгулья свечой взмыла в небо, разбрызгивая чёрную и вязкую жижу, заменяющую ей кровь, так что я снова попрыгал, чтобы ни капли на меня не попало. И нет, эта гадость не ядовита, но зверски воняет и плохо счищается с любой поверхности.

Горгулья кинулась в последнюю атаку, в результате которой лишилась второй кисти, крыльев, а под конец и башки.

Я глянул на восторженно галдящих подростков, которые остановили ящеров, хотя такого приказа не было, и сейчас все как один пялились на меня. Ну ладно, раз уже остановились, я поманил ближайшего мальчишку, от чего тот сначала от неожиданности чуть не свалился с лавки погонщика, затем примчался ко мне и хотел рухнуть ниц, но я остановил его жестом ладони и вручил ему свой меч, пояснив:

— Отруби когти и выбей клыки, потом на ходу почистишь меч и вернёшь мне.

Парнишка ни черта не понял, так как русского не знал, но ему помогла девчонка с его же повозки, крайне язвительным тоном выдав перевод. Ну вот… уже начинается разделение на сильных и умных, усмехнулся я про себя. Может лет через пять даже образуется гармоничная ячейка общества.

Пока же одаренный вниманием командира подросток засуетился, не зная куда деть саблю с обломанным кончиком, которую за каким-то фигом взял с собой, наконец сунул её между ног и с благоговением принял мой меч. Хорошо хоть не за заляпанный клинок, а то могли быть варианты.

И да, я вооружил всех детишек, благо поломанного оружия в лагере-обозе нашлось немало. Кольцевая дорога — не место для безоружных, а я за каждой повозкой в растянувшемся на полкилометра караване могу просто не уследить.

Через четверть часа мы продолжили путь, и вскоре достигли пандуса, высотой в километр и длиной в четыре. По нему выписывающая идеальный круг дорога спускалась с высокой степи в низинную пустыню. Когда начали спуск, я остановился в самом начале пандуса, пропуская караван, чтобы проконтролировать тыл, и почти с каждой повозки доносились восторженные вздохи юных пока ещё степняков. А вдобавок поражённый писк кикли, сопровождавшийся выдохами и мягкими ударами.

Уже после первых пяти проехавших мимо повозок, я догадался, что происходит. Безмозглые мыши замечали восторг сопровождающих их людей, и не могли удержаться от того, чтобы посмотреть в щёлки в тентах повозок. И оказывались так впечатлены гигантским простором, что от избытка чувств, а скорее от врождённой агорафобии теряли сознание и падали на дно повозок.

И не удивительно. Пока кикли могли видеть только ночное небо, да и то с трудом пережили это зрелище, кое-как добравшись до телег. Теперь же зрелище было в сотни раз величественнее.

Даже я сам, каждый раз как оказываюсь в этом месте, останавливаюсь ненадолго, чтобы окинуть взглядом невероятный вид.

Степь обрывается в пустыню километровым обрывом. Путники идут или едут по пандусу, но из-за того, что тот достаточно узкий, кажется, что спускаешься с неба. А слева и справа пропасти, здорово распаляющие воображение. Особенно о том, сколько будешь лететь до низа, если сорвёшься.

А впереди раскинулась частично песчаная, частично каменистая пустыня, укрытая дрожащим под яростным солнцем воздухом, поднимающимся от раскаленных песка и камней. Вдали виднеется низкая скальная гряда, отделяющая пустыню от гор амазонок, а под ногами раскинулся огромный величественный город, собравший в себе все сказки о загадочном востоке. И прекрасные, и страшные. В нём есть и сияющие изразцами дворцы, и огромные кварталы бедных домов, построенных в буквальном смысле из песка и палок. Здесь круглый год цветут роскошные сады, а по соседству даже слабый ветер поднимает песок над улицами без единой травинки.

Я потряс головой, выходя из под очарования этого места, и погнал лошадку к голове каравана. Народ здесь тоже разный. Есть и нормальные люди, но большинство хитрозадые торговцы и обожающие монеты воины. Вторые вечно сонные и в большинстве своём трусоватые. Ну такое у меня впечатление сложилось. Может потому что здесь по-настоящему не любят чужаков и из-за этого демонстрируют им отрицательные стороны характера.