Попутно я лениво бродил по соседним с посёлком пещерным коридорам и перебил кучу змей, которые в последние годы здорово досаждали мышам. Каждый поход проходил как церемония. Впереди шагал я, каждые сотню шагов останавливаясь и прислушиваясь. Нет, большая часть змей пытались напасть, как только я оказывался в поле их зрения, но вот часть особенно хитрых затаивались, но я своим вампирьим слухом улавливал очень характерный шорох, когда эти твари высовывали и снова втягивали свои раздвоенные языки. А делали они это всегда.

За моей спиной таскалась Понь, и пока мы шли, я выдавал ей слова на русском, совмещая охотничью вылазку с уроками языка.

А ещё в десятке шагов за нами ходила толпа из десятка других мышек. И они были нужны, чтобы оттаскивать в посёлок добычу, где её разделывали и готовили.

Особенно меня смешили моменты слуховой разведки. Стоило мне остановиться, как тут же замирала Понь, причём иной раз на середине шага, так что ей приходилось балансировать на одной ноге. И вдобавок она даже дышать прекращала. Так же замирали и носильщики, и далеко не всегда удачно. Нередко кто-то падал, затем на него шикали, так что несколько секунд оказывались для меня развлекательной паузой.

Всего один раз мне попалась нежить, а именно скелет змеи. И я даже великодушно позволил моей спутнице убить его. Для меня такая нежить — на один удар. Вдобавок, никакими опасными умениями она не обладала, так что отчаянно трусящая и пищащая от ужаса мышка без особых проблем зарубила её своим покрытым вставками из серебра мечом. Зато авторитет Понь в посёлке взлетел до невиданных высот. Она и моя личная, в хорошем смысле любимая служанка, и языку я её учу, и скелета ей победить удалось, чего среди кикли не встречалось уже лет сто, после последнего нашествия, когда разумным мышам пришлось даже бросить два малонаселенных посёлка.

А через три недели, когда я уже начал считать дни до исхода, до меня донесли неприятную информацию. Добрая дайлиали, почитаемая кикли как богиня, дала им ещё двадцать шесть дней на завершение здешних дел. Итого пятьдесят дней! Но что поделать? Придётся мне ещё здесь куковать, ища чем себя занять. Нет, что тренировки владением оружием, что натаскивание в магии — дело полезное, но не целыми же днями ими заниматься.

Немного разнообразия появилось, когда я договорился со старым учёным мышем, чтобы он поучил меня языку дайлиали. Тот и сам его знал еле-еле, но письменность ещё не забыл. Так что хоть какую-то пользу, помимо обычных тренировок, я для себя нашёл

Ну а через месяц сидения в пещере, я в первый раз сходил на разведку на поверхность. Надо же представлять себе, как мне выводить толпу подопечных. Сначала по степи, а затем и по Кольцевой дороге. И пока картина вырисовывалась непонятная.

Мыши были очень фиговыми ходоками, вдобавок меня предупредила дайлиали, что те боятся открытого пространства, а особенного голубого неба. Впрочем, как и звёздного.

Но первая же разведка принесла обнадёживающие новости. Я выбрался к самому входу в пещеру, и заметил отчаянно скучающий десяток очень немолодых степняков, которых из-за возраста в набег уже не взяли. Подкрался поближе и с этого места рассмотрел лагерь кочевников. И сейчас тот почти опустел. Войско ушло, но осталось немного каких-то отрядов, которых я обозвал тыловыми частями. Проще говоря, здесь остался обоз с частью добычи Железного Хана. Ничего особо ценного, так что и охраняли его кое-как.

Но было и то, что меня несказанно порадовало, а именно куча повозок и достаточно тягловых лошадей, верблюдов, и даже ящеров. Будет на чём вывезти моих мышей.

Ещё я мог слушать разговоры стражей входа, и опять же меня порадовало то, что те трындели на русском. Они происходили из разных племён, и для болтовни пользовались языком межнационального общения.

Я завёл себе правило ходить к выходу хотя бы раз в пять дней, и уже перед самым исходом подслушал очень интересные новости. Войско кочевников, в количестве около десяти тысяч сабель, подошло к Тролльему ущелью, отделяющему степь от земель Запада.

Но там их ждал заслон. Всего сотня амазонок, на скорую руку нанятая Протазан-ханом, как называли полководца западников степняки. Сотня-то сотня, но их с лихвой хватало, чтобы наглухо запереть узкое ущелье.

И я искренне порадовался за сэра Протазана. Его карьера прямо прёт в гору! И это хорошо, потому что я, к примеру, более грамотного военачальника просто не знаю.

За три дня до отправления я собрал всех четверых колдунов кикли и приказал им наготовить побольше зелий, увеличивающих выносливость. Мышкам надо будет иметь возможность совершить хороший марш-бросок. А если удастся раздобыть повозки, то зелья и лошадям сгодятся. Преследование исключать нельзя.

Да, у этой расы тоже были маги, но слабенькие и работающие строго с зельями, причём из ингредиентов, произрастающих в пещерах. И у их зелий был существенный недостаток — они быстро портились. Но на неделю их хватит, а мы к этому времени должны будем уже достаточно удалиться от отрядов Железного Хана.

Наконец настал день, хотя если судить по времени на поверхности, то ночь великого исхода, и я возглавил колонну шатающихся под грузом барахла мышей. И себе я принципиально взял в багаж только семена и черенки пещерных растений. А то в талантах этой расы я уже убедился. Они упорно будут тащить всякую ерунду, а нужное или забудут, или бросят по дороге, не осилив тяжести груза.

Выход из пещеры особых проблем не составил. Я за пару часов перебил призраков, а затем первым поднялся к выходу из пещеры. Сторожа конечно спали, оставив двоих часовых. Да хоть бы все бодрствовали. Я без всякой жалости порубил отставных разбойников, на что у меня ушло не более минуты.

Затем в свете луны осмотрел тыловой лагерь южных кочевников и удовлетворённо кивнул, заметив кучу повозок и тягловых животных. Удача прям прёт!

Пока мыши потихоньку поднимались по пещере, я наведался в лагерь, и устроил кровавую баню и там. Естественно, уничтожал только немногочисленных воинов, а обозникам позволял разбегаться. И в итоге остановился в центре, осматривая штук сто детей, которые пялились на меня во все глаза.

— Кто это? — спросил я старика-кочевника, который убежать не смог из-за возраста.

— Это дань кровью для Железного Хана, — опасливо, но с достоинством объяснил тот на довольно хорошем русском.

— А чего они стоят?

— Они рабы. Вы захватили лагерь… обоз, господин, и они теперь ваши.

— Мои? — нахмурился я.

— Ваши, пока обоз ваш. Придут нукеры Железного Хана, и рабы снова станут его.

Я кивнул, наконец поняв такую простую для степняков вещь, и проворчал:

— А если я прикажу им идти по домам? По своим стойбищам.

— Нет, господин, — покачал головой старик. — Родственники их не примут. Они уже не принадлежат их семьям, а отданы Железному Хану. Никто не захочет навлечь на себя гнев Великого Владыки Мира.

Я на минутку задумался, и в итоге принял решение. Всё даже лучше, чем я мог рассчитывать. Это детишки из северных стойбищ. Лет так от десяти до двенадцати, но даже в этом возрасте они не просто самостоятельные, а умеют выполнять любую простую работу.

Так что я заберу их себе, благо у меня есть целое графство, и пора подумать о служанках, да и о дружине. Естественно не сразу, но как раз будет время всех обучить.

И самое главное! Ни у кого из этих пока детишек не может быть никаких претензий ко мне даже в принципе. Их отдали Железному Хану и обратно в семьи не примут. А на юге степи «дань кровью», как называют такое пополнение слуг хана, никогда равными считать не будут. Я же в рабах не нуждаюсь, поэтому все они будут свободными, и с высокой вероятностью верными графу де Сонг.

А именно сейчас они мне помогут хотя бы в том, чтобы отвезти три сотни мышей. Кикли и в животных не разбираются, и управлять ими нормально не смогут, и об уходе представления не имеют.