Как ни странно, маленький домик внизу пандуса, в котором обычно дремали пограничники, оказался пуст. Я даже глазам не поверил, что с меня не попытаются выдурить взятку. Но затем сообразил, что кочевники хоть атаковать Багент не стали, но по Кольцевой дороге их отряды шныряли. А всадникам спуститься по пандусу и десяти минут не потребуется. Вот и решили доблестные пограничники не рисковать лишний раз.

Так что мы беспрепятственно двинулись вдоль длинной крепостной стены, которая на всём протяжении пустыни отделяла Багентский султанат от Проклятых земель. Таким образом какой-то из древних султанов хотел уберечь свои владения от нежити, но прогадал. Возможно как раз из-за стены здесь развелось до чёрта кровососущих гулей, которые поголовно умеют телепортироваться. Обмануть древнюю магию Проклятых земель не так-то просто!

Пустыня здесь относительно узкая, так что мы не заезжая в сам Багент уже к вечеру добрались до тоннеля под скальной грядой, за которой попали в земли амазонок.

— О! Опять ты! — обрадовалась мне как родному немолодая дама в сияющих доспехах и со знаком десятника на шее. — И опять с кучей девок.

— Это просто дети, — проворчал я, провожая взглядом проезжающие мимо повозки. И действительно на кучерской скамейке каждой сидело по девчонке, во все глаза пялящейся на закованную в сталь рослую воительницу.

И где все мальчишки? Внутри повозок, конечно… Но почему?

Дама смотрела на меня всё также с вопросом в глазах, так что я всё-таки пояснил:

— Да вот… обоз Железного Хана подвернулся. Как было не присвоить?

Из башни, откуда за нами наблюдали и конечно же внимательно слушали разговор молодые воительницы, раздался многоголосый завистливый стон, а десятница поражённо прошептала:

— Как⁉ Ну как так⁉ Что ты сопрёшь в следующий раз? Сначала девок возил, затем к дракону ходил… Тот потом долго не в духе был. А раз сам целый, то значит ты что-то у него спёр. Теперь Ржавого Хана обобрал. А дальше что? Сокровища султана Багента вывезешь?

— Ну допустим, сокровища у султана уже спёрли без меня, — хмыкнул я. Полюбовался на разинутый рот дамы и пояснил. — Его одна вампирша высосала и забрала камушки.

Махнул рукой молодым амазонкам, повысовывавшимся из бойниц башни и проворчал:

— Ну я поеду, пожалуй. Встанем на ночлег на ваших землях, а с утра в Шаньшань и дальше.

Когда снова опережал караван, я притормозил коня у повозки с уже знакомой девчонкой, неплохо знающий русский, и прямо спросил:

— Почему все парни попрятались?

— Господин! — аж ужаснулась та. — Но мы же на землях амазонок. А они приглянувшихся мужчин забирают в мужья и дома на хозяйство сажают. Вот наши и боятся.

Я только головой покачал, продолжая путь. Так-то амазонки насильно никого не ловят, и уж тем более не заинтересуются низкорослыми степняками, даже взрослыми. Но… чего только про них не сочиняют. Вот и есть у детей степей свои страшилки.

Но даже и лучше. Когда встанем на ночлег, ни у кого и мысли не возникнет удаляться от лагеря. И не придётся никого искать потом по горам, в которых привычные к степи кочевники заблудятся без вариантов. А девчонки более дисциплинированы. Нет, их тоже учат и скакать верхом, и оружием владеть, но всё-таки в первую очередь, как говорится, «поддерживать очаг».

Переночевали хорошо, а уже через несколько часов после рассвета въехали во влажные, пахнущие цветами и прелой листвой джунгли, чирикающие, визжащие и стрекочущие на миллионы голосов. И без проблем ехали аж до вечера, правда встретив аж два каравана. Один состоял из купцов запада, направляющихся в Багент, а другой из багентцев, возвращающихся домой, тоже, конечно же, с запада. Да, пока степь не утихомирится, торговцам придётся ездить через север, что раза в четыре дольше. И раз в десять сложнее из-за зимних морозов.

Под вечер достигли большой расчищенной площадки с безопасной стороны от дороги, на которой возвышался уже почти достроенный храм из чёрного камня.

Я натянул шляпу на глаза, а нижнюю часть лица замотал платком, на манер опереточных разбойников, но не помогло. Передо мной выскочили пятеро подростков в простецкой белой одежде с чёрными повязками на головах. Хотя может уже правильнее назвать их молодыми парнями. Коротко поклонились, и начали вращать перед собой правыми руками. Ещё и запев хором:

— О, великий алай-гуру Дим Катан! Позволь приветствовать тебя в храме, посвященном твоим духовным достижениям на поприще служения доброй, великодушной и щедрой тьме!

Я только вздохнул и махнул рукой караванщикам сворачивать на поляну. Всё равно меня уже опознали, так что переночуем в полной безопасности.

Пока караван размещался, я окинул взглядом дальнюю часть поляны, на которой бурлила толпа крестьян, которые заметив направленный на них мой взгляд, начинали вращать руками и кланяться. Но не колени не падали, ведь алай-гуру настолько велик, что не любит раболепного поклонения.

Я осенил толпу несколькими кругами и со вздохом подумал, что в дальнейшем надо следить за языком. Эти ребята воспринимают каждое моё слово слишком буквально. Вот и сейчас в экстазе выстроились в очередь к изрядному стаду коров и принялись со всем почтением крутить хвосты флегматичным и уже привыкшим к такому поклонению животным.

А напитавшиеся благодатью представители низших каст потекли к повозкам и понесли корзины с фруктами. Кажется кому-то на глаза попался кто-то из кикли, и человек чуть в обморок не упал. Ещё бы! Высшая каста здесь — это оборотни, причём их основные ипостаси — несколько видов зверей. Мыши же легко сходили за некую смесь сразу обеих ипостасей, что совершенно невероятно. А главное, они же сопровождают самого алай-гуру! Я распорядился, чтобы кикли не прятались, ибо бесполезно, а им же надо хотя бы в туалет сходить. После чего ко мне подбежала Понь, поклонилась и спросила, что требуется господину. Тут уже я прям почувствовал, как в меня буквально хлынула особая разновидность магии — тёмная божественная сила от искренних и горячих молитв паствы.

Нет, меня тёмным богом конечно же не считали, но принимали за его представителя на этой Земле, вот и результат. И я, минутку подумав, решил, что мне стоит поддержать собственный культ. Тёмная божественная сила — это же настоящая имба! А всё потому, что её давно не встречалось в этом мире, и к ней не готовы. У нежити очень мало иммунитета от неё, а у тех же святош нет отработанных методов противостояния.

Так что я с удовольствием осмотрел храм, щедро похвалил поклонников и в конце попросил, чтобы мне сказали, сколько я должен заплатить за угощение моих людей. И нелюдей. И это восприняли с восторгом, потому что алай-гуру всегда платит за свои покупки, в отличие от жрецов светлого Безымянного бога, которые без стеснения обирают низшие касты.

Я даже позволил уговорить меня погостить двое суток, чтобы хотя бы жители соседних деревень смогли посмотреть на диво дивное. Не только на живого алай-гуру, но и на служащих ему оборотней, раз и навсегда застывших в середине превращения. Заодно детишки-степняки починят повозки, отдохнут и пополнят припасы.

А ещё я разработал хитрый план. Мне всё равно надо было придумать что-то для следующей ступени постижения нереальной истины, так что я объявил, что те кто накрутились хвосты, должны украшать коров. Без излишеств, и не покупая дорогие расходники. Что сорвал с соседнего дерева или куста, то и привяжи к рогам или ещё куда-нибудь.

Пока же у всех есть уникальная возможность украсить тягловых ящеров моего каравана. Причём их можно полностью обвязать сухой травой, но так чтобы те могли шевелить ногами и питаться.

И уже к вечеру все наши ящеры напоминали стога сена на ногах. А сделал я это с очень даже прагматичной целью. Уже послезавтра мы въедем в средние широты, где зимой лежит снег, а затем в совсем морозные тайгу и тундру. И я не хочу, чтобы ящеры замёрзли. А толстый слой сена поможет им сохранять нормальную температуру тела, тем более, что немного тепла они конечно же вырабатывают, как и любое, даже хладнокровное, живое существо.