Вивьен вцепилась в широкие плечи преподавателя, как за спасение. Ей было так плохо и страшно, что она даже не думала о неловкости. От тепла и близости тела Корвина становилось легче. Но это все равно не подавляло полностью ту глубокую боль, что она испытывала. Однако Вивьен на миг переняла его истинные эмоции. Помимо схожего страха Ричард испытывал сострадание, сочувствие и беспокойство. Он искренне желал помочь ей справиться. И Вивьен резко захотелось рассказать все этому человеку, открыться ему полностью. Она никогда не стремилась делиться своими проблемами и переживаниями с другими людьми, но держать все в себе длительное время было крайне тяжело. Вивьен боялась, что ее не поймут, не придадут значения ее проблемам, а может, и вовсе будут насмехаться. Дебора точно придумала бы, как это сделать, ведь той неведомо, каково это — потерять близкого, родного человека.

Но Корвин не такой, как все. Он переживал и волновался за Вивьен. Ему самому хотелось узнать, что она таит в себе. В чем причина ее боли? Хоть он и догадывался уже. Сложил в уме несколько событий и построил теорию, но не был в курсе всех подробностей. И Ричард почувствовал ее желание рассказать что-то важное, поэтому нарушил тишину.

— Вивьен, успокаивайся, все хорошо, — в моменты поддержки ему вновь хотелось обращаться к ней на «ты», чтобы быть ближе. — Я чувствую, как тебе плохо, но ты не должна топить себя в этих эмоциях и чувствах. Если тебе нужно поделиться тем, что на душе, можешь рассказать мне. Так станет легче.

Вивьен хоть и кивнула, соглашаясь на то, чтобы выговориться, но долго молчала, глядя в одну точку. Корвин не давил, терпеливо ожидая. Наконец слезы Вивьен утихли, и она будто замерла. Ричард на всякий случай проверил, все ли с ней в порядке. Она прекратила посылать свои эмоции, немного успокоившись, и Корвин расслабился. Он вполне мог бы отгородиться от магических воздействий на себя, имея высокие навыки сопротивления, но эмпатии Вивьен никогда не препятствовал, считая важным для себя понять, что она испытывает. Лейн же осознала, что находится в объятиях преподавателя, и наверняка это выглядит странно, поэтому она высвободилась из его рук и просто села свободно рядом.

— Этим летом я осталась совсем одна, — тихо выдала Вивьен.

Она всеми силами старалась не заплакать еще раз. Ей стало тяжело дышать, и Корвин, заметив это, аккуратно взял ее руку в свою. Вивьен не отвергла этот жест. Наоборот, почувствовала поддержку и настроилась на дальнейший разговор.

— Что случилось? — мягко подтолкнул Ричард.

— У меня был брат, которого звали Тайлер. Такой же рыжий, как и я, только на два года старше, — Вивьен улыбнулась, вспоминая брата, но улыбка была полна печали и грусти. — И это был самый мой близкий человек на свете. Был… Так горько говорить о нем в прошедшем времени… Мы с Тайлером всегда жили дружно, часто проводили время вместе. Можно сказать, я видела в нем героя. Бывает, что братья и сестры ругаются, ссорятся, но у нас это происходило крайне редко. Мама с детства учила нас, что мы семья, которой следует держаться вместе.

При словах о маме глаза снова стали влажными, и к горлу Вивьен подступил ком. Ричард придвинулся ближе, не сдержался и одной рукой приобнял за плечи, а другой продолжил держать ее руку, слегка поглаживая. Глубоко вздохнув, Вивьен продолжила:

— Отец бросил нас, когда мы были еще совсем маленькими. Просто отказался от нашей семьи, и за все годы даже с праздниками ни разу не поздравил. Мама говорила, что у него появился ребенок от другой женщины. Я не знаю, где отец сейчас, и знать не хочу. Для меня этого человека больше нет, да и я его явно не интересую. А мама всегда была с нами, оберегала и заботилась, пока однажды не случилась трагедия. Она любила активный отдых и часто отправлялась в экспедиции по разным пещерам, у нее была своя группа друзей, с которыми они постоянно выбирались. Но один из походов закончился тем, что произошел обвал, и мамы не стало. Это была первая серьезная утрата в моей жизни.

Вивьен снова сделала паузу, настраиваясь на дальнейший рассказ, немного отдышалась. Корвин внимательно слушал.

— Вообще мама любила приключения, и Тайлер пошел этим в нее. Я всегда была как-то спокойнее, но брат любил выманивать меня куда-нибудь. Больше всего он обожал исследовать заброшенные здания, и часто я составляла ему компанию. Мы в принципе по жизни шли вместе.

— Но как вы жили без родителей?

— Нас приютила тетка по маминой линии. Но она не очень хорошо общалась с мамой и с нами, сделала это лишь из жалости, пока мы горевали и не имели возможности жить самостоятельно. И на том ей спасибо, иначе не знаю, где бы мы тогда жили. Потом Тайлер стал совершеннолетним, и она намекнула, что пора бы нам уходить, раз брат может теперь сам нас обеспечивать. В итоге Тайлер поступил в университет и параллельно нашел работу. Он даже зачем-то попытался найти отца, но тот не пошел на контакт. Мы с Тайлером начали снимать маленькую однокомнатную квартиру. Было тесно, но хотя бы денег на еду хватало, да и какая-то крыша над головой была, а больше ничего и не требовалось. Договариваться мы всегда умели. В общежитие он заселяться не стал, боясь оставлять меня одну. Я окончила школу, потом тоже поступила в университет. Думала, мы с Тайлером будем вместе учиться, пересекаться на перерывах, но все сложилось иначе…

Голос вновь начал дрожать. Вивьен закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

— В августе Тайлер узнал про какой-то очередной заброшенный особняк на окраине города и предложил там полазить. Не особняк, а почти дворец целый. Вот сдались ему эти развалины! Знаете, бывает такое, что сердцем чувствуешь, будто что-то произойдет. И в тот день я тоже чувствовала это, пыталась отговорить Тайлера, но он поставил себе цель и не хотел отступать. Говорил, что в этом доме можно найти какие-то интересные артефакты. Не знаю, откуда он это взял. Но я отправилась с ним, так как все равно нечем было заняться. Мы вдвоем облазили весь дом. Он был огромным, и оказалось, что там когда-то жили очень обеспеченные и способные маги, а люди после них еще не все разворотили, так как кто-то наплел, будто дом проклят, и не нужно рыться там среди вещей, ведь можно таким образом привлечь беду. Конечно, мы с Тайлером не верили в эти слова, хотя сейчас я уже сомневаюсь, что предупреждения были ложными. Мы осматривали все, и мне даже в процессе стало интересно изучать особняк. Тайлер действительно нарыл какую-то ерунду, а потом решил залезть на самый верх. На крыше было что-то типа смотровой. Мы подошли к самому краю. Тайлер был так восхищен видом, что оперся на низкие перила, которые были в плохом состоянии, но мы этого не знали. Он увидел что-то вдалеке, указал мне рукой в сторону, а я повернулась туда, чтобы посмотреть. И именно в этот момент Тайлер еще сильнее наклонился. Перила не выдержали и сломались под его весом, а он, не удержавшись, потерял равновесие и упал вниз. Из-за того, что я смотрела в этот момент в сторону, я не сразу сообразила, что произошло. Увидев краем глаза, как ломаются перила, и услышав треск, я спохватилась и вытянула руку, чтобы схватить брата, но было уже поздно. И в тот момент я осознала, что ведь могла помочь. Я могла хотя бы попытаться потоком воздуха смягчить его падение. Возможно, Тайлер остался бы жив. Но мне не удалось его спасти. Он очень неудачно упал, и передо мной был уже мертвый Тайлер. Такое глупое стечение обстоятельств, глупая случайность, которая унесла жизнь моего брата…

Вспоминая это, Вивьен будто снова прожила тот злосчастный и трагичный день, перевернувший ее жизнь. Она вновь задрожала и заплакала, пряча руками лицо. Ричард обхватил ее, прижимая к своей груди, и Вивьен уткнулась ему в плечо, оставляя на плаще мокрые следы от слез. Отстранив руки от лица, она тоже ими обняла Корвина. Не думала в этот момент, что он ее преподаватель. В эту минуту рядом с ней сидел простой человек, готовый выслушать. Человек, которому она доверилась и открылась.