Закончив с «экспертизой» зелени, я вспомнил, зачем, собственно, шёл и на обратном пути к форту спросил об успехах в учёбе. Понурившись, Оксана призналась, что на «отлично» закончить не смогла — один «хорь» в «курятник» её зачётки всё же прокрался. Но «удавов» туда не заползло, что уже само по себе просто замечательно. Дойдя до квартиры каштеляна я при родителях поздравил студентку с успехами и вручил обещанную премию. Заодно спросил и о том, не знает ли она, что с Алесем. Оказалось — очень даже знает, он здесь, на изнанке обитает, перебиваясь подработками подсобника.

Отловил парня. Вот тоже — разница в возрасте у нас всего два года, если не крохоборствовать, а воспринимается мною как кто-то намного младше, по сути — подросток. Так вот, оказалось, что дома у него всё совсем грустно. Отец опять закусился, мол, если решил наперекор родительской воле идти — то и иди, живи своим умом, если он есть, а если не выходит — то приди, и покайся, «как полагается». Я даже удивился — иметь в доме обученного мага, имеющего перспективу стать слугой баронского рода, это же и престиж, и возможности!

«Бортник местный, хотя какой он, к чертям, бортник — пасечник настоящий, угрозу своей власти увидел. Если другие дети увидят, что можно поперёк батькиного слова идти, о их намного труднее будет в полном повиновении держать. Вот и желает либо „сокрушить святотатца“, либо избавиться от такого смущающего умы элемента».

«Смущающий умы святотатец» нашёлся при помощи каштеляна на складе, где помогал сортировать бочки — что под рыбу, что под хозяйственные нужды, что под новые напитки. То есть — вернулся практически к тому, чем год назад занимался. Изъяв Алеся у Силантьева, увёл его в казарму для разговора. Оказалось, что учёба даётся ему труднее, чем Оксане, от парочки «удавов» еле отбился, один предмет даже пересдавать пришлось, но на всех «хорей» вытащил, пусть и «на зубах». Выплатил обещанную премию за успехи, которую он принял с заметно большей радостью, чем Оксана, поинтересовался — как он вообще живёт. Оказалось, что снимает угол в посёлке, там же два раза в день его кормят, вместе с семейством, утром и вечером.

— Ну, и зачем ты так? Из тяги к приключениям, или характер закаляешь?

— Так если домой вернусь — то всё, батя уже не выпустит…

— Это с тобой он такой храбрый и грозный, а приедет Сребренников с исправником, предъявит контракт на твоё обучение и потребует неустойку — так сам тебя в Борисов доставит, и благодарить станет, что взяли.

Алесь хмыкнул, но задумался. Да, для него батя — самый страшный зверь, но исправник всяко страшнее.

— Да и не в этом дело. Ты, пока контракт отрабатываешь — мой человек. Потому со всеми вопросами должен обращаться или ко мне, или к тому, кого над тобой старшим поставлю. Короче, за постой много вперёд заплатил?

— До конца недели.

— Это за сегодня и ещё два дня? И деньги, как я понимаю, не вернут?

Алесь замотал головой.

— Ну, это мелочи. И не фыркай, сколько ты там платил? Полтинник в день или около того? Сейчас дам указание Ивану Антоновичу, разместит тебя в казарме, места там полно, кормиться будешь тоже с дружиной. И не два раза в день чем повезёт, а нормально, одно это твой потерянный рубль за две ночёвки окупит с лихвой. Ну, и работу тебе подберём более квалифицированную, по твоему новому статусу, раз уж отдых на каникулах тебе не нужен.

Парень тяжко вздохнул. Отдохнуть-то он явно не против, но считает, что это ему не по карману. Ничего, поймёт, что на житьё тратиться не нужно (а мне не в напряг, где шестьдесят человек кормятся, там ещё одну порцию найти не трудно) и захочет погулять. Но к тому моменту его надо занять чем-то для него же полезным. Потому после устройства на новом месте и обеда сказал ему приходить в артиллерийскую мастерскую, от чего у Алеся глаза загорелись. Ну, да — о наших миномётах все в округе наслышаны, а тут шанс оказаться причастным!

Разобравшись, пока вчерне, с моими будущими наёмными магами, вернулся в дом. Скоро обед, не стоит заставлять моих домашних меня искать и по этому поводу переживать. Из тех же соображений, чтобы не волновать Машеньку, не стал дальше заниматься летательным аппаратом, даже мотор совмещать с мультипликатором. Я себя знаю: если установлю всё хозяйство на мотораму, а без этого оно не соберётся, то не удержусь от того, чтобы опробовать на ходу, пусть даже пока на земле и без крыла. Увидит супруга, что я ношусь по лугу на мотоколяске или, как она обозвала, «туфельке» с вентилятором сзади — разволнуется, а оно нам надо? Совсем не надо. Так что займусь пока бумагами.

После обеда и получасовой беседы с Машей вернулся на изнанку, в артиллерийскую мастерскую, под дверью которой нетерпеливо приплясывал Алесь.

«Скажи ему, что туалет за другой дверью!»

Я шуточку деда озвучивать, разумеется, не стал, но сам улыбнулся: довольно похоже «танцует» парень. Внутрь же его не пускали дружинники, за что им большой «плюс», поскольку мало ли, кто может прийти и что сказать, а помещение всё же одновременно и повышенной опасности, и повышенной же секретности.

— Заходи.

— А они меня не пускали!

— И правильно делали! — Я кратко пересказал Алесю свои резоны, заставив задуматься.

— Знаешь, что это такое?

— Конечно! Макр копаный!

— Правильно, растительный макр нулевого уровня. Из таких делают метательные заряды для ручного оружия и одноразовые источники энергии для приборов с невысоким потреблением энергии.

Я передал необработанный кристалл парню и попросил:

— Попробуй прочувствовать его своим даром.

— Но у меня же Твердь, точнее — Камень!

— Знаю. Кристалл — это тоже вторичная стихия Тверди. Но дело даже не в этом. Любой кристалл — это камень, только с регулярной внутренней структурой, недаром же самоцветы именуют «драгоценные камни».

Тут я немного приврал, но самую малость и для пользы дела.

— А любой камень, хоть вот этот, — я вынул из кармана подобранный по дороге кусочек щебня, — представляет собой комок сросшихся мелких и очень мелких кристаллов разного состава. Под микроскопом это хорошо видно.

Я передал камешек студенту.

— Попробуй изменить его форму.

— На какую?

— Без разницы, как тебе удобнее и больше понравится.

Алесь сосредоточился, зажав камень между ладонями, и скатал из него неровный шарик.

— Ты сейчас сдвинул кристаллы, из которых состоит камень, относительно друг друга. При сильном изменении — сжатии камня, проработке тонких стенок, да хоть при измельчении — ты меняешь также размеры или форму самих кристалликов, так что, работая с камнем, ты в любом случае работаешь с кристаллами тоже. Пойми, Камень — это, в отличие от Кристалла или Металла, не вторичная стихия Тверди, а её аспект. Ты владеешь первичной, главной стихией, разве что не в полной мере. Но, подняв потенциал, можешь освоить Твердь в целом. И, наоборот — углубляя своё понимание и чувство стихии — можешь поднять себе потенциал. Его, кстати, при правильной инициации поднять можно было, но ты инициировался стихийно. С другой стороны — без этого о твоей одарённости и не узнали бы.

— И сильно можно поднять?

— У меня при поступлении в академию был потенциал три и четырнадцать сотых. Сейчас примерно четыре с половиной — может, ещё пару соток добавил, я не проверялся довольно давно.

— Здорово…

Я, опять же — для пользы дела, не стал заострять внимание на том, что это как минимум в большей части подарок Рысюхи.

— Много добавило, и не только в цифрах уровня, но и во владении силой, освоение синергии, но для этого нужно иметь две активных стихии. Ты, если поднимешь потенциал до двойки, вполне можешь освоить твердь полностью, отталкиваясь от тверди можешь пробудить Кристалл. И, наоборот — углубляя работу с камнем, его понимание, ощущая суть материала и стихии, можешь открыть себе управление кристаллами, что практически наверняка даст тебе и полный доступ первичной стихии и порядка половины балла к потенциалу.

Алесь Кудрин сидел, в буквальном смысле слова раскрыв рот от развёрнутых перед ним перспектив.