— Говорите, готовили какой-то другой сюрприз?

— Так точно, Государь!

— При вашей разносторонности, вы и автор популярных песен, и предприниматель, и инженер-изобретатель, пусть пока без диплома, но зато с патентами. Сколько их у вас уже?

— Сорок восемь. Ещё двенадцать на рассмотрении и от восьми до пятнадцати буду подавать чуть позже.

Кто-то в свите даже присвистнул, совершенно не аристократическим образом.

— Так вот, при вашей разносторонности я был до последнего момента в растерянности от того, в какой области ждать нового сюрприза. Но, судя по ожидаемым новым заявкам, речь о каком-то техническом изобретении? Или, всё же, новый рецепт, наподобие пресловутой акавиты? Кстати, о ней…

Пётр Алексеевич сделал мимолётную паузу, которую я тут же и заполнил:

— Если не побрезгуете — у меня приготовлены Вам в подарок пара бочонков разного вида.

— Не побрезгую, конечно. Чем я хуже норвежского короля?

Тут я, кажется, покраснел. Но продолжил:

— Что же до новинки, то я пока не хотел бы вдаваться в подробности, сначала нужно убедиться, что оно на самом деле работает, как задумано. А то очень стыдно будет — пообещать и не сделать.

— Вот, учитесь, господа, верному подходу! — Его Величество обернулся к сопровождающим его лицам.

Тем временем толпа рассосалась, и мы проследовали к небольшой выставке техники и вооружений. Сами броневики вызвали умеренный интерес, хоть несколько комплиментов внешнему виду и последовало. Ну, это как всегда — пока очередной оценщик не прокатится, особенно по жаре или морозу. Но хвалиться не стал, ни к чему это. Сделал упор на изменения по результатам боя и его анализа. Кстати, сам факт, что мы уже успели внести изменения в конструкцию, вызвал удивлённое одобрение с ремаркой, что всем бы если не такую же, то хотя бы сравнимую оперативность. Как и альбомы с фотографиями вида «было — стало», предназначенные в подарок. Или, скорее, в отчётность.

— После поражения этого броневика огненным шаром выяснились сразу два недостатка, требующих исправления. Во-первых, изменение конструкции бойниц, обеспечивающих плотную обтюрацию вставленного в них оружия, потому что выдернуть винтовку и закрыть бронешторку, как оказалось, требует слишком много времени. Ну, а во-вторых, выяснилось, что обеспечить эвакуацию пострадавших и их замену свежими стрелками через одну заднюю дверь сложно, долго и неудобно. Для решения этой проблемы сделали две откидные двери, они же — аппарели.

По знаку Старокомельского бойцы продемонстрировали выпадение двери и быструю высадку оттуда, с перекатыванием и занятием позиций для стрельбы лёжа из-под днища автомобиля, прикрываясь его колёсами.

— Полевая форма из особо прочной ткани, с накладками на локтях и коленях, позволяет занимать и менять позиции не беспокоясь о возможных травмах из-за камней, веток и прочего мусора. А сменные бронепластины в специальных карманах защищают от ранений. Прямой выстрел из винтовки или сопоставимую по пробивной силе технику они не остановят, но револьверную пулю — вполне, равно как и предотвратят касательное ранение.

Форма на господ офицеров в подавляющем большинстве впечатления не произвела и не заинтересовала. Ну, да — им-то по полю боя не кувыркаться. Другое дело бойцы, которые на неё не нарадуются. Плавно перешли к вооружению, оставляя «главное блюдо» напоследок.

— Вот разрезные муляжи патронов к крепостным ружьям. Отдельно исходный вариант, придуманный каким-то вредителем, потом не оправдавший надежд переходной, который использовали в бою, и, наконец, принятый сейчас вариант снаряжения.

— Почему сразу «вредителем»? Эти выстрелы стояли на вооружении несколько десятков лет, и ни у кого нареканий не вызывали.

— Не вызывали нареканий у тех, кто их на складах держал, или у тех, кто применять пытался? Извините, но суммарный вес заряда «дальней» картечи в полтора раза меньше, чем весит пуля четвёртого калибра при том, что здесь калибр — вершок, это за гранью добра и зла. Ближняя и вовсе — соответствует шестому калибру! Это же перевод макров на нагрев атмосферы, исключительно бессмысленные траты! Ну и, кроме того, расположение пуль…

Далее я пересказал все выявленные недостатки, которые заставляли использовать дальнюю картечь исключительно как ближнюю, а ближнюю — исключительно по мелочи.

— Этот же вариант, со стаканом, известен с давних времён, но почему-то не использовался в данном оружии. Тем не менее первые же опыты показали кратный рост точности стрельбы, её дальности и плотности картечного пучка. Что, собственно, не новость и ожидаемо — вязаная картечь, как уже упоминал, известна лет так триста, как и её преимущества. А вот эксперимент с пулей оказался неудачным, вращаться она отказалась, внутренние каналы схлопывались от перегрузки при выстреле, внешние рёбра слипались под воздействием эффекта твёрдотекучести свинца. Получалось что-то вроде обычной колпачковой пули, также известной не первый десяток лет, но многократно дороже в изготовлении.

— Господа, а ведь такие вот «винты» мы в охотничьем магазине видели. И продавец уверял, что они вращаются, как винтовочные. И кто прав?

— Некоторые попадали в глинистый склон, и форма канала показывает полное отсутствие какого-либо вращения. Потом мы отстреляли оставшиеся пули у меня на изнанке, где ещё была зима. Стреляли по настильной траектории в долине, с падением пули в глубокий снег, где она останавливалась без дополнительной деформации[3]. Когда снег растаял, нашли пять из семи. И вот какой у них получился вид. — Я вытряхнул пулю из пробирки. — Как можете видеть, никаких элементов, призванных обеспечить вращение, после выстрела не сохранилось.

Офицеры пустили комок свинца по рукам, рассматривая его со всех сторон и удивляясь тому, как её сплющило при выстреле.

— А что же вы хотите, господа? Перегрузки при выстреле порядка сорока тысяч единиц. С учётом массы пули — её вес получился порядка десяти тонн! Считайте, что это с такой силой её плющило.

— Да уж, господа, простая, казалось бы, математика. А совершенно не пришла в голову.

Ну, а потом перешли к последнему номеру программы, само существование которого вызывало у меня немалые опасения — к миномётам.

[1] Приходит муж с работы домой, довольный, аж приплясывает. Жена спрашивает:

— Что, хорошие новости на работе?

— Ага!

— Премию дали?

— Не!

— Повысили⁈

— Нет, уволили!

— Ты идиот, что ли⁈ Чему ты радуешься⁈

— Так остальных-то — посадили!

[2] Шуйца — левая рука. Отражает традиционное деление войска на полки главный, правой (десницы) и левой (шуйцы) руки. Престижность назначений воевод шла в этом же порядке, далее шли «младшие воеводы» — засадного полка, резерва и так далее. Сюда же, в младшие воеводы, зачислялись и помощники воевод старших. Соответственно и ордена — знаки Шуйцы, Десницы и Воеводы, со старшинством в указанном порядке.

[3] Аналогично опыту, проведённому в реальности с охотничьими пулями разной конструкции.

— Государь, разрешите один вопрос?

— Спрашивайте. Но отвечу я или нет — зависит от вопроса.

— Я пытался это где-то узнать в течение полугода, и офицеров своих просил помочь, но никто так и не смог ничего чётко сказать о законности владения такой, пусть и кустарной, но артиллерией. Выяснил только, что на изнанке могу, как один собеседник выразился, «хоть эскабр с вертикальным взлётом по речке пустить», а вот на лице мира?

— И как же вы решились вытащить свои изделия для боя? — Император проигнорировал некоторое веселье свиты по поводу броненосца в речке.

— А там последствия от их отсутствия были бы куда хуже, чем возможное наказание.

— Что же, такая оценка последствий тоже… Кхм… Вопрос, конечно, интересный. Я так полагаю, для чиновников и военнослужащих, с которыми вы общались наибольшую трудность представляло то, что ваши изделия никак официально не учтены и не имеют прямых аналогов на вооружении, потому они и не могли найти нужный параграф в инструкциях.