— А таким, что у вас, под вашим, так сказать, экономическим командованием по армейским меркам, считай, батальон! — Я и сам удивился, посчитав, сколько народу работает на моих предприятиях и живёт в моих посёлках. — А вы, будучи командиром батальона, исповедуете какие-то даже не унтерские, а капральские замашки! Нельзя нормально командовать батальоном с помощью всего пары вестовых, без ротных и субалтернов! Вы или надорвётесь, или из-за непосильно объёма работы справляться перестанете и начнёте ошибки делать, а скорее всего — и то, и другое разом!

— Да ладно вам — надорвусь! Я же не мешки гружу!

Тут и Варвара Матвеевна подключилась, припомнив мужу все его проблемы со здоровьем, а также со сном и с перепадами настроения, причём детально и с доводами вида «ещё год назад этого не было».

В общем, на двоих — додавили излишне экономного упрямца.

А сборно-разборные разрезные макеты понравились моим офицерам — сказали, что замечательное учебное пособие получилось. Я и не спорю — привезём обратно и будем учить. А макетов я сделал несколько разных, например, для патронов к крепостному ружью — и старые, и новые варианты снаряжения. Чтобы патроны не разваливались, а картечины не высыпались, сделал съёмным, точнее — сдвижным по направляющим, сектор шириною где-то в две пятых гильзы и треть стаканчика. Это и внутрь заглянуть позволяло, и оставляло достаточную прочность всей конструкции. Очень наглядно показывало и конструкцию патрона, и прогресс «было-стало». И стало намного солиднее, даже не вид.

А ещё я закончил эксперименты с моделью винта для мотодельтаплана. Получилось очень даже интересно, пока меня вдруг не посетила страшная мысль.

«Дед! А скажи, пожалуйста, зачем мы сделали ТЯНУЩИЙ винт, если нам нужен ТОЛКАЮЩИЙ⁈»

«Что? Как же… Ой, идиот старый! Ой, балбес!»

«И что делать? В обратную сторону вращение запустить?»

«Смысл? У нас же профиль крыла, тонкой хвостовой частью вперёд запускать? Направление тяги будет тоже, только эффективность в разы хуже».

«А если перевернуть? Стоп, это получится то же самое, что обратно закрутить».

«Да, нужно перевернуть и закрутить в обратную сторону. Или отзеркалить профиль. Но как же я такую дичь допустил, а⁈»

Оставив деда сокрушаться, занялся подготовкой к отъезду. В частности, получилось, что в четырёх «заказанных» автомобилях — двухосном и трёхосном броневиках, миномётном носителе и грузовике — помещалось в кабинах ровно двадцать человек. Возникло два варианта: или грузить бойцов в кузов, на их штатные места по боевому расписанию, собственно говоря, чтобы освободить место для нас шестерых — ил брать с собою ещё и фургон. Вариант с фургоном намного удобнее: тут и место для вещей, и передвижная комната для переодеваний, и даже спальное место на самый худой конец. Но вопрос в другом — дадут ли под него платформу на станции?

В конечном итоге решили, что фургон с собой возьмём, но будем в готовности к тому, что придётся возвращать его домой. Что означает не только ограничение вещей, что мы в него загрузим, но и взятого с собой «запасного» дружинника. Если фургон взять с собой не получится — он отгонит его в имение, если же афера удастся, то поедет с нами до ближайшей станции, желательно — до Смолевич, оттуда доберётся до имения на попутном транспорте, нашем или случайном, деньги на проезд ему дадим.

Ещё заботой стало изготовление достаточного количества учебных, то есть, полностью инертных, мин для смотра. Консультант, опрошенный Иваном Антоновичем точно регламента не знал, но с уверенностью заявил, что желание не подвергать Его Величество лишней опасности наверняка будет благосклонно воспринято свитой и охраной Государя.

Кстати говоря, когда сделал разрезной макет мины, то пришёл к выводу, что её нам нужно переделать. Да, все таблицы стрельбы придётся корректировать, но — надо. Очень уж тонкие стенки мы сделали. Фугасное воздействие получилось великолепное, но вот количество материала для осколков было явно недостаточное. Потому и осколков мало, а ведь они — основной поражающий фактор, у тех же крысоморфов первого-второго уровней живучесть достаточно высокая, чтобы пережить контузию всей тушки от ударной волны, и кости гибкие. Но вот пара-тройка небольших, по три-четыре грамма, кусочков металла, влетающих в организм, меняли ситуацию коренным образом.

Самым простым решением было вставить внутрь корпуса мины ещё один, можно даже из простого, не сталистого, чугуна, с насечками крест-накрест по наружной стороне. Я опасался, что попавший между корпусом мины и взрывчаткой металл просто разотрёт в порошок до того, как корпус разрушится, но дед заверил, что ударная волна размолотит обе железяки практически одновременно, раньше, чем внутренние осколки успеют вдавиться в оболочку, зато разломается эта вставка лучше.

Мою идею сделать съёмную рубашку с такими же насечками, дед раскритиковал.

«Во-первых, те пять тысяч корпусов, что мы заказали графу, придётся отправлять в переплавку. Во-вторых, наружная рубашка может быть повреждена при выстреле, особенно, если там будут какие-то скрытые дефекты металла, а ты ведь не собираешься лично проверять каждую? И эти куски, отвалившись в стволе, могут иметь массу разных последствий, но ни одного приятного. Ну, и аэродинамические качества снаряда сильно ухудшатся, а это уменьшение дальности и увеличение разброса».

«Я всё же сделаю пару штук макетов, разрезных и нет, для сравнения».

«Делай, пожалуйста. Кстати, наружная рубашка получится больше по весу, чем вставка, поскольку диаметр у неё больше».

«Вот — а это значит, больше осколков!»

«Скорее, это даст более крупные осколки. Но, по-хорошему, надо сделать хотя бы сотню тех и других и отстрелять в условиях, когда можно уловить и пересчитать осколки».

«А у тебя в мире такое как делалось?»

«На ручных гранатах — чаще наружная рубашка, съёмная, если нужно использовать на близкой дистанции. Потом перестали извращаться и стали делать отдельно наступательные гранаты и отдельно — оборонительные. В минах, снарядах и ракетах — вставки внутрь корпуса почти всегда. Говорю „почти“ потому, что знаю ровно два с половиной исключения, но их могло быть и больше».

При этом я прекрасно понимал, что муляжи — Старокомельскому и Нюськину для размышлений — я сделал, но вот все остальные работы придётся отложить на время после сессии. Да-да, на то самое, где сборка мотодельтаплана и роды у Маши. Каникулы обещают начаться феерически! А, собственно, когда у меня было иначе?

В ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое из-за волнения практически не спали все трое. Нет, вот понимаю, что завтра только погрузка на платформы и в лучшем случае — отъезд, причём дед уверяет, что суетня с погрузкой и отправкой запросто может затянуться до ночи. И хоть пару раз его прогнозы, из-за разницы между мирами, врали нещадно, но в большинстве случаев он был, увы, прав в своих опасениях. То есть, до встречи с Его Величеством ещё много дней, но выезжаем-то завтра! Полночи бродили по дому, в темноте и наощупь, на цыпочках, стараясь не разбудить и не потревожить друг друга, пока в какой-то момент не столкнулись в коридоре. В итоге оставшееся до утра время провели у меня в кабинете. А Ульяна, оказывается, умеет подогревать чай прямо в кружке, при этом себе она грела, а нам не предлагала. Считала, что если не спрашиваем — то, значит, и не хотим. Но чайник кипятить лучше на плитке, а то при контакте рук с металлом обжечься можно даже одарённой огня, а с расстояния получается или долго и дорого по энергии, или — выброс на грани боевого воздействия. Нет, это мы сегодня не проверяли, это жена своим печальным опытом поделилась, говорит, в своё время три чайника безвинно погибли за каких-то два месяца.

Когда отсмеялись, Маша поделилась историей о том, как она, почувствовав себя могучей повелительницей воздушных масс решила печку на даче прочистить методом продувки. Мол, а что тут такого — создать «воздушную подушку», за запустить её из печки вверх по дымоходу. Нет, если бы там была просто труба, пусть и с парой изгибов, всё могло бы и получиться, наверное. Но ходов там было много, а ещё и лючки для прочистки всего этого, которые под воздействием, по сути, ударной волны, распахнулись… В общем, сажа рванула во все стороны разом, причём на улицу через трубу как бы не меньше всего. Собственно, после этого Мурлыкин свою дочку на курсы и отправил, чтобы там её научили уму-разуму.