* * *

Сразу вернуться в модуль не получилось — Софита затащила всех троих на семейный ужин в честь того, что все закончилось хорошо. Избегать факта существования Агнесс Кормак и никуда не девшейся угрозы было сложно, но Коралина всеми силами держала себя в руках, иногда отвлекаясь на мрачные мысли, посвященные Антону. В голове до сих пор набатом стучали его слова о возвращении домой, обо всем том бреде, который он считал истиной. Коре было больно смириться с мыслью, что Дукрут обречен на самоуничтожение, если продолжит лелеять в умах своих жителей такие убеждениями. И искоренить всю эту заразу непосильно тяжело.

Кусок в горло не лез. Рэйн и Талий это прекрасно видели, по очереди сжимая ее ладони под столом. Эта незначительная поддержка казалась Коралине самой важной и нужной в момент, когда мир вокруг нее продолжал трещать по швам. И бабушка тоже видела ее настроение, поэтому довольно быстро праздник подошел к концу. Софита отпустила гостей с миром, и через половину топа они были дома.

Кора готова была поклясться, что в родном модуле и закатная Аниларок в окна светит ярче. Хотя, наверное, так могло показаться из-за диковинных наклеек на стеклах, которые пропускали и множили солнечные лучи. Коралина заметила еще пару незначительных изменений: здесь появилось больше вещей, ковров, подушек, комнатных растений в длинных невысоких кадках, которые стояли вдоль стен. Легкие полупрозрачные шторы, расписные вазы с разных уголков Милеты и запах аромомасел дали Коралине понять, что ее возвращения здесь ждали и очень трепетно. Талий, кажется, заметил ее изучающий взгляд, поэтому поспешил взять ее за руку и торопливо пояснил:

— Мы с Рэйном перевезли некоторые вещи сюда. Просто подумали, что ты будешь не против, — под конец фразы он стушевался, а Кора мягко улыбнулась, ответно сжав его пальцы.

— Я просто отвыкла жить с кем-то, — пояснила она, вдохнув полной грудью. — И я так рада, что вы здесь.

На мгновение стало тихо. Кора вдруг вспомнила темные бараки Дукрута и внутренне сжалась. Неясная тревога, преследовавшая ее с самого пробуждения, вдруг подняла голову, стремясь обрушиться волной. Реальность и вымысел — Коралина не была уверена, что здраво отображает происходящее. Агнесс Кормак что-то сломала в ней, что-то подселила, что-то бесповоротно изменила в самой сути. Тысячи звезд, и среди них — прошлая и мертвая жизнь. Кора прекрасно помнила собственные полные ужаса глаза, и от этого становилось не по себе. Она подняла застывший взгляд на Рэйна и Талия, слушая собственное горькое напоминание.

Не. Ее. Жизнь.

— Нет! — она резко осела на пол, сжав ладонями голову. Боль набатом била по наковальне, лишая способности мыслить. Липкий тягучий страх заполнил каждую клеточку тела, и Коралина снова оказалась в темноте, такой густой, что сквозь нее не было слышно голосов, отчаянно зовущих ее назад.

Горящий самолёт. Тысячи пустых кресел. Родительский дом. Бескрайнее небо. Дождливый Питер. Свежезаваренные свечи. Постиранное кимоно. Детские голоса. Пыльный татами. Хаджиме[1]! Матэ[2]… Космодром Мирлеи. Скульптура в виде черного жирафа. Толпы пассажиров. Глаза цвета грозового неба. Белые пятна на темной коже. Новый дом. Большой мир. Деревья. Пестрые птицы. Тихое кафе. Заинтересованный взгляд официанта. Грубость и ответ. Дукруты… Идеальная планета и страшная тайна. И посреди всего этого — любовь, такая чистая и мягкая, словно полевые цветы в утренней росе.

Коралина открыла глаза и снова увидела звезды, но в непроглядной тьме, куда не проникали даже скупые лучи, она увидела протянутые к ней руки. И не было больше мертвецов, не было Агнесс Кормак с ее навязчивыми приказами, не было страха. Кора вынырнула из собственного сознания, жадно хватанув ртом воздух.

Она все так же была на полу. Рэйн и Талий неподвижно сидели перед ней на коленях, по очереди уговаривая посмотреть на них. Не терялись, не пытались прикоснуться, просто терпеливо звали ее по имени, словно каким-то чудесным образом получили инструкции в случае внезапной панической атаки. Коралина даже готова была поверить, что так оно и было. Тьма постепенно отступала, давая дорогу другому: запаху дома, мягкому ворсу ковра под руками, глазам, смотрящим на нее с нежностью и тревогой. Она больше не на Дукруте. Больше не рядом с Агнесс Кормак. Здесь нет «Ловца разума», нет сознаний-звезд, нет вечной боли. Здесь дом, здесь безопасность. Рэйн и Талий.

Кора резко выдохнула, вдруг подавшись к ним навстречу, словно до конца не веря в реальность происходящего. Дотронулась самыми кончиками пальцев до плеча Рэйна, коснулась лица Талия, робко, словно в первый раз. Вся ее смелость, ее горячая резкость и бравада, ее дерзость, все это утопло на фоне беспомощности, такой прозрачной и хрупкой, что можно было услышать, как трескается сосуд с гордым именем «Ко-ра-ли-на».

— Все хорошо, — она нашла в себе силы на попытку успокоить их и себя. Но, паника, правда, уже отступила. — Все хорошо, — Кора дернула уголком губ, дрожащими руками скользя по их плечам и груди.

— Ты испугалась, — Рэйн нахмурился, наблюдая за ее лихорадочными движениями. — Чего? Что случилось на Дукруте, Коралина?

— Не дави, — тут же осадил его Талий, с беспокойством оглядывая девушку. — Ты хочешь поужинать? Я приготовлю. Или заварить чатоту?

— Извини, — Рэйн поджал губы, угадав свой промах. Коралина продолжала молчать.

Они не знают. Не знают того, что она не из этого мира. Продолжают думать, что Коралина Дэм-Нова внучка тирры Софиты, а не чужачка, укравшая жизнь. Но Агнесс Кормак напомнила о том, что все, что она сейчас проживает — лишь сладкая ложь. И Коралина лжет им, тем, кого любит больше всего на свете. Она с ужасом почувствовала, как в уголках глаз скопились слезы, а тело потребовало немедленной близости. Убедиться. Напомнить. Наглотаться чувствами с лихвой. Ее жизнь. Ее любовь. Ее история.

— Агнесс Кормак испытывала на мне устройство, позволяющее управлять сознанием. Она сказала, что таким образом хочет вернуть разум своего умершего брата. Я единственная, кто сумела контактировать с ее изобретением. Она выдернула мое сознание. И, кажется, продолжает на него влиять, — Кора сказала это на одном дыхании, чувствуя, как возвращается привычная уверенность. Нет никаких чужих жизней. Есть здесь и сейчас. — Я не знаю, как это объяснить сейчас. Я должна найти Агнесс и все выяснить до конца. Но не сейчас. Я просто потеряна. И мне страшно, — последнюю фразу она произнесла шепотом, неожиданно засмущавшись проявленной слабости.

— Так это правда? — Рэйн помрачнел. — За всем этим стоит она, да? Я слышал, как тирра говорила с ноном Жэн-Ши перед нашим отъездом.

— Да, — Кора передернула плечами. — Агнесс Кормак лелеет мысль подчинить Милету влиянию Дукрута. Ее брата убили в тот же день, когда она получила гражданство. Она обещала ему, что вывезет с ненавистной родной планеты и устроит жизнь здесь. Но не успела.

— Почему ты? — Талий накрыл ее спину рукой, умоляя посмотреть на себя.

— Я ее самый удачный эксперимент, — Коралина вымученно улыбнулась. — Она с самого начала хотела найти меня. И ты стал рычагом давления. Прости меня, — Кора в порыве прижалась губами к его щеке, осторожно зарывшись пальцами в волосы на затылке. — Ты не должен был оказаться там. Никогда.

— Никто не должен быть там, — сурово сказал Рэйн, мягко обняв их обоих. — Милета займется спасением всех исчезнувших мужчин. И больше это не повторится. Никогда.

— Нужно закрыть планету. Навсегда, — прошептала Коралина, уткнувшись носом в его плечо.

В воздухе повисло немое напоминание о том, что Кора являлась потенциальной и пока единственной претенденткой на венец Мирлеи, но напоминать вслух об этом никто не стал. Коралину повеселила мысль, что Антон, наверняка, оторопел, когда услышал об этом. Как же Рэйн там сказал? «Проси прощение у наследницы моревского венца… пока не сожгли за преступление против правящей семьи…»

Кора неожиданно развеселилась, подняв глаза на своего бравого защитника. С такой силой за спиной никакой мировой конфликт не страшен. Коралина полезет в самое пекло, но будет знать, что ее всегда прикроют. И это осознание было дороже всего на свете.