— Ты чего здесь? Не спишь, — хозяин дома широко зевнул, плюхаясь рядом, и Рэйн неосознанно отодвинулся, словно пытаясь соблюдать дистанцию. Слишком нелепо в реалиях последних событий, он и сам об этом догадался, а Талий непонимающе нахмурился. — Я постелю тебе в другой комнате.

— Не ушибся? — Рэйн уклонился от надобности отвечать, потому что отчаянно не хотел заканчивать этот день. Такой бесконечно прекрасный. — Ты упал.

Талий вспыхнул до самых ушей, и это было видно даже в полумраке комнаты, и быстро коснулся пострадавшего бедра. От Рэйна торопливый жест не укрылся, и он нахмурился, придвинувшись ближе и накрыв его ладонь своей. Служащие в ГОЗ в обязательном порядке проходили курс медподготовки, поэтому ему прекрасно было известно, что ушибленное место лучше всего нужно растереть, чтобы избежать образования гематомы. Со знанием дела Рэйн надавил на кожу бедра сквозь ткань одежд, принявшись аккуратно массировать. От занятия его отвлек только сиплый выдох, который вдруг издал Талий.

— Больно? — мужчина выгнул бровь, ослабив нажим. А потом вскинулся всем телом, осознав, насколько откровенная получилась сцена. Стушевался. — Прости, я не должен был…

— Слушай, ты пару часов назад согласился быть моим мужем, серьезно думаешь, что, — Талий говорил все это возмущенным шепотом, пододвигаясь с каждым словом все ближе, — я буду против?

— Но, — Рэйн сглотнул, и их лица разделяло всего лишь несколько миллиметров.

— Не понравился поцелуй? — Талий растолковал его замешательство по-своему, и его и без того грустный взгляд стал абсолютно несчастным. Рэйн напрягся, не представляя, что нужно говорить в подобной ситуации, поэтому молча пялился на него, почти слыша, как в груди что-то рвется от переизбытка чувств.

Не понравился? Как вообще может не понравиться касаться его губ губами, ощущать пышущий жар его тела, захлебываться в его же дыхании, словно в пучинах океана. Кажется, Рэйн готов на все, что угодно, лишь бы поцеловать Талия еще раз. Его и Кору. Вместе, чтобы они всегда были вместе. Мужчина набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул, мягко обхватив руками плечи Талия и подтянув его к себе. Поцелуй в губы казался чем-то интимным, то, что можно делать только втроем, но сейчас Рэйн мог кое-что другое. Он осторожно убрал светлые волосы в сторону, оголив красивую длинную шею под судорожный вдох Талия.

— Я бы каждый день хотел касаться тебя, — прошептал Рэйн, нагнувшись к обнаженной коже. — Быть рядом, жить вместе. С вами обоими. Всю жизнь. Как семья. И я счастлив, что… ты станешь моим мужем, — закончил едва слышно, проведя носом по левой ключице и скользнув выше. Талий обнял его за спину, вжимаясь в грудь. Выдохнул на ухо. И тогда Рэйн почти невесомо примкнул губами к его шее, вдыхая ласковый аромат его тела.

Талий сипло простонал, окончательно размякнув, и Рэйн, воодушевившись реакцией, поцеловал снова, чуть дольше, но так же осторожно, чтобы не оставить на коже никаких следов. Когда-нибудь. Не сейчас. Ласкал губами, лихорадочно целуя линию челюсти и острый кадык. Вместо тысячи слов. Завел руку назад, запустив пятерню в светлые волосы, в последний раз прижался к нежному местечку под кадыком и отстранился, пытаясь выровнять дыхание. Талий не мог на нем даже взгляд сфокусировать, едва ли не шатаясь.

— Напомни в следующий раз не сомневаться в твоих чувствах, — сдавленно прошептал он, шумно вдыхая. Дышат тут как стая сомбр… Коралина точно проснется.

— А ты сомневался? — Рэйн усмехнулся, раскрывая объятия, чтобы Талий устроился между его коленей.

— Нет, но напомни в будущем на всякий случай, — пробурчал он, снова прильнув к нему и сложив голову на плечо. — Я Ильсинке тоже скажу… мало ли.

— Она не должна сомневаться, — серьезно произнес Рэйн, неожиданно помрачнев. — Ни в ком из нас.

— Тоже заметил? — Талий подобрался, подняв на него взгляд. — Волнуется она, — заметил шепотом, поджав губы. — Сказать боится. Или не хочет.

— Заметил, — мужчина кивнул, прикрыв глаза. — Слишком многое на нее навалилось. Это сложно — приобщиться к новой жизни.

— По себе знаешь? — Талий накрыл его щеку ладонью, и Рэйн наклонил голову, ластясь к его руке. — Мы рядом будем, — твердо сказал он. — Поддержим. Всегда. Мне тоже было сложно от семьи уходить, — поморщился, пытаясь выгнать из головы воспоминания. — Но теперь-то Кора не одна.

— Теперь никто из нас не один, — Рэйн улыбнулся, целуя гладящие его пальцы. — Теперь все хорошо будет.

— Как скажешь, — Талий повторил его улыбку, убирая ладонь, а потом хитро прищурился. — Как думаешь, Кора слишком удивится, если мы все проснемся на одном диване?

Рэйн пару секунд растерянно моргал, а потом едва не расхохотался. Коралина, может, и не удивится, но они с Талием вряд ли теперь заснут, слушая взбаламошенные сердца друг друга. Впрочем, лучше, чем теперь ложиться в разных комнатах. Сил прятаться друг от друга больше не было. И не нужно этого больше.

* * *

Она стояла посреди холла, откуда вела дверь в приемную залу, где произошел разговор с моревой. Кора подняла глаза к потолку и вместо сводчатых окон увидела зияющую космическую пустоту. Она уже была здесь, разве нет? Девушка приглушенно выдохнула, повертев головой. Снова — одна. Попыталась сделать шаг в сторону, но не вышло, будто приклеенная стояла, в силах лишь оглядываться. От чувства беззащитности стало не по себе, но Коралина крепко сжала кулаки, медленно выдыхая. Дурацкий сон и только. На грани какой-то совершенно безумной реальности.

Сначала ее обдуло ветром, а потом оглушило совершенно невменяемым грохотом, словно весь мир в одночасье рухнул. Кора прижала к ушам ладони, в ужасе думая о том, что перепонки лопнули ко всем чертям. Впрочем, через мгновение вновь стало могильно тихо, а над голой все так же был бесконечный космос и его тысячи звезд. Выбраться бы из этого кошмара побыстрее, вернуться домой, в тепло. Коралина потянулась за светлыми образами, которые услужливо рисовал разум, чьи-то лица, родные, но чудовищно далекие, словно из дугой жизни.

Не ее жизни. Кора хватанула ртом воздух, все так же не в силах пошевелиться. Запертая, пойманная, такая беспомощная. Страх накрыл ее с головой, и девушка осела на пол, прижав руки к голове, будто до сих пор пыталась защититься от шума.

— Смотри-ка, как волнуется, — раздался приглушенный голос откуда-то сбоку. Кора даже не вздрогнула. Все равно не докричится. — Какой сильный разум, столько вспышек…

— Мы ведь нашли ее, да? Это она?

— Да. Цветочек, — почти с ласкою протянул первый голос, и Коралина напряглась. — Так расцвел на чужой-то земле, погляди!

— Нужно вернуть ее? — второй голос напрягся, то приближаясь, то отдаляясь. — Пока не поздно.

— О, ты прав. Она внимательна и осторожна, а все равно так глупо раскрыла себя, — некто хохотнул, словно находил эту ситуацию абсолютно забавной. — На приеме у советницы так бескультурно угрожать более высокому по статусу, — раздался возмущенный цокот, а Кора неловко повела плечами. — Это могла сделать только чужачка, совершенно неподготовленная к тому, чтобы прилететь на Милету… Нужно предупредить Жнеца, — голос стал жестче и серьезнее. — Пусть готовит «Полуночницу» к новой поставке.

— Как скажешь. А…?

— О Цветочке не волнуйся, я разберусь, — Коралина могла поклясться, что на невидимом лице появилась хищная ухмылка. — С ней и теми, кого она себе подобрала.

На этом сон начал рушиться. Кора поняла — просыпается. Космос над головой разверзнулся искрами звезд, и девушка едва успела отскочить от особенно крупного обломка. Она снова может двигаться, какое невероятно облегчение. Вдох, другой…

В комнату пролился утренний свет, потянувшись лучами к Кориному лицу. Она фыркнула, резко открыв глаза, и почувствовала, как громко билось собственное сердце, будто вздумало выбить грудную клетку, раздробив при этом ребра. Коралина медленно выдохнула, собирая мысли по разным углам. С первого сна со странными голосами прошло уже почти два месяца, она и забыла, каково это — просыпаться в холодном поту. Ей понадобилась пара секунд, чтобы восстановить обрывки жуткого диалога. Теперь не осталось сомнений — ее ищут, как бы параноично это ни звучало. И, кажется, уже нашли. От липкого страха сковало все тело, и Коралина просто лежала, будто снова впала в оцепенение, как в кошмаре. В себя ее вернуло только ощущение тяжести на животе. Кора осторожно повернула голову, увидев Талия, который закинул на нее ногу.