Встала, накинула на голое тело пиджак одного из мужчин, вышла из зала, прислонилась к стене, ощущая боль и ломоту во всём теле, сухость во рту. Магия земли, говорите?

И куда теперь?

Я застыла перед дверью Вильема, прислушиваясь. Блондинка ушла к нему… совсем недавно. Находилась ли она сейчас внутри?

Осторожно повернула ручку, стараясь не шуметь, и обнаружила, что дверь заперта.

Можно было уйти. Нужно было уйти — рана Мортона была не столь опасна, вряд ли упавшая ни с того ни с сего люстра лишила бы его сознания надолго. Он придёт в себя и будет искать меня.

Возможно, здесь.

Конечно же, здесь — Мортон далеко не дурак.

И никакая дверь его не остановит, ни одна дверь в Койнохолле не стала бы противиться своему хозяину.

Можно постучать, но любые звуки пугали. Если Вильем не один, он не откроет. И я прекрасно знала, насколько крепок может быть его сон…

Дверь распахнулась так резко, что я чуть не рухнула в дверной проём. Вильем схватил меня за руку и втянул в комнату, торопливо закрывая за мной дверь. Зажжённые свечи, собранный саквояж, забинтованная кисть — всё это сразу же бросилось мне в глаза.

— Нет, — сказала я. Горло саднило. — Пожалуй, уезжать так сразу не стоит. Повремени пару недель, придумай подходящий повод…

Глаза Вильема казались чёрными на фоне бледной кожи, он смотрел на меня, и я неожиданно вспомнила, как выгляжу — пиджак на голое тело. Вероятно, недвусмысленные синяки на коленях и груди, следы на плечах и шее Вильем тоже увидел. Невольно я стянула полы пиджака. сминая в кулаке плотную ткань.

— Боги… Нет, я уеду прямо сейчас, — медленно проговорил он. — Мы вместе уедем. А потом я вернусь, со стражами. Мой отец…

— Койнохолл не выпустит меня так же, как книгу из фамильной библиотеки, — сказала я. — Я не могу уехать без согласия Мортона.

— Магистра Койно обезглавят на столичной площади! Альяна, вы…

— Не будь идиотом, — поморщилась я. — Никто никого не обезглавит, будь ты хоть сыном самого Рантойна Третьего. Муж меня не убил, даже не покалечил, а то, что происходит за дверями Койнохолла не интересует никого, кроме супружеской четы Койно. Тебе не поверят, а если и поверят — Мортона пожурят, не больше. Я жива, мои кости целы.

— Мои нет!

— Тебе не поверят. К тому же… Ты один?

Глупейший вопрос, но не задать его я не могла.

Вильем только взмахнул рукой, словно говоря — проверяй. Я выдохнула.

— Нам нужно поговорить, у меня очень мало времени. Мортон… спит, но может проснуться в любую секунду, и тогда мне не поздоровится. Прошу тебя, не нужно никаких резких движений и громких заявлений. Ты ничего не изменишь.

— Это не так! — он, наконец-то, вышел из ступора, отвернулся и полез в саквояж, вытащил и подал мне рубашку. — Альяна, вы не должны… Никто не должен обращаться с вами подобным образом! Я сейчас же…

— Если в моих вещах найдут твою рубашку, будет хуже, — хмыкнула я, не без сожаления отводя протянутую руку. Я бы хотела оставить какой-то сувенир от него на память. — Понимаю, что зрелище незавидное и не особо соблазнительное, но…

— Не в этом дело!

— Вильем, ты ничего не можешь сделать Мортону. Ты же не убьёшь его во сне, верно? И не сможешь вызвать на дуэль: поверь мне, он не допустит ничего такого, зато он изобретательно будет мстить, я знаю. Будем объективны: он очень силён. А со мной ничего не случится. Я нужна ему, зачем-то. И я хочу понять, зачем.

— Он вас бьёт, — с ужасом сказал Вильем и уставился на мои колени. — Он же вас…

— Изнасиловал? Не то что бы, я не сопротивляюсь, поэтому нельзя так сказать. Спит со мной, — сказала я глухо, понимая, что, скорее всего, прямо сейчас наши отношения с Вильемом Хоринтом заканчиваются. Меня затрясло то ли от холода, то ли — запоздало — от всех тех эмоций, которые я давила в себе, точно слепых котят. — Да, он спит со мной, я его жена, можно подумать, ты этого не знал. Да, он любит делать мне больно, но бить — нет, бьёт редко. Вильем, кроме стихийной магии… какие виды магии существуют?

Он смотрел на меня так, словно не понимал смысла произносимых мною слов. Потом сдёрнул одеяло с кровати и накинул мне на плечи — я завернулась не без благодарности.

— Коньяка?

— Не стоит. Как твоя рука?

Вильем мотнул головой, словно отгоняя муху.

— Вам нужен лекарь.

— Не нужен, пройдёт. В любом случае лекарь не будет меня лечить без приказа Мортона. Какие виды магии существуют, кроме стихийной?

Я села на краешек его кровати, о которой столько грезила. Вильем опустился рядом, сжал в кулак здоровую руку. Он не пытался как-то меня коснуться, и я уставилась на свои собственные переплетённые в замок кисти.

Что ж, мечты сбываются, но чаще всего не так, как нам бы того хотелось.

— Есть магия иллюзий, — наконец проговорил Вильем. Я почти физически чувствовала его смятение и злость и почти сочувствовала ему. Тяжело быть слабой женщиной, но куда тяжелее — слабым мужчиной. Юному Вильему нечего было противопоставить магистру Мортону Койно, достижения в ублажении меня были не в счёт.

Но как же мне хотелось, чтобы он просто обнял меня сейчас, и как же я не хотела чем-то выдать себя, свой страх перед Мортоном и самой собой.

— Есть ментальная магия. Телепортационная. Телекинетическая.

Телекинез? Возможно, но… всё же нет, не то.

— Что-то связанное с… — я попыталась сформулировать расползающиеся мысли, но тщетно, — с разрушением?

— Чего?

— Чего угодно.

— Не понимаю…

— Ладно, забудь, — я поднялась, сбрасывая одеяло. — Послушай меня. Отставь гордость. Можно чуть-чуть постараться для своей первой женщины… Если ты не врал мне.

— Я не врал вам. Альяна…

— Веди себя как обычно. Ты повредил руку, споткнувшись на лестнице, а до меня тебе нет никакого дела. Ты по-прежнему уважаешь магистра Койно… Не перебивай меня! Выжди две недели, если будешь по-прежнему хотеть уехать, придумай уважительный предлог, сожалей, благодари. Не сжимай кулаки, не криви лицо, не пытайся показать, какой ты мужик, — я улыбнулась, хотя и криво, и не глядя на него. — Мне было с тобой хорошо. Безумно. С ним нет. В постели с ним я всегда буду думать о тебе.

— Альяна, прекратите! — он отшвырнул рубашку и вскочил на ноги. — Вы не в себе. Вы не можете терпеть такое обращение…

— Наивный глупый мальчик, — я тоже встала. Зажмурилась, потому что мне не хотелось говорить то, что я должна была сказать. — Забудь обо мне. Мортон меня не выпустит, а если попробуешь вякнуть — перекусит тебя и выплюнет. Не смей ради меня лезть на рожон. Ты всего лишь безмозглый смазливый мальчишка, неутомимый в постели, но не больше. Куколка с юным красивым телом. Ты мне не поможешь. Ты мне не нужен. Ты… как дармасская роза, мой Вильем. Красив, но без запаха и вкуса. Я устала от старого мужа, у которого встаёт раз в три месяца и только после того, как он притащит в нашу спальню кого-то ещё, вот и всё. Да, Вильем. Он трахал меня при свидетелях куда чаще, чем бил. В первую же твою ночь здесь он притащил меня сюда и трахал так, чтобы я на тебя смотрела. Я соблазнила тебя ему назло. Но не больше. Пошёл ты к дьяволу, глупенький ребёнок, не смей портить мне жизнь больше, чем её уже испортили, слышишь? Несколько восхитительных оргазмов не стоят жизни. Мы друг другу никто.

Я выскочила из комнаты Вильема и пошла к себе. Он не пытался меня задержать.

Мортон так и не появился на пороге моей комнаты, впрочем, я не надеялась, что он сдох. Скорее всего, пришёл в себя и просто скоротал остаток ночи с одной из выбравшей свой путь перевозбуждённой зельем шлюх. Гости уехали рано утром, надо полагать, история с ночной оргией будет навсегда похоронена в безмолвной памяти Койнохолла.

Я просидела в своей комнате до полудня, ожидая то Мортона, то лекаря, которого он должен был прислать, если ему окончательно не отшибло люстрой мозги. Но меня навестила только Мия с подносом с завтраком. Выглядела она растерянной и постаралась уйти побыстрее, так что расспросить её толком не удалось. Я могла лишь гадать о том, что происходит за дверью, разглядывая расцветающие на теле синяки, уже отливавшие фиолетовым и жёлтым, но в полдень дверь распахнулась и на пороге возник Мортон.