Я не питала иллюзий, что кто-то из моих родных захочет приютить меня. Я пошла против воли отца, и теперь моя семья —это Ник и дети.

— Мама, я есть хочу! — босой Энтони заглянул на кухню.

Я сварила кашу на сухом молоке и достала галеты.

Мы позавтракали в два захода, потому что в кухне было не повернуться. Сначала Энни с Энтони, затем Марк с Ритой. Без косметики лицо у Риты казалось беззащитным. Присев на краешек кровати, я смотрела, как ест Роб. Я хотела накормить его сама, чтобы было побыстрей, но Роб замотал головой:

— Сам!

С недавних пор это стало его любимым словом.

Я почитала новости. В Оуквилле был один из центров помощи пострадавшим. Я позвонила туда, но мне ответил металлический голос, попросил представиться и оставить информацию для рассмотрения. Я решила, что проще будет сходить туда самой.

— Мы сейчас сходим в спасательный центр, попробуем узнать что-нибудь про папу, —сказала я. — Самые ценные вещи возьмите с собой.

Мне не казался безопасным этот хостел.

Мы стали собираться. Энни осторожно расчесывала спутанные волосы. Они были чуть ниже лопаток, волнистые, густые, каштановые.

К ней подошла Рита.

— Давай помогу, — предложила она, — красивую прическу сделаю.

Энни недоверчиво посмотрела на Риту. Видимо, их представления о красивых прическах несколько отличались. Но дочь кивнула, и Рита на удивление быстро заплела красивую асимметричную косу из нескольких прядей. Я так не умела.

— Классно у тебя получилось, — сказал Энтони.

— А то, — хмыкнула Рита.

Мы стали спускаться по лестнице. Я отметила, что в подвале хостела есть прачечная. У нас не так много вещей с собой, вечером надо обязательно будет постирать.

Мы неторопливо шли по зеленым улицам. Много людей в форме. Военные, полиция. Над головой несколько раз пролетели спасательные капсулы. Возможно, в одной из них сейчас были офицер Гилфорд и пилот Джим.

Возле спасательного центра столпилось несколько десятков людей, было очень шумно.

Я вошла в здание центра, девушка в синей форме спасателя направила меня в кабинет, на двери которого светилась надпись: «Алекс Загорски». Я толкнула дверь и зашла внутрь.

Перед Загорски стояла большая кружка с ароматным кофе. Глаза у него были воспаленные, с красными прожилками, похоже, он не спал ночью. Он вопросительно посмотрел на меня.

— Я Кэтрин Эклз, вчера меня и моих детей спасли и направили в хостел. Я хотела бы узнать о своем муже, Николасе Эклзе. Вчера утром он уехал в Рествилл, возможно, вам что-то известно о нем?

Загорски кивнул, отхлебнул кофе и стал смотреть в свой планшет.

— К сожалению, миссис Эклз, у меня пока нет для вас новостей. Среди спасенных на сегодняшний день вашего мужа нет. Вы можете сообщить нам его особые приметы, это может помочь при опознании. Сейчас в воде находят неизвестные тела…

У меня похолодели руки. Я не могла представить, что Ник станет неизвестным телом.

— Миссис Эклз, у вашего мужа есть особые приметы? — поторопил меня Загорски, немного повысив голос. Наверно, эмоции притупляются, когда задаешь одни и те же вопросы растерянным людям.

— Да, у него на обручальном кольце есть гравировка изнутри, «Кэтрин и Николас». На нем была синяя рубашка. Еще у него есть две небольшие темные родинки на левом предплечье.

Загорски занес данные в планшет и сказал ровным голосом:

— Миссис Эклз, мы обязательно сообщим вам, если будут какие-то новости.

Наверно, эту фразу он произнес уже много раз за последнее время. Я уже развернулась, но Алекс Загорски неожиданно произнес то, что я не ожидала от человека с уставшими больными глазами:

— Миссис Эклз, вам и вашим детям очень повезло, что вас успели спасти. Надеюсь, ваш муж найдется.

Я кивнула и вышла, к глазам подступили слезы. На улице я на миг ослепла от яркого солнца.

— Мам, ну как? — ко мне сразу же подбежал Энтони.

— Сказали, что папу ищут, надо подождать.

Я подошла к небольшой скамейке, где сидела Энни с Робом. Марк с Ритой стояли рядом.

— Что нам делать, мам? — спросила Энни.

Я сама не знала, но на меня смотрели мои дети.

— Мы будем ждать. Он найдется.

Мы пошли обратно. Не хотелось возвращаться в тесную комнатку. Я завидовала прохожим, мне казалось, у каждого из них есть свой дом, где по вечерам собирается семья, где уют и счастье. Оказывается, человек не ценит того, что рядом. Обижается на судьбу по мелочам. Считает, что вещи, которое ему принадлежат, навеки его. А люди, которых он любит, всегда будут рядом.

По пути мы увидели небольшую пиццерию.

— Мам, давайте зайдем, — попросил Энтони.

Рита сказала:

— Я не хочу.

Мне показалось, что она стесняется идти.

— Рит, пойдем с нами, — попросила Энни, хватая ее за руку.

Я немного удивилась, дочь не была общительной с малознакомыми людьми. Возможно, вчерашний день сблизил всех нас.

Рита кивнула, и мы вошли внутрь. Я заказала две пиццы на нашу компанию, сок ребятам и кофе себе. Мы сели за столик. Пицца оказалась вкусной. Кажется, дети немного повеселели.

В этот миг у меня замигал браслет. Сердце подпрыгнуло в груди, как мячик, я была уверена, что это Ник. Но это был не он.

Пришла небольшая сумма от Стивена и всего одно слово от него: «Сочувствую». Теперь он дальше может спокойно жить в прекрасном доме и делать карьеру.

Мы вернулись в свою комнату. Энни пристроилась за столом и стала что-то рисовать в своем блокноте, показывая Робу. Энтони и Марк склонились над планшетом. Рита рылась в своем рюкзачке.

Я собрала одежду и пошла в подвал в прачечную. Закинула все в очистительную капсулу. Нужно было подождать несколько минут, и я снова стала читать новости. За вчерашний день произошло еще несколько взрывов…Райтисты обещали и дальше мстить за казнь своего лидера.

Я поднималась по лестнице с чистой одеждой. Внезапно дорогу мне преградили два здоровенных темнокожих парня. По последней моде их волосы были синего цвета. Я почувствовала неприятный запах пота и еще чего-то горького. Оба они были похожи между собой, различался только цвет футболок. Им было лет по двадцать. Оба они были похожи между собой, различался только цвет футболок.

— Привет,— сказал тот, что был в красной. Он подошел почти вплотную. — Я тебя вроде раньше не видел, а мы тут всех знаем в этом сраном хостеле.

— Да, вроде новенькая, — подал голос второй, в зеленой футболке.

— Куда-то торопимся, крошка? — схватил он меня за локоть.

Второй обошел меня и встал за спиной.

— Отпустите, я стирала в прачечной, меня ждут дети, — я просила, стараясь не показывать свой испуг.

— Дети есть, а мужика, кажется, нет, — заржал парень в красной футболке.

Я попыталась вырваться.

— Чистоту, значит, любишь. Наверно, и сама вся чистенькая, белая куколка, — заржал второй.

— Крошка, а там у тебя тоже чистенько все? В смысле, между ножек?

— Сейчас проверим, Эл, — сказал тот, что был сзади.

Он больно схватил меня за грудь.

Другой стал с силой выкручивать мне руки.

Чистая одежда упала на пол.

Я похолодела.

— Сейчас же прекратите!

Но они только посмеивались. Тот, что был в красной футболке, с силой ущипнул меня за бок и сказал:

— Детка, со мной и Элом надо дружить. Я могу и приласкать, и под свою защиту взять, и экса подкинуть. Никто больше тебя не будет трогать, кроме меня и братишки, если ты нас порадуешь.

На мне были домашние брюки, он приспустил немного резинку и начал просовывать туда руку.

— Посмотрим, что тут у нас.

— Тебе понравится, — заржал второй.

— Пустите! — я пыталась кричать, но мне зажимали рот рукой.

Я не понимала, что произошло, но Эл вдруг завизжал и упал, корчась от боли. Когда он свалился мне под ноги, я увидела Риту, сжимавшую в руке небольшой металлический предмет. Она ткнула второго, и тот завалился, открывая рот, как большая жирная рыба.