Этот день начинался совершенно обычно. С утра ярко светило в саду июльское солнце, щебетали птицы, от легкого ветерка лениво колыхались легкие занавески на окнах.

Мы с мужем пили кофе на кухне, щенок Барри крутился под ногами, гоняясь за своим мячиком. Сегодня суббота, Нику не надо торопиться на работу, дети уже позавтракали.

Я наслаждалась этими моментами, когда можно вот так спокойно посидеть в тишине. Когда у тебя четверо детей, ценишь каждые моменты покоя.

Муж включил утренние новости. Начали трансформацию еще одной планеты… В соседнем городке скоро состоится концерт популярной молодежной группы «Ксоу». Сенсорные эффекты, лазерное шоу…Мой старший сын, четырнадцатилетний Марк, очень хотел туда поехать со своими друзьями… Предстоящие выборы губернатора… Райтисты снова совершили два теракта в соседнем штате…

— Никак не успокоятся, — пробормотал Ник, отхлебывая кофе. — После того, как арестовали их главаря Кти Донга, они как с ума посходили. Куда только власти смотрят?

Да, новости про райтистов мы слышали каждый день. Сначала они были безобидными экоактивистами, никто не относился к ним серьезно. Требовали быть ближе к природе, отказаться от технического прогресса, от атомных станций, не трансформировать новые планеты, чтобы сделать их пригодными для жизни землян. Но в последние годы они перешли к активным действиям, постоянно совершали теракты, взрывали звездолеты, шахты, захватывали заложников. Правительство боролось с ними, постоянно кого-то арестовывали, но ситуация не менялась. Недавно их лидера судили и приговорили к смертной казни.

Ник собирался поехать в соседний городок Рествилл (все географические названия в книге вымышленные — примечание автора), в автомастерскую. Рествилл был в двадцати милях от нашего дома. Подозреваю, Ник еще хотел привезти мне подарок, в четверг у меня день рождения, тридцать пять. Да, мне, Кэтрин Эклз, исполнится целых тридцать пять лет, хотя все мне говорят, что выгляжу я моложе.

Вообще-то Ник должен был поехать с двойняшками, но Энни и Энтони с утра не поделили новый дорогой визор-планшет. Он был у них общим, на второй пока у нас не было лишних денег.

Энни хотела пообщаться с подружками, а Энтони хотел доиграть в «Лазер-баттл», каждый тянул планшет к себе, они отчаянно вопили, пока я кормила трехлетнего Роба. Роб немного приболел, хныкал, видимо, у него болел живот. Крики близнецов звенели в ушах. Как же надоели их бесконечные ссоры! Я устала, действительно устала.

— Никто никуда не едет!

— Но, мам, — заныли оба.

— Учитесь уже договариваться, вам уже десять лет! — Я отобрала у них планшет и унесла в свою комнату.

Энтони надулся, Энни убежала в дом.

— Может, все-таки возьму их с собой? — неуверенно спросил Николас, он терпеть не мог ссор и криков.

— Нет, пусть… в следующий раз будут думать.

Ник кивнул, поцеловал меня в щеку и пошел к машине. Машину давно следовало поменять на новую, но мы пока не могли себе этого позволить.

Я смотрела, как легко он идет, стройный, высокий, в голубой рубашке, лучи солнца освещали его темные волосы, в которых уже пробивались первые серебряные ниточки. Он был по-прежнему красивым для меня. Мой первый и единственный мужчина.

— Вернусь вечером, — он обернулся, почувствовав мой взгляд, и помахал нам рукой.

— Пап, пока! — закричал Энтони. Он легко забывал обиды, и теперь вовсю улыбался. А вот Энни будет дуться и упрямиться еще долго.

— Пока, Энтони! Маму слушайтесь без меня.

Я проводила взглядом отъезжающую машину и пошла в дом, на ходу прикидывая, что надо сделать за день. Когда у тебя четверо детей, приходится держать в голове кучу больших и маленьких задач. С утра надо дошить платье для Энн и обрезать розовые кусты. Розы были моей гордостью, у меня в саду было росло множество сортов, они до конца осени радовали меня своими яркими красками. Ник иногда шутил, что цветы я люблю больше, чем детей.

Я часто потом видела в своих кошмарных снах, что вместе с Ником садятся в нашу старую машину Энни и Энтони, чтобы уехать от меня навсегда.

Я попросила Энни поиграть с Робом и пошла в сад. Дочь еще обижалась, я знала, что ей очень хотелось поехать с Ником в Рествилл, но она кивнула и отправилась к младшему брату. Энн вообще у меня покладистая. Убедившись, что Роб под присмотром, я пошла в сад, за мной увязался Барри, он обожал носиться по дорожкам и гоняться за жуками.

Я уже полчаса возилась с плетистыми розами, подрезала лишние побеги, формируя кусты, когда ко мне подошел Марк.

— Мам, я договорился, что на концерт меня заберут Уилсоны.

Марк тоже темноволосый, как Ник, за последние полгода он стал быстро расти, голос стал ломаться. В школе по нему уже вздыхали девчонки, но у Марка пока на уме только эйтболл (разновидность футбола, когда в команде восемь человек — прим. автора) и лазерная музыка.

Вдруг Барри навострил уши, замер и тихонько заскулил. Он начал мелко дрожать.

— Мам, что это? — Марк показал рукой на восток. Оттуда шли грязно-серые облака. Они клубились и заслоняли июльское солнце, которое иногда выглядывало бледным пятном. То есть сначала я подумала, что это облака, но это был дым. Я услышала хлопки. И еще хлопки. Облака стали немного желтеть.

— Мам, новости!— Марк прибавил громкость на браслете.

— Повторяю, передаем срочное сообщение. Разрушена цепь плотин на реке Рейе. По нашим сведениям, одновременно произошло несколько сильных взрывов, высока вероятность угрозы затопления для близлежащих районов. Рекомендуем жителям срочно подготовиться к эвакуации. Возьмите с собой только самое необходимое, запас продуктов, документы, лекарства, одежду на три дня. Самостоятельно двигайтесь на запад в направлении Доджтауна, если у вас есть машина. Если нет, постарайтесь забраться на возвышенность или крышу дома и дожидаться спасателей. Передайте сигнал бедствия по вашим браслетам в службу спасения. Повторяем…

Река Рейя, полноводная и бурная, была на расстоянии нескольких миль от нас. Я видела эти плотины — огромные железобетонные сооружения. Казалось невероятным, что они оказались уязвимыми.

Так, машины у нас нет. Я стала вызывать Ника по галобраслету, лихорадочно нажимала на кнопку вызова, но муж не отвечал. Рествилл тоже находился в опасной зоне затопления, но у Ника была машина, он мог уехать.

— Марк, —побелевшими губами зашептала я.— Надо срочно собрать вещи и подать сигнал бедствия…Я позвонила по номеру службы спасения. Мне ответил спокойный голос:

— Слушаю.

— Я Кэтрин Эклз, мы находимся на Тополиной улице, дом 8.

— Сколько вас человек, миссис Эклз?

— Я и четверо моих детей.

— Собирайтесь, не паникуйте, ждите спасательную капсулу.

Мы стали быстро собирать вещи. Я действовала на автопилоте. Кидала в большую сумку белье, одежду себе и детям, документы, печенье, батончики «Липс», их любят дети. Лекарства для Роба. Свои немногочисленные драгоценности — пара цепочек, кулон с маленьким бриллиантом, подарок Ника и кольцо с черным янтарем. Зачем-то сунула косметичку и маленький флакончик любимых духов.

Я написала Нику записку: «Мы ждем эвакуацию». Потом подумала и дописала: «люблю тебя». Нарисовала сердечко и прикрепила записку на самый верх стены. Ник поймет, что мы спаслись, когда вернется домой.

Мы с детьми поднялись на крышу нашего одноэтажного дома. Крыша немного покатая, но по краям на ней можно стоять.

Я захватила с собой две сумки с вещами. Энни и Энтони положили свои школьные рюкзаки на крышу, до отказа набитые чем-то. Марк подхватил Роба. У Роба в руках любимая игрушка, тигренок Лоу, без нее он не засыпает. Энни держит в руках скулящего Барри, кажется, щенок тоже понял, что происходит что-то страшное.

Я посмотрела на восток. Сначала там была просто серая полоска на горизонте, которая двигалась в нашем направлении. Ближе. Еще ближе…Вода прибывала очень быстро, она поглощала все летние краски, окрашивала все в мутный серый цвет. Вот водяная полоса приблизилась к нашему участку и за минуты словно слизнула зеленый газон, яркие клумбы и покатилась дальше.