Дуглас Стюарт помолчал несколько секунд. Я не могла видеть его и решила, что он просто отключил связь.

— Мистер Росси только что умер, — тихо сказал доктор.

— Мне жаль, — прошептала я.

Мне вспомнился красивый чернобородый мужчина с голограммы, которую я видела в доме. Утром Росси показался мне изможденным стариком. Я не знала, успел ли Александр рассказать, что с ним случилось, или он так и умер, не приходя в сознание, окруженный со всех сторон прозрачным защитным коконом.

Я снова сдала кровь, а потом еще. Время словно остановилось в этой палате, больше похожей на тюремную камеру. Мне передали питание через люк в стене — синтетический бульон, галета и пластиковая бутылка воды. Есть совсем не хотелось, но я заставила себя съесть все и выпить воду. Мне понадобятся силы, чтобы бороться и выйти отсюда. Я должна вернуться к своим детям.

Внезапно я почувствовала, что мое тело стало тяжелым, глаза стали слипаться. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью, и я поняла, что проваливаюсь в глубокий сон.

Кажется, я плыву. Меня несет бурлящий поток ржавой воды, и он стремительно приближается к моему дому на Земле. Еще несколько секунд, и вода проносит меня дальше, а на крыше машут мне руками и кричат дети. Я пытаюсь сопротивляться, но поток тащит меня дальше.

Вдруг я услышала голос:

— Кэтрин, просыпайтесь, — меня кто-то трогал за плечо.

Вода вокруг меня исчезла, я с трудом открыла глаза и увидела доктора Стюарта

— Кэтрин, я не нашел в вашей крови никаких патогенов, вы можете выходить, миссис Эклз.

— Который час? Куда выходить? — губы ссохлись, язык не слушался.

— Вы проспали почти сутки. Мы все сейчас здесь, в подземной части больницы.

В палату вошла Элизабет Сноу с бутылкой воды. Я ощутила сильную жажду, но смотрела на нее с опаской.

— Не бойтесь, миссис Эклз, вода чистая, — улыбнулась она.

Я с жадностью стала пить прохладную воду.

Через несколько минут, ополоснув лицо, пошатываясь, я вышла из палаты. В небольшом холле я увидела сидящих на креслах и на полу Эвана с Хоганом и еще двоих мужчин. Один из них, был мне знаком — темнокожий Патрик, он забирал нас и привез в Кварту, когда мы только прилетели на Сантьерру.

Второго, рыжего мужчину лет тридцати, я видела впервые. Он хмуро встретил мой взгляд. Все были в обычной одежде, без защитных костюмов.

— С возвращением, Кэтрин, — Хоган встал, пристально глядя на меня серыми глазами.

— Почему мы здесь? — спросила я, глядя на Коннора.

— Вы что, ничего не помните? Как вы нашли Росси? — в его голосе послышалось удивление.

— Это я помню. Почему мы ЗДЕСЬ? — я обвела взглядом небольшой холл.

— Потому что это сейчас самое безопасное место в больнице для нас, миссис Эклз, — спрашивала я Хогана, а ответил Эван.

— Из-за того, что вы нашли Росси, мы сейчас в полной заднице, — рыжий мужчина зло посмотрел на меня.

— Прекрати, Макс! — резко приказал Хоган.

Из комнаты напротив в общий холл вышла Наоми Пирсон. Она была бледной, ее живот был уже заметен. Она приветливо улыбнулась мне и уселась неподалеку на кресло.

— У меня жена должна родить через месяц, — сказал рыжий Макс. — Коннор, мне нужно к ней.

В это время я вздрогнула от резкого звука, браслет связи у Хогана завибрировал. Коннор нажал кнопку, и на все маленькое помещение раздался мужской голос. Я узнала Петера Йенсена и затаила дыхание.

— Здравствуй, Коннор! — Йенсен говорил вроде бы дружелюбно. — Как у вас дела?

— Доктор Стюарт ничего не нашел в крови ни у кого. Все чистые, Петер. Тело Росси заблокировано в герметичной камере. Он умер и не успел ничего рассказать.

— Хоган, ты же знаешь третий протокол, — сказал Йенсен.

— У нас тут три женщины, одна беременная, и еще ребенок, — Коннор, казалось, уговаривал Йенсена, но я до конца не понимала, о чем идет речь.

— Ребенок, который уже много месяцев просто лежит, подключенный к аппаратам, — я не видела лица Йенсена, но почему-то была уверена, что он улыбается.

— Одна беременная женщина, говоришь? Да, я в курсе, что миссис Пирсон ожидает двойню. Кстати, заодно можешь спросить у миссис Эклз, а куда внезапно подевалась ее беременность?

Все посмотрели на меня, а я покраснела.

Йенсен продолжал:

— Коннор, сейчас ты должен убедить людей выйти, и тогда никто не пострадает. Никто из тех, кто дорог каждому из вас. Ты знаешь третий протокол не хуже меня. Я даю тебе шесть часов на размышление, начиная с этой минуты, — и Йенсен отключился.

— Коннор, мне нужно к жене. Я хочу выйти. — Это сказал рыжий Макс.

— Посмотрите, — Хоган приглашающе махнул рукой и распахнул одну из дверей. Я прошла вслед за ним в маленькую комнату, на стенах которой висело несколько мониторов. По всему периметру больницы были возведены заграждения, как на всей границе Кварты. Мы были отгорожены и заперты в своем небольшом пространстве.

— Что такое третий протокол, Коннор? — тихо спросила я, глядя на Хогана. Я стояла к нему совсем близко в маленькой комнате. Машинально я отметила, что его виски стали почти седыми за последний месяц.

— Согласно третьему протоколу, при обнаружении неизвестного вируса носитель и его окружение должны быть уничтожены, — ответил он.

— Что делать будем, Коннор? — спросил Патрик.

— У нас еще есть время, — ответил Хоган. — Я передал сообщение всем главам других поселений, связался с безопасниками Примы и Терции, которых лично знаю. Они сейчас совещаются. Я жду их ответа.

В это время его браслет опять завибрировал. Хоган включил его, и мы снова услышали голос Йенсена.

— Коннор, я хочу поговорить с людьми, объяснить ситуацию и дать им необходимые гарантии. Хочу, чтобы они сейчас слышали меня.

— Они тебя сейчас и услышат, и увидят, — сказал Хоган, выйдя в холл, где сидели люди.

Он нажал кнопку, и на стене засветился большой монитор. Я увидела лицо Йенсена.

— Добрый день, я хочу поговорить со всеми вами, а не только с Коннором, — сказал Йенсен.

— Ты думаешь, день добрый, Петер? — насмешливо сказала Элизабет Сноу.

Йенсен нашел ее взглядом и заговорил:

— А, это вы, миссис Сноу. Кажется, вашему бойфренду Чарльзу Брайтону какое-то время придется поскучать. Я не думаю, что он долго будет безутешным. Скоро он найдет себе более молодую и привлекательную особу. Такова жизнь. Я подозреваю, Элизабет, что вы не всегда были честны со мной, поэтому не особо буду горевать по вам. Я не жалею тех, кто лжет мне, и уж вам это прекрасно известно. Вы ведь были хорошими приятельницами с доктором Левски. Я уверен, вы были осведомлены, что она осмелилась сделать аборт моей дочери Иде, несмотря на запреты.

— Иди ты, Йенсен, — ответила Элизабет. — Буду только рада, что никогда больше не увижу твою ханжескую рожу!

Не уверена, что он расслышал эти слова.

Йенсен перевел взгляд на сидящего рядом с Элизабет Эвана.

— Эван, не ожидал от тебя, — мне показалось, что голос Йенсена смягчился и стал грустным. — Я ведь воспитывал тебя как своего собственного сына. Я доверял тебе вплоть до последних дней. Я понимаю, ты бы не смог потом заменить меня и стать главой Кварты, потому что ты годишься только на то, чтобы не думая, исполнять приказы других. Мои или Хогана, неважно. Ты изменился, когда стал встречаться с этой Ритой Шелби. На Земле она была воровкой и спала с собственным отчимом, чтобы добыть денег на дешевые наркотики. Конечно, она тебе не рассказывала об этом. Эван, никогда не верь женщинам. Они лгут. Мне жаль тебя, ты бы успел много сделать для Кварты.

Йенсен посмотрел на рыжего Макса.

— А ты, Макс Портман, должен сейчас думать о своей беременной жене. После стольких выкидышей он смогла забеременеть. Как сказал бы муж миссис Пирсон, свершилось чудо Божье. Надеюсь, он будет молиться за всех вас.

По впалым щекам Наоми потекли слезы, она придерживала рукой живот. Я осторожно взяла ее за руку.