— Он дома у меня был, с Тришей разговаривал. А если бы…— он не договорил, но и так понятно, о чем подумал.

— Давай подождем, что еще станет известно, — предложила я.

— Знаешь, Кэтрин, примерно в то время, как пропала Марта, были отключены многие визоры ненадолго. В принципе, это мог сделать любой техник, работающий на замене оборудования. Но доступ был всего у четырех человек, в том числе у меня и у Хайнца. Я уже Хогану говорил об этом…Не могу поверить, что Берт мог убить ребенка. Даже не знаю, как Трише об этом рассказать, — Чарльз отключился, а я все сидела в своей комнате.

Через два дня дождь стал стихать. Одинокие капли еще падали во влажную землю, но тучи рассеивались и на небе стал виден краешек солнца. По браслету связи я получила сообщение, что все жители Кварты старше четырнадцати лет должны прийти в полдень на собрание. Как сказал Эван Рите, состоится суд общины над Бертом Хайнцем.

Эван был ранен в левую руку, она была еще на перевязи, но это не помешало ему заехать за мной и Марком с Ритой, чтобы отвезти в центр Кварты.

Весь стадион уже был заполнен людьми. Стояла мрачная тишина. Она была такой осязаемой, что давила на плечи. Раздавались время от времени одинокие шепотки, но и они стихли, когда на поле вышел Петер Йенсен.

Он оглядел трибуны и заговорил:

— Сегодня мы собрались, чтобы решить, виновен ли Берт Хайнц в гибели Марты Бек. Если мы решим, что он невиновен, мы отпустим его. Если мы сочтем, что он виновен, мы должны будем выбрать для него наказание.

В самый центр поля вывели Берта Хайнца. Руки у него были в наручниках. Он стоял в окружении четырех мужчин. Сегодня Хайнц казался еще ниже ростом. Его усадили на стул.

— Что скажет семья Марты Бек? — спросил Йенсен.

Из первого ряда поднялся Пауль Бек. Он хрипло заговорил:

— Неделю назад утром моя дочь ушла в школу. С тех пор я ее не видел.

Рядом с ним глухо зарыдала Эмма. Я увидела, что рядом с родителями Марты сидят несколько незнакомых мужчин и женщин, видимо, их старшие дети.

— Что скажет Коннор Хоган? — спросил Йенсен.

На поле вышел Хоган и встал рядом с Йенсеном.

— Мы искали Марту Бек пять дней. Затем мы нашли ее в овраге. Девочка была задушена. Рядом нашли солнечный камень с Серого континента. Такой же камень был подарен Энни Эклз Бертом Хайнцем незадолго до пропажи Марты Бек.

— Что скажет доктор Стюарт Дуглас?

Дугласу дали микрофон, и он заговорил:

— Марта Бек была задушена. Я не нашел других следов насилия на ее теле.

Йенсен спросил:

— Что скажет техник Чарльз Брайтон?

Чарльз поднялся.

— Я работал последние дни с Бертом Хайнцем над заменой защитного контура Кварты.

— Кто имел возможность отключить визоры? — спросил Хоган.

— Код доступа имели несколько человек: техники Свенсен, Шмидт, я и Берт Хайнц, — ответил Чарльз.

Йенсен посмотрел на Хогана.

— Что вы нашли при обыске комнаты Хайнца?

— Несколько резинок и заколок для волос. Они были спрятаны в стене.

Я увидела, как Хайнц уронил голову на сцепленные руки.

— Что может сказать Эван Лири?

Эван поднялся и ответил:

— Берт Хайнц ранил меня, чтобы завладеть летательной капсулой. Это произошло вскоре после того, как стало известно о том, что нашли тело Марты Бек.

Йенсен подошел к Хайнцу и спросил:

— Что вы можете ответить на эти обвинения, мистер Хайнц?

— Я не виновен, я ничего не делал, — тихо сказал он. — Я никого не убивал, — уже громче добавил Хайнц.

Толпа людей на трибунах зарокотала, как морской прибой. Шум голосов нарастал.

Йенсен поднял руку вверх. Когда гомон немного стих, он заговорил:

— Жители Кварты, вы должны сейчас решить, виновен ли Берт Хайнц в убийстве Марты Бек?

— Да! Он виновен! Он убийца! — разноголосые крики послышались со всех сторон.

— Как следует наказать Хайнца? — напряженно спросил Йенсен.

— Смерть ему! Его нужно казнить за то, что он сделал с моей девочкой! — закричала Эмма Бек.И люди подхватили:

— Смерть! Казнить! Смерть! Убийца детей!

Люди кричали, казалось, они обезумели и сейчас спустятся вниз, чтобы растерзать сжавшегося Хайнца.

Петер Йенсен поднял руку и заговорил:

— По нашим законам, мы никого не убиваем на Сантьерре. Как глава Кварты, я приговариваю Берта Хайнца к немедленному изгнанию. И пусть ни одно поселение не примет его к себе.

Хайнц закричал:

— Нет, я никого не убивал! Я слышал голоса! Они заставили меня это сделать!

Йенсен махнул рукой, и на поле опустилась летательная капсула. В нее втащили Хайнца, и капсула резко взмыла вверх, взяв направление на север…

Я была потрясена тем, как быстро вершится правосудие на Сантьерре. Помнится, мой отец, работая в суде, неделями изучал дела, чтобы вынести решение.

— Что с ним будет? — спросила Рита Эвана на обратном пути, когда он повез нас домой.

— Ему убрали метку Кварты, и он не сможет войти в поселение. Предупредили других, они тоже его теперь не примут, — ответил Эван.

— А вдруг он и правда не виноват? — спросил Марк.

Эван хмуро посмотрел на него.

— Мистер Хоган считает, что он мог этим заниматься и раньше, на Земле. Улететь в колонию — хорошая возможность начать новую жизнь и замести следы в старой. Не опаздывай завтра в школу, Марк!

Да, завтра начинались занятия в школе, и сын готовился снова пойти туда.

Близнецы стояли на дороге дома, держи за руки Роба.

— Ну что, мама? — спросила Энни.

— Выяснили, что Хайнц убил Марту Бек, его изгнали из Кварты.

— Мама, мне это не надо теперь, — дочь протянула мне камень, подаренный Хайнцем. Она смотрела на него, как на мерзкое насекомое.

— Давай его сюда, — сказал Марк.

Он взял камень, размахнулся и бросил его подальше. Сверкнув напоследок красными и желтыми бликами, он упал куда-то в лужу на контрольной полосе.

— А что теперь будет с Хайнцем? — спросил Энтони.

— Наверно, будет бродить по лесу, пока не сдохнет от голода. Это тоже мучительная смерть, — сказала Рита. — Хотя и этого ему мало…

К следующему утру дождь прекратился. Небо еще было затянуто серыми облаками, но иногда между ними мелькал оранжевый краешек солнца.

Сегодня были похороны Марты Бек. За нами заехал Эван, и его кар направился к западу поселения. Там оказалось небольшое кладбище, где нашли последний приют поселенцы Кварты. Могильные холмики с пластиковыми табличками, иногда встречались неровные черные плиты, привезенные с Серого континента, как сказал Эван. На Земле кладбищ давно не было, потому что не хватало свободных территорий. Я невольно читала имена людей, живших до меня.

Люди стекались сюда ручейками со всего поселения, и скоро собралась большая толпа. Все были серьезны и молчаливы, женщины утирали слезы. Красноватая земля была сырой, местами приходилось обходить лужи.

Адам Пирсон звучным голосом произнес:

— Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня (22 псалом Давида).

В этот миг на влажную землю упали лучи солнца.

Гроб с телом Марты Бек опустили в землю, и люди стали подходить, чтобы бросить туда горсть сырой красной земли. Этой традиции было многие сотни лет. Рыдали женщины, угрюмо молчали мужчины. Общее горе, казалось, сплотило всех. Я тоже бросила землю и подошла к могиле. Земля с глухим звуком упала вниз. На у меня ладонях остались красноватые разводы, похожие на кровь.

Две недели спустя

Марк вернулся в школу, он так ничего и не узнал о моем разговоре с Йенсеном. По утрам он уходил с близнецами, и какое-то время я оставалась с Ритой и Робом, а затем уходила и Рита. В доме Беков поселилась семья их старшей дочери с детьми, они старались поддерживать разом постаревшую Эмму.