Тем временем «самовар» закипел, и Мастер Халид заварил в маленьком фарфоровом чайнике несколько сушёных листьев, одновременно вытащив из сундука и протерев две изящные чашечки и два блюдца того же набора.
- Китайские. Нет, не тот ширпотреб, которым, как мне рассказывали, сейчас завалены все магазины мира. Изготовлены лучшими мастерами XVIII века из настоящего фарфора. Если слегка ударишь чашкой о блюдце, ты услышишь, как он звенит – почти как стекло.
Денис осторожно отпил горячий жёлто-зеленый напиток. Действительно, вкус очень необычный. А вскоре появился и обещанный эффект – тело наполнилось легкостью, голова немного прояснилась. Такого чайку, да перед экзаменом - оценка как минимум на балл выше обеспечена.
- Скажите, Халид-ага, а вам не приходилось состоять в «Братстве Посохов Пустыни»?
- Откуда ты про него узнал? Из «Краткого курса»? Понятно. Собственно, а почему в прошедшем времени? Я и сейчас принадлежу к «Братству». Ничего удивительного здесь нет: формально никто меня оттуда не исключал, к тому же все мы по большому счету составляем Гильдию: и «Братство», и «Американская Лига Колдунов», и «Маги Средиземноморья», и «Тибетские Мудрецы», и ещё несколько им подобных организаций. В одиночку в современном мире даже очень способному волшебнику прожить крайне сложно. Если внимательно читал ту книгу, то знаешь, что в середине XVII века по христианскому летоисчислению, после окончания войны, поименованной Тридцатилетней, верховным советом магов было принято решение удалиться от активного вмешательства в человеческие дела и «исправить» историю так, чтобы люди забыли о существовании магии.
- Да, Мастер, уже знаю. И тут у меня тоже есть вопрос. На полках книжных магазинов довольно много самых разных изданий, посвященных оккультизму, магии, приворотам разным, астрологии и тому подобным вещам. Почему так? Волшебникам не удалось справиться с поставленной задачей, или утечка информации осуществлялась сознательно?
Его собеседник ответил не сразу. Сделав пару небольших глотков и задумчиво потеребив бороду, он наконец произнес:
- Здесь нет однозначного ответа. Действительно, осуществить проект Архимага Тариона оказалось весьма непросто. Тысячелетия люди жили бок о бок с магией и не воспринимали её как что-то необычное, чужеродное или сверхъестественное. Совсем как в древнегреческих мифах: боги спокойно сходили с небес, общаясь со смертными почти на равных, и эллины считали такое их поведение само собой разумеющимся. Поэтому упор был сделан на другое – на недолговечность человеческой памяти. Вот представь: всем жителям Европы «посоветовали» забыть о существовании Америки. Нет её – и всё! Разумеется, узнав такую сногсшибательную новость, мало кто в неё поверит; особо недоверчивые снарядят экспедиции, используя корабли и самолеты, и обнаружат, что на том месте, где должен располагаться американский континент, его и вправду нет. И что же дальше? Поначалу будет много шума, дебатов в прессе и правительственных учреждениях; ученые выдвинут кучу гипотез, пытающихся объяснить столь странный факт. Потом постепенно всё успокоится, поколение детей не станет даже печалиться по поводу исчезновения Америки. А поколение внуков будет воспринимать мир таким, в котором её никогда и не существовало. Так и здесь – уже столетие спустя, когда не осталось очевидцев Второй Некромантской (кроме самих магов, разумеется), истинные события той эпохи, равно как и всех предшествующих времен превратились в сказки-небылицы, а то и вовсе канули в Лету. И лишь тут, - старик провел ладонью вокруг себя, - ты найдешь описание того, что происходило на самом деле. Разумеется, изъять письменные источники, упоминавшие о волшебстве, у целого мира отняло бы слишком много времени, даже если бы все маги Гильдии побросали свои эксперименты и занялись только этим. Поэтому, собрав наиболее явные свидетельства существования чародейства, на остальные в конце концов махнули рукой – постепенно люди сами их уничтожат или спишут на предрассудки и богатое воображение древних.
Получилось, однако, немного по-другому. О магии не забыли совсем; до сих пор многие серьезно и, как ты теперь понимаешь, справедливо верят в её существование, хотя и не очень отчетливо представляют себе, что она такое есть. Да и шарлатанов всегда было предостаточно: прекрасно сознавая свою «профнепригодность», тем не менее делают вид, будто слывут глубокими знатоками волшебства. Их существование Гильдии скорее на руку: больше обмана – меньше найдется желающих лезть туда, куда не следует.
Вот так и существуют два параллельных мира, - заключил свое повествование библиотекарь, - внешний мир рационального, где правит бал техника, и внутренний мир иррационального, отдающий предпочтение магии. Боюсь, утомил я тебя, однако, столь длинным ответом.
- Нет, нет, что вы, - Денис очнулся от раздумий. – Хочу уточнить одну деталь: среди продаваемых в магазинах книг, описывающих теорию и практику волшебства, довольно много посвященных тёмной магии. Неужели, изучая их, можно стать чернокнижником?
- Не беспокойся: во всей той макулатуре уже практически не осталось истинных знаний. Хотя иногда появляются издания, в которых всплывают нежелательные сведения – когда кому-то удается найти очередную книгу или рукопись старых времён. Поэтому волшебники время от времени просматривают книжные издания – не появились ли на прилавках вещи, действительно опасные, а также втихую проверяют «колдунов», работающих по объявлениям, на предмет использования запрещённых видов магии.
- А если таковой вдруг объявится, что ему будет?
- О, в арсенале Гильдии немало безболезненных средств отвращения от подобного вида занятий – можно использовать Забывчивость, Разочарование, или просто напугать последствиями какого-нибудь эксперимента. Впрочем, если какой-нибудь «народный целитель» и впрямь имеет талант к излечению болезней, никто ему препятствовать не станет. Тем более что наши собственные коллеги с благословения Гильдии тоже имеют право зарабатывать ремеслом волшебника. В конце концов, людям на что-то жить надо!
- А настоящие чернокнижники сейчас существуют?
- Да откуда им взяться-то? Сурьезных всех побили в ту войну, а мелочь давно уж вся повымерла естественным путем. Куда больше проблем с высшими немёртвыми было – они-то долго существовать могут, пока душа в теле держится. Некоторых из них вылавливали и столетие, и два спустя, потом вроде всё успокоилось.
- В книге среди них упоминались некие личи. А это кто такие?
- Личи, говоришь? Мертвецы-колдуны, не потерявшие после смерти способности к концентрации магической энергии и произнесению заклятий. Вот, кстати: ты же у нас из России, верно? В русских сказаниях упоминается один из них под именем Кащей Бессмертный.
- Никогда бы не подумал! – воскликнул Денис в изумлении. – Действительно, личность мерзопакостная, но в таком аспекте как-то раньше не рассматриваемая. Кстати, это многое объясняет. А что тогда символизирует пресловутое яйцо, в котором, по нашим преданиям, заключена смерть Кащеева?
- Ну, это проще простого. Чтобы стать личем, нужно провести ритуал, центральной частью которого является заключение своей астральной сущности в так называемый Сосуд Души. Физическое тело при этом умирает, сохраняя, однако, все способности, какими обладало при жизни. Сосуды те чаще всего имеют яйцеобразную форму, что и отразилось в преданиях, а для личей являются святая святых – разбей его, душа немёртвого освободится, а сам он закончит свое земное существование. Поэтому они и стараются спрятать их подальше, да еще и наложить охранные заклинания.
- Да, излюбленным сюжетом в наших сказках было – яйцо в утке, утка – в зайце, заяц – в сундуке, который прикован цепями к дубу, растущему на необитаемом острове. Еще в некоторых сказаниях обещалось: тот, кто разобьет яйцо – окаменеет.
- Классическая ситуация, - кивнул головой старик. - Я тоже могу привести пару примеров, причем вполне реальных. Лич Гнуденз спрятал свой сосуд в подвале особняка, хозяином которого являлся, а чтобы у воров и грабителей не было соблазна залезать внутрь, на охрану поставил целый отряд слуг-скелетов, да еще несколько призраков довольно кошмарного вида. Его «коллега» по ремеслу Угирод для охраны своего бесценного сокровища использовал злобного воздушного элементаля, душившего всех, кто пытался притронуться к сосуду.
