Алекс употреблял тяжёлый наркотик.

Моё сердце как будто обволокла густая чёрная слизь, похожая на нефть. Передо мной был человек, любовь к которому, несмотря ни на что, была частью меня самой. И сейчас мне казалось, что он падает в пропасть, увлекая меня за собой. В любой момент он может удариться о землю, и это будет его конец. Страшный, как наркоманская ломка.

Я не смогла удержать его! Не поймала за руку в последний момент…

Я подошла к кровати и сняла ремень с его руки. Приоткрыла один глаз — зрачок среагировал на свет. Проверила пульс — он был жив. Алекс просто вырубился.

Выключенный телефон лежал рядом с его рукой на заблеванном матрасе. Видимо, звонок мне был последним криком о помощи.

Убедившись, что Алекс жив, я растолкала его новых «друзей» и выгнала их из квартиры. Один довольно быстро и без пререканий покинул дом, а вот со вторым пришлось повозиться и даже пригрозить полицией.

Ключ от входной двери я не нашла, поэтому просто прикрыла её и приставила стул к ручке на случай, если ещё какие-то новые знакомые решат навестить моего супруга.

На то, чтобы собрать весь мусор и привести квартиру в мало-мальски приемлемый вид, ушло несколько часов. С обивкой мягкой мебели я, конечно, уже ничего не могла сделать — за четыре месяца всё, что на неё выливалось, въелось намертво. Найдя в кладовой какое-то старое покрывало, я просто набросила его на диван. Теперь можно было хотя бы сесть. Ванную я тоже отмыла, насколько это было возможно без перчаток и моющих средств. Осталась спальня.

Вытирая пот со лба, я взяла мешок для мусора и направилась туда, когда прямо передо мной вырос Алекс. Я застыла. Мгновения хватило, чтобы понять — что-то не так.

Он смотрел на меня, но видел будто бы кого-то другого. Взгляд Алекса был злым и враждебным. Он буквально прожигал меня насквозь. Я не узнавала своего мужа. Это был кто-то чужой.

— Ты сделала, как я просил? Мы же договорились! — сквозь зубы процедил он.

— Что? — я не понимала, о чём речь. Впрочем, сам Алекс тоже вряд ли до конца осознавал, с кем говорит.

Он медленно наступал на меня, так что пришлось попятиться.

— Я вчера тебе сказал!

Он не кричал, даже голос не повысил, но то, как он говорил, повергло меня в ужас.

Лучше бы орал!

— Алекс, послушай меня, пожалуйста… — я старалась говорить как можно мягче. — Мы вчера не виделись. Мы четыре месяца не виделись.

Он остановился и посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Что ты несёшь, тупая тварь? Вчера ты…

— Алекс, это я, Анджики! — старалась я сохранить самообладание. — Я твоя жена, ты помнишь? Но четыре месяца назад…

Его стеклянный взгляд прояснился, будто наполнился светом.

— Анджики? — с теплотой и надеждой переспросил он.

— Да, это я, Алекс. И я тут, я рядом. Я приехала помочь тебе выбраться.

Алекс серьёзно посмотрел на меня, и к нему, кажется, вернулось сознание. Взгляд стал осмысленным и тёплым. Как будто тот Алекс, которого я когда-то полюбила с первого взгляда, с трудом прорвался через сковавшую лицо безобразную маску.

— Анья, ты смысл моего существования. Я никто без тебя. Ты мне нужна. Я люблю тебя больше жизни. Я не выживу без тебя, без твоей любви. Я умру от горя, я не смогу пережить…

Он усердно думал — это было видно по лицу. Мысль ускользала от него. Сознание оказалось так сильно затуманено алкоголем и наркотиками, что он даже не понимал, что не видел меня несколько месяцев. Для него, похоже, мы расстались только вчера.

— Ты подсел на наркотики? — набравшись сил, спросила я, хотя ответ был очевиден.

Он даже не услышал вопрос.

— Как давно, Алекс?

— А? — непонимающе отреагировал он, отвечая кому-то другому, из другого мира, который видел только он. Я поняла, что сейчас бесполезно что-то ему объяснять.

В другой раз.

— Алекс, я пойду, а тебе лучше поспать.

Что ещё я могла сделать? Видеть любимого таким было выше моих сил. Да, последние четыре месяца я всячески закрывалась от мыслей о нём. Блокировала в себе эмоции, чтобы не было слишком больно. Пыталась жить дальше и просто не чувствовать того, что было внутри. Сейчас, стоя перед ним, я вновь ощущала прилив любви. В ней было что-то материнское, желание спасти, защитить Алекса от него самого.

Это я виновата! Будь я рядом, Алекс никогда не дошёл бы до такого. Вместе мы бы справились.

Вопреки здравому смыслу у меня внутри всё ещё жила маленькая девочка, которая верила, что всё ещё может быть хорошо. У моего Алекса, у нас. Ведь, если он вылечится, мы сможем быть вместе. Я всё ещё любила его и готова была ухватиться за самую призрачную надежду.

— Мне пора. — я сделала шаг к двери.

— Куда? — спросил Алекс, как будто всё сказанное до этого не достигло его сознания. Я заметила, что в его глазах снова сгустилась тьма.

— Я попозже приду, хорошо? — попыталась я сгладить ситуацию, отступая к выходу. Мои движения были медленными, осторожными, как в клетке с хищником. Это не помогло.

Алекс вдруг начал озираться по сторонам. Его глаза бегали по стенам, будто там что-то ползало. Я посмотрела туда же, но ничего особенного не заметила. Мне стало не по себе.

Взгляд мужа тем временем заволокло ужасом, рот открывался и закрывался, словно у рыбы, выброшенной на берег. При этом он не издавал ни звука.

В квартире будто стало холоднее.

Раньше Алекс говорил, что видит чертей. И сейчас, глядя в его глаза, я поверила в это.

— Ты уходишь от меня? — внезапно спросил он холодно и с усмешкой.

От его тона по телу пробежали мурашки. Адекватный Алекс исчез. На его место пришёл другой. Даже черты лица у него изменились, стали более резкими, демоническими.

Сглотнув, я сделала попытку увильнуть:

— Давай мы в другой раз поговорим об этом?

В голове огромным транспарантом вспыхнуло слово: «БЕГИ!» Но я сделала пару шагов. Почти дотянулась до стула, который сама же и поставила у двери, но убрать не успела.

Алекс схватил меня за руку выше локтя. Сжал так, что я невольно взвизгнула от боли[4].

— Отпусти!

— Ты не уйдёшь от меня, дрянь! Ты навсегда моя! — по-звериному взвыл он и потащил меня в спальню.

Я отбивалась, как могла, извивалась всем телом, тормозила ногами, цеплялась за предметы свободной рукой, но Алекс в тот момент был нечеловечески силён. Будто в него что-то вселилось. Он, казалось, даже не чувствовал сопротивления. Все попытки вырваться были тщетными. Алекс тащил меня, как игрушку. Это было немыслимо! Человек не мог обладать такой силой.

— Алекс… — вырвался крик, когда он со всей силы швырнул меня на грязную кровать.

Руки угодили во что-то мокрое. Я попыталась сползти с этой мерзости, но не смогла. В следующую секунду Алекс задрал моё платье.

— Нет!

Раздался треск рвущегося кружева. Кожу обожгла острая боль, когда Алекс сорвал с меня трусы.

— Нет, Алекс! Ты не можешь…

— Заткнись! — он ударил меня в спину и вжал в матрас так, что я с трудом могла дышать. — Заткнись, тварь!

Я пыталась бороться, но он был таким сильным. Пока Алекс наваливался сверху и насиловал, я даже голову повернуть не могла. Дышала через раз. Ноги беспомощно мотались над краем кровати. А руки Алекс прижимал к матрасу так, что я знала, на них надолго останутся чёрные гематомы.

Он всё возился и возился, с каждым разом всё яростней наваливаясь на меня.

Я не плакала. Ни слезинки не скатилось по прижатой к грязному матрасу щеке. В какой-то момент я даже перестала сопротивляться. Мышцы обмякли, тело ослабло. Лишь губы были сжаты так плотно, что онемели.

Алекс мог меня задушить и не заметить.

Внутри нарастала паника. Я не могла ни вздохнуть, ни крикнуть. Изо рта вырывались лишь сдавленные хрипящие звуки.

Алекс кончил. Я не знала, прошло пятнадцать минут или пять часов. Тяжело дыша, он перевалился на кровать и сразу отключился. Я не сразу смогла пошевелиться, только повернула голову и наконец-то наполнила лёгкие воздухом. На теле не было ни одного сантиметра, который бы не болел. А сильнее всего ныло сердце.