Я ведь прибежала к нему на помощь…

С трудом я сползла с кровати на пол. Платье было грязным, руки тоже. С отвращением я чувствовала, как по внутренней стороне бёдер стекает тёплая липкая сперма.

Осторожно поднявшись на ноги, я бросила презрительный взгляд на кровать с лежащим на ней чужим человеком. Когда-то он был моим любимым. И всё ещё оставался моим мужем. В тот момент я даже не понимала, что именно чувствую. В один сосуд слились боль, обида, негодование. Этим сосудом была моя душа.

Прихрамывая, я прошла через гостиную, взяла свою сумочку, убрала стул от входной двери и вышла из квартиры. Теперь, даже если он действительно будет умирать, я не вернусь сюда.

Москва, 28 июня 2003 г.

— Сергей Михайлович, приветствую! Как там зе кэпитал оф грейт бритн, стоит? — Иван Петрович от души пожал руку своему коллеге. Приём по случаю профессионального праздника набирал обороты. Впрочем, генерал даже в неформальной обстановке не привык вести долгие бессмысленные беседы, поэтому сразу перешёл к делу. — Это ведь у тебя нынче внук Смирнова служит? Что скажешь про парня?

Сергей Михайлович чуть заметно подобрался и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Да как сказать. Не стану скрывать, поначалу с ним было тяжело. Амбициозный, рвётся в бой. Я боялся, что он наломает дров. Но в целом, парень внимательный, исполнительный и очень идейный.

— Я тебе так скажу, — перебил генерал, — дай парню возможность проявить себя с его девичьим проектом.

— Думаете, дать ему добро? — озабоченно спросил Сергей Михайлович, стараясь не выдать удивления.

— Думаю, стоит немного ослабить поводок. Только далеко его от себя не отпускай. Зелёный ещё.

— Есть не отпускать! — в шутку отрапортовал Сергей Михайлович, приподнимая бокал. Генерал отсалютовал своим.

Посмотрим, что там наработает внук. Деда его он хорошо знал. Правду говорят, кровь — не вода.

Лондон, 3 месяца спустя

«Где же вы, миссис Чапман?»

На форуме русскоязычных жителей Лондона, куда Кирилл частенько заглядывал, появилось объявление: девушка с лисой на аватаре искала соседку в квартиру на Грин-стрит в районе Мейфэр. Откликов на объявление не было — цена даже на двоих была выше среднего. Зато был адрес и фото красивого дома из красного кирпича.

В тот же вечер Кирилл сидел в кафе на той же улице и ждал, не сводя глаз с подъезда. Вот подъехало такси, и из него вышла девушка — рыжие волосы засияли под закатным солнцем. Девушка, не оглядываясь, уверенно подошла к двери и скрылась за ней. Нашёл!

Кирилл размышлял. Неплохо было бы подселить к Анне кого-нибудь из знакомых. Однако он понимал: его жалованья не хватит, чтобы платить такую аренду. К тому же, это слишком рискованно. Сергей Михайлович точно бы не одобрил.

С начальником в последнее время у Кирилла всё было ровно. Тот вернулся из Москвы в прекрасном расположении духа, вызвал парня к себе, сделал несколько дельных замечаний по работе. И уже в конце беседы вдруг сказал:

— Кстати, по тому делу. Работай. На рожон не лезь, близко не подходи. Собирай сведения. Там видно будет.

Кирилл, ожидавший чего угодно, кроме такого благословения, только кивнул.

Итак, Анна нашлась. А ещё через несколько дней Кирилл увидел, как в подъезд заносит коробки с вещами молодая темноволосая девушка. На всякий случай он попросил одну из сотрудниц позвонить и уточнить, актуально ли объявление. Как и ожидал, Анна вежливо ответила, что комната уже сдана.

Темноволосую девушку звали Вера. Кирилл наблюдал за ней почти месяц и узнал довольно много. Вера работала официанткой в баре пятизвёздочного отеля, не очень хорошо говорила по-английски, но с лихвой компенсировала это эффектной внешностью и милой, немного наивной манерой общения. Пару раз Кирилл видел, как её подвозили домой на дорогих машинах, однако постоянного бойфренда у девушки не было. В целом, это была обычная охотница за обеспеченными мужчинами, довольно симпатичная и простая.

К удивлению Кирилла, Вера оказалась очень набожной. По воскресеньям она ездила на службу в русскоязычную православную общину, где после причастия подолгу о чём-то беседовала со священником. Кирилл решил, что это отличный шанс.

Лондон, сентябрь 2003 г.

Деньги почти закончились. Из роскошной квартиры пришлось съехать. Я нашла вариант поскромнее, но зато с двумя спальнями. Одну я заняла сама, а вторую сдала. Так арендная плата снизилась вдвое.

Мою новую соседку звали Вера Сувицкая. Невероятно красивая брюнетка с голубыми глазами, она могла дать фору любой фотомодели. Вера была бесхитростной и искренней девушкой, и вскоре я уже знала о ней почти всё. У Веры было много мужчин, а на родине осталась мама, которую нужно было содержать. Несмотря на свой далеко не монашеский образ жизни, Вера всё ещё верила в Бога и в принца на белом «Мерседесе». Мне это казалось очень милым.

Я сменила номер телефона после…

Инцидента. Пусть будет это слово. Так проще.

Алекс пришёл в себя только через два дня и начал звонить. Он буквально обрывал телефон, и в этой его настойчивости было что-то маниакальное. К полудню того дня на моём мобильном высвечивалось больше сорока пропущенных.

Сообщения он тоже писал, но чаще всего это были просто буквы, набранные в случайном порядке. Когда он всё же умудрялся сложить из них какой-то текст, суть была одна: «Аня, помоги мне».

«Я хочу завязать, но только ты можешь мне помочь».

«Вернись или я умру».

Удивительно, но я не питала к Алексу ненависти или даже неприязни. На самом деле я всё ещё его любила. Было бы глупо обманывать себя на этот счёт. Только вот эта любовь уже ничего не значила. Я получила звонкую пощёчину, дав волю чувствам. Даже не пощёчину, а мощный удар, после которого сложно оправиться.

Всё проходит. Так и я снова пыталась начать жить своей собственной жизнью. На этот раз я ушла окончательно. А любовь…

Когда-нибудь пройдёт.

Поэтому за полтора месяца я не ответила ни на один звонок. А когда количество звонков стало просто мешать моей повседневной жизни — выключила мобильный и купила новый, самый простой телефон. Номер сообщила родителям, в кадровое агентство, соседке и Курту.

Старый мобильник поселился на дне ящика, в который я предпочитала не заглядывать. Выкинуть рука не поднялась.

Без постоянных звонков жизнь стала как будто спокойнее, но временами на меня наваливалась жуткая слабость и тоска. В такие дни мне снился странный сон. Один и тот же, он, как сериал, каждый раз показывал чуть больше. Это не был кошмар, но каждый раз, когда я просыпалась, сердце колотилось, как сумасшедшее. Удивительно, но этот сон я могла воспроизвести в мельчайших деталях, хотя обычно всё забывала, едва открыв глаза. В этом сне была девушка…

Деревня Шамурша, 1236 г.

Пришли они на рассвете. Из-за реки пришли, с того берега. Затемно перешли Цивиль — как только брод сыскали. Не каждый в деревне знал, где тот брод. А которые знали — хранили тайну. В реке была их сила и спасение. В ней же и погибель — бежать некуда.

Она выскочила из дому как была, простоволосая да в нижней рубахе. И замерла, оглушённая. Скакали кони, взрывая копытами землю, и люди кричали. По-здешнему кричали и по-чужому. По-здешнему одно слово страшное, всем известное: монголы. В слове том — смерть.

Шууух! Взметнулось пламя к небесам светлеющим. И ещё, и дальше. Шууух, шууух! Дома вспыхивали жертвенными кострами. Люди, дети да бабы, метались по улицам, бежали к лесу. Неумолимые всадники гнали их с гоготом, улюлюканьем. Как зверей гнали, давали вырваться вперёд, надежду давали. А после всё одно догоняли. Не трудились даже рубить — конями топтали. Куражились.

Кричала во дворах скотина, огнём схваченная. Звери человечьими голосами вопили. А люди выли по-звериному. Падали под ударами, заливали землю кровью своей и выли, скулили, рычали.