– Позже пришлю к тебе мастера почистить контакты.

– Ах, – голос агрегата обиженно задрожал, – он поглощает сухили с пряными травами. Из его рта ужасно пахнет.

– Я прикажу уволить любителя фрейской кухни сегодня же. Тебе пришлют другого мастера. Ты довольна?

– Лучше пришлите ко мне Федру. Она умеет утешить мою хрупкую душу.

– Федра дОр занята с кадетом, ты это знаешь.

– Я готова заплакать!

– Довольно, Необъятная, – голос Магистра бархатисто зажурчал, предупреждая, – часть драгоценного времени ушло на препирательства с тобой по совершенно глупому поводу. Меньше, чем через час я должен сообщить Прокуратору свое решение в отношении объекта Внедрения. А я еще не пришел к четкому выводу, Согласование не завершено, разве ты этого не видишь?

– Вижу-вижу…

– Оставь свои охи-вздохи и начинай работать.

– Кому из Агентов вы подбираете тело? – нехотя проскрипела Розалинда.

– Я работаю с Федрой дОр.

– Тогда у вас не возникнет проблем. Агент дОр внедрится в любое тело… пожалуй, даже в ваше, Магистр.

– Я защищен правом Собственности. Хотя, признаюсь: сомневаюсь, что некая условность, начертанная на бумаге, сможет остановить Агента, и так преступившего дюжину ограничений и правил.

Розалинда утробно заурчала, что выражало крайнюю степень неудовлетворения.

– Джан Нэш, для Первого Магистра Быстрой Руки вы недостаточно образованны. Даже Агенты Первой ступени знают – микрочип, защищающий право Собственности, вводится в головной мозг и не может быть устранен из тела без серьезных функциональных нарушений. Опыты, проводимые с внедрением Агента в защищенное тело, привели к неутешительным результатам.

Эрг был ошеломлен услышанным, но, справившись с потрясением, произнес ровно:

– Необъятная, ты только что разболтала мне секретную информацию. – Он стремительно поднялся из-за пульта управления. – Я сделал выбор. Чтобы достать Ключ Мерцающий на Заре Агент внедрится в тело фрейской танцовщицы. Составь полное досье на эту даму. Мне оно нужно через час.

Теперь поступь Магистра стала стремительной, он покинул центральный зал Розалинды и направился на встречу с просторными сводами лаборатории Дока. Ему хотелось задать несколько вопросов, и, конечно, получить на них ответы.

Невероятно худой и высокий Док встретил его рассеянным кивком, сгибая свое нескладное тело над матовой поверхностью хирургического стола. Док сосредоточенно копался длинными пальцами как пинцетом в хрупких механизмах, наваленных небрежно в центре платформы. Выстраивал их в одну ему понятную последовательность. Совершено разнообразные, в своей массе, чередованием они рождали невероятным образом ощущение стройной системы и завершенности. Это было основным талантом ученого – создавать из хаоса матричную единицу, способную стать началом, основой созидательного процесса.

– Восславься, – Магистр решил быть вежливым.

С таким же успехом Эрг мог бы обращаться к роботам, заполнявшим всю лабораторию своими пластиковыми корпусами, Док даже ухом не повел в сторону Согласованного – размышления захватили его целиком.

– Я узнал, – ничуть не смутившись таким приемом, продолжил Эрг, – что были произведены опыты с внедрением Агентов в защищенное тело.

Такая поспешность натиска была оправдана: Джан Нэш по опыту знал, что во время созидательного процесса Док прислушивается к собеседнику первые две минуты, определяя степень важности информации. Если затянуть, ученый посчитает разговор лишенным смысла и вычеркнет восприятие слов из своей программы. Будет кивать головой и поддакивать, а через пару часов и не вспомнит, что виделся с вами. Теперь же его брови поднялись домиком и зашевелились, как у старого филина, что было верным признаком бесспорного внимания.

– Я хотел бы ознакомиться с документами, разрешающими эти эксперименты.

Ученый осторожно покинул своё рабочее место, полностью переключая внимание на посетителя.

– Если бы на все научные изыскания необходимо было разрешение, мы никогда бы не достигли прогресса.

Джан Нэш побледнел лицом не оттого, что заявление старого доктора показалось ему безнравственным, идею «победы малой кровью» он понимал и принимал полностью. Мысль о том, что такие важные изыскания производились без его участия, в то время как он является непосредственным руководителем Подразделения Агентов, подталкивала к открытиям неожиданным и неприятным.

– Я хотел бы ознакомиться с результатами испытаний более детально, – как можно категоричнее заявил Магистр.

Док развел руками.

– У меня нет никаких записей. Да я и не знаю, велись ли они. Я просто помог совершить попытку.

– Никаких бумаг, никаких дискет… – тихо и почти весело размышлял Эрг. – Ведь кто-то попросил вас произвести этот эксперимент?

– Тот, кому я не посмел отказать, – одними губами прошелестел в ответ ученый.

Слова, неохотно брошенные стариком, объясняли многое. Джан Нэш круто повернулся к двери. Некий влиятельный человек совершает действия противозаконные и на первый взгляд совершенно безумные, без сомнения, преследуя определенные цели. Глупо предполагать, что все это производилось из любопытства…

Да и цель вполне узнаваема при тщательном анализе ситуации. Деньги и власть! Вот чего добивается таинственный незнакомец. Остается определить, для кого оказалось мало этих двух мерил общественного положения.

«Радует, что себя можно смело исключить из списка подозреваемых, – иронично хмыкнул Эрг. – Пройденный этап, не интересен».

*** Я уплетала белую рассыпчатую кашу, запивая из глиняной кружки белой, страшно сказать, выдавленной из несчастного животного, жидкостью. Все это памятуя слова Магистра о том, что совместная трапеза сближает.

О! Я совсем не брезглива… когда выполняю работу. Когда я представляю собою Себя, мне не хочется притворяться. Розалинда всегда ругает меня за это. Она права – не к лицу Агенту такая нетерпимость.

Поэтому сейчас я тщательно, ложка за ложкой, внушаю себе: все, что я впихиваю в себя, синтезировано в блоке питания Подразделения и не имеет ничего общего с животным происхождением. На самом деле я предпочла бы сухили из фруктов – и все. Горсточка кисло-сладких кубиков на матовой поверхности овального подноса – не это ли истинное счастье?

Однако мой кадет находил пищу изумительной; работал ложкой за двоих, а то и за четверых. Трапеза вконец меня утомила, поэтому я решила начать урок прямо за обедом.

– Тео, посмотри в окно.

Движением руки я развела стену, открывая взору прелестный сквер во дворе Подразделения. Травка, кустики искрились зеленью, и тянуло сладко зацветшим жасмином. Праздношатающаяся толпа, наполняющая сквер, была разношерстна и многолика. Одежды были самые невероятные, от дремучих ротонд до фрейских туник, повторяющих в точности контуры тела. Правда, все это было голографией – нездоровой фантазией вездесущей Розалинды. Единственно естественным в этой мизансцене был аромат жасмина – его заросли обрамляли границы сквера.

Ну и что? Послушнику не за чем вникать в эти технические подробности. У него должно быть благостное состояние от сытого желудка – самое подходящее для восприятия предстоящего урока. Я взглянула на кадета – вот тебе, на тебе! – он сидел ни жив ни мертв, с белым лицом и вываливающейся изо рта кашей.

Что опять?! Чуть не заорала я во всю глотку. Но, вспомнив о своем предназначении учителя, смирила темперамент. Лишь тихонько огляделась, пытаясь определить источник беспокойства мальчишки.

Оказалось, виновата сама. Совершенно не задумываясь, я привела пол в движение, приближая к окну, наш стол. Да и стенку убрала безо всякого предупреждения… М-да, милашка, педагог из тебя отвратительный.

Предстояло теперь успокоить обалдевшего послушника.

– Успокойся, все уже позади, – только и пришло мне в голову, тем более что я не была осведомлена о технической подоплеке процесса. Просто, никогда не задумывалась об этом: нужно – и все получается само собой.