Мышь под кроватью озабоченно пискнула, оповестив, что времени у меня осталось не слишком много. Я быстро подскочила к кровати своего кадета.

– Поднимайся, Тео, – я дернула мальчишку за ногу.

В ответ только сонное бормотание и несколько довольно опасных выпадов голой пяткой.

– Вставай, негодник!

Иероним Вседержитель! С таким же успехом я могла бы вещать каменному идолу долины Итахо Доу.

– Подъём, послушник! Брат Иона желает тебя лицезреть! – завопила я на манер монастырского сторожа.

Эффект был. Светлый отрок подпрыгнул и в растерянности огляделся. Вид у него при этом был отнюдь не счастливый. Я тут же отругала себя за несдержанность. Возрождать страх в душе еще не сформировавшегося юноши не честно.

Но мой кадет, быстро оправившись от потрясения, недовольно забурчал:

– Что за глупые шутки…

– Иди, умойся. У нас впереди насыщенный день.

Он поплелся в ванную (которая, кстати, приобрела свой первозданный вид), приволакивая ноги и совершенно по-детски потирая кулаками глаза.

– Тебе непременно нужно показать приживальщика Доку, он неадекватно реагирует на твои команды, – проскрипело сбоку едва слышно.

– Необъятная, я не изъявляла желания с тобой общаться.

– Так – изъяви! Не слышишь, мне приходится использовать встроенную сеть, погрешность искажения звука слишком высока.

– Так поработай над этим, и тебе будет чем заняться, – посоветовала я резонно. Утренний визит Розалинды, да еще по новоизобретенным ею шпионским сетям – так себе начало дня! А я дала себе слово – не портить хорошее настроение никоим образом!

– Он ведет себя не соответственно своему возрасту. Ему уже 17 лет, почти мужчина, – подлое создание продолжило гнуть свою линию. И никакая погрешность звука ей не помешала!

– Розалинда, мальчик, наверное, впервые почувствовал себя свободным, – терпеливо пояснила я. – Из-за этого некоторая резвость и расслабленность.

– Федра, ты противоречишь сама себе. Только подумай, что ты сказала?

Я фыркнула, отмахиваясь от надоедливого агрегата:

– Необъятная, оставь свои утренние стоны. Ведь не за этим ты вошла ко мне, презрев все правила гостевого этикета.

– Зашла пожелать тебе «доброго утра», – промямлила Розалинда.

Я насторожилась еще больше – тут уже не «так себе», а «не фига себе» начало дня, как минимум.

– Магистр в скверном расположении духа направляется прямо к тебе, – наконец решилась на кусочек правды моя подруга.

– Что ж его разозлило? – с подозрением поинтересовалась я.

– Тебе устно изложить, или предоставить дискетный отчет? – вспылила Несравненная, что говорило, моя подозрительность – не беспочвенна.

– Стоп-стоп! – я замахала Теодору рукой – поторопись, малый! – Не желаю ничего слушать. Мы уходим. Если Магистр желает встречи, ему придется за нами побегать.

– Ты думаешь, от этого его настроение улучшится?

– Необъятная, плевала я на его настроение!

Я ухватила всё ещё немного встрёпанного Теодора и поволокла к выходу.

– А завтрак? – заныл мальчишка. – Я бы не отказался даже от обмусоленных тварью сухарей.

– Сухили, Тео, это называется сухили.

– Я бы поел, – не унимался светлый отрок.

– Мы поедим в городе. Ведь ты хочешь взглянуть на наш город, Тео?

Он не возражал больше, и мы отправились в гараж Подразделения. Парк билей был еще полон – вот оно преимущество раннего подъема!

– Выбирай, – я великодушно развела руками.

Конечно, он выбрал самую яркую машину – малиновую с посеребрённым куполом. Впрочем, он мог выбрать любую из них. Внешний вид биля не влияет на его способность передвигаться. Все они – стандартные роботы движения со строго контролируемой допустимой скоростью, о чём я и сообщила мальчишке.

Хорошо сказала, милашка! А главное – правду. Правду истинную… но не всю! Я давно заметила, что правда – вещь субъективная. То, что истина бесспорная для одного, для другого – предмет сомнений. Вот и моя правда несколько отличается от общепринятой. А состоит она в том, что я могу делать с билем все, что угодно, не зависимо от контрольных устройств в его чреве. Я пришла к этому открытию собственным путем, впрочем, не затратив при этом много времени. Главное – внимательно прочитать инструкцию, прилагаемую к механизму. Немного здорового любопытства и практической смекалки… и ты – повелитель автомобильного царства.

Мой послушник устраивался на сидении обстоятельно, долго копошась и вздыхая. Я не торопила, понимала, что это в некотором роде проблема – впервые увидев, проехать на такой штуке. Тронула биль плавно и доверилась полностью водительскому мастерству робота.

Теодор некоторое время куксился, с опаской поглядывая на трёхметровую полосу воздуха между землей и машиной. Но вскоре освоился и начал покручивать головой из стороны в сторону.

***Наш мегаполис с неброским названием Приппорт не отличался яркостью красок, но громадные здания белой окраски, круглыми трубами вздымающиеся далеко вверх, паутина серебристых навесных тротуаров и сходящихся мостов представляли собой потрясающее зрелище. Во всем чувствовалось благородство идей и чистота линий – так не похоже на наше Подразделение: несколько приземистых округлых бараков, соединенных между собой в причудливый лабиринт и много-много зарослей кинейского остролиста…

Мой кадет это тоже заметил и пробормотал себе под нос:

– Не то, что у нас…

Я возрадовалась. Конечно, больше всего слову «у нас». И все же возразила не очень горячо:

– Мне кажется, излишняя суета раздражает…

Врешь, милашка! Порой хочется пожить среди всех, как обыкновенному человеку: потолкаться в очереди на биль, съесть в тесной забегаловке экспресс-сухили и запить стаканом желтой пахучей жидкости, содержащей малую толику расслабляющего вещества. Толкаясь в ночном клубе, самой выбрать себе партнёра… а не разглядывать снимки, подходящих по мнению Совета, кандидатов на твою постель.

Я увлеклась своими прожектами и забыла про мальчишку. Впрочем, он, как всегда, со мной не церемонился. Дернув меня за руку, поинтересовался:

– Мы можем ехать чуть быстрее?

– Именно такая скорость предусматривается на этом участке дороги, – вредным голосом сообщила я.

– О-О-О! – возглас был полон разочарования.

– Тебе может не понравиться, если я поеду быстрее, – осторожно добавила я.

Глаза у парня загорелись:

– Мне понравится.

– Смотри, – я начала праздновать победу. – Не пожалей! – Взяв управление в свои руки, я приложила ладонь к панели защитного устройства.

Теперь нужно всего лишь превысить заданный барьер температуры. Представить, например, что греешь пальцы у ночного костра, или ухватилась сдуру за раскаленный радиатор, или ещё что-нибудь в таком же роде… Сейчас мне уже не нужно воскрешать в памяти все эти воображаемые ситуации. Я дошла в своем совершенстве до автоматизма, а раньше это упражнение доставляло мне много неприятных моментов. Случалось, мне не удавалось вовремя остановиться, отчего на пальцах появлялись болезненные ожоги. Однажды даже Док мне сделал замечание, сказав, что совершенно не интересуется, чем я увлекаюсь на досуге, но непременно составит докладную записку для Магистра, если мои эксперименты не перестанут носить явно выраженный характер. После этого я никогда не переступала черту Соответствия – мои усилия соответствовали оптимальным параметрам заданного действия – я перестала жечь себе пальцы!

Вот и сейчас я без труда повысила температуру части своего тела, и наш биль перешел в аварийный режим – отдал себя в руки водителя. Должно быть в его электронной башке раздался вопль типа «Спасайся кто, как может!». Я не стала рассказывать об этом Теодору, лишь многозначительно подмигнула мальчишке. Вскоре мы мчались так, что ветер в ушах завывал. Наша машина то жалась к стенам зданий, то с разбегу ныряла под мосты, то неслась навстречу другим билям, не сворачивая, а в последний, казалось, неизбежный момент столкновения взмывала свечкой вверх.