Проделывая все это, я искоса поглядывала на Теодора, стараясь не пропустить момент неизбежный в ходе проводимых манипуляций – содержимое желудка пассажира начинало искать выход из стрессовой обстановки и, как правило, его находило.

Наше бесчинство на дороге не могло долго оставаться незамеченным. Вскоре динамик внутренней связи суровым голосом дорожного патрульного произнес:

– Борт 32 – 15, что происходит?

Я с ходу завизжала в ответ истошным голосом:

– Помогите! Эта ужасная машина взбесилась. О-о-ой! Мы разобьёмся! – В подтверждение я заложила крутой вираж и перешла в пике, потом вырубила управление.

Мы неслись с километровой высоты безмолвно, потряхиваемые воздушными потоками, и земля неумолимо приближалась. Пальцы моего кадета, накрепко приросшие к подлокотнику кресла, побелели от напряжения. Первый раз! – внутри всё ёкает и обрывается, и непонятно чего больше, страха или восторга…

Иероним Вседержитель! Будь моя воля, я начинала бы каждый день с такой разминки.

Неподалёку взвыли сирены дорожной службы, и я поняла, что пора прекратить веселье… Если не хочу остаток дня объясняться с инспектором по безопасности движения. Пришлось бы изображать из себя нервную дамочку – без конца грохаться в обморок… Да и не уверена я была в своём напарнике – вдруг от непонимания нашей действительности ляпнет что-нибудь лишнее. Тогда моральными увещеваниями не отделаешься, а попадись инспектор подотошнее, так и служебную записку накатает…

У самой земли я осадила биль одним точным ударом в блокирующую кнопку – тоже досконально отработанный трюк! Машина замерла, бока её покрылись инеем – защитной реакцией на резкую перемену темпа и, как следствие, мгновенной разнице температурного баланса двигателя. Через несколько секунд робот-биль будет вновь способен управлять движением.

А я со всхлипами и дрожанием в голосе запела:

– Восславься, восславься! Он остановился.

– Борт 32-15, вы в рабочем состоянии?

– Вроде, да! Вроде, да! – верещала я, как куропатка. Хотя и знала, что этот вопрос направлен, в принципе, не мне.

Сейчас наш биль отправит сигнал, что неисправность устранена, и мы двинемся дальше вполне мирно. А дорожная служба сообщит в парк, что борт 32-15 нуждается в профилактическом осмотре.

Мы тащились обратно добрых полчаса, но, думаю, что светлый отрок и не почувствовал этого. Он отходил от нашего «катания» – молча! Его не вырвало, но вид был у парня был не ахти-какой! И у меня закралась мысль, что я перестаралась и, что не мешало бы показать ребенка Доку. Поэтому на парковочную полянку Подразделения я выскочила весьма бодро. Памятуя, что нужно в первую очередь отпустить транспортное средство, ободряюще кивнула мальчишке, приглашая выходить.

Он выходил очень медленно, цепляясь ногами за все существующие изгибы машины, а на травке его повело в сторону, как перебравшего нейросанта забулдыгу. Лица кадета я никак не могла рассмотреть, он бычился – горбил плечи и прижимал подбородок к груди. Перед моим взором мелькала только его белёсая макушка. Это меня раздражало неимоверно – нужно было немедленно оценить его физическое состояние, заглянув напрямую в «зеркала его души». Я поднырнула под его сгорбленные плечи. То, что я увидела, меня удивило: он не боялся, нет! В его глазах горела такая зависть, почти ненависть…

Я довольно засмеялась – не придется беспокоить Дока!

– Ты научишь меня, Федра, – заикаясь, забормотал Теодор.

– Что ты, Тео, – притворно охнула я, – чему могу научить тебя я – слабая, никчёмная женщина?

– Беру свои слова обратно, – он нашел в себе мужество произнести это.

А через паузу добавил, почти извиняясь:

– Вчера ты все время терлась около Магистра, мне это… не нравилось.

Его снова качнуло, и я толкнула юношу на траву – посиди пока!

– Вождение и вождение в экстремальной ситуации будет обязательной дисциплиной наших занятий. Только для этого тебе придется признать, что я – твой Учитель.

– Федра, – бормотнул мальчишка, – ты всего лишь хочешь произвести впечатление на своего Магистра…

– Да, – согласилась я, – будет гораздо лучше, если ты перестанешь меня перед ним порочить. Он – моё начальство. Как ваш святой Иероним в вонючей келье… Вот бы посадить Джан Нэша в такой клоповник, года на два! – мечтательно протянула я.

Как оказалось, совсем не к месту!

– Ещё бы и шкуру с меня содрала, чтобы клопам кушать легче было? – весело поинтересовался голос Магистра у меня за спиной.

Бац, милашка! Не в бровь, а в глаз! Эрг Джан Нэш собственной персоной надвигался на меня. И, несмотря на небрежность в интонациях, выглядел весьма угрожающе.

Что оставалось делать? Я сладко улыбнулась и растаяла:

– Восславься, Магистр!

Джан Нэш окинул стройную фигуру, присевшую перед ним в приветственном поклоне, долгим взглядом. Полы туники разошлись, открывая взору ажурную резинку чулка. Это было неожиданно. На ступнях Федры он не видел обуви, и был уверен, что Агент по какой-то причине передвигается босиком. А получилось, она ходит в чулках из золотистой нити по 500 таланов за пару, совершенно не переживая за их сохранность.

– Ты разбогатела? – он снова усмехнулся. – Не боишься порвать?

Недоумение лишь на секунду мелькнуло в глазах девушки, а потом вновь все покрылось сладким елеем, которым она решила приправить начавшуюся беседу.

– Пустяки, я тестирую новую разработку дизайнерского концерна. Сегодня тест-драйв на максимальную прочность. Думаю, модель будет успешной: приятна телу, красива … вы не находите? – Она приподняла подол, открывая бедро до самого пояса. – И привлекает взор – даже ваш! – отсутствием туфель. Они не нужны, подошвы укреплены специальным составом, который я и проверяю на прочность. Моим финансовым сбережениям чулки не нанесли никакого урона. Более того, они меня обогатят на 300 таланов. Именно столько мне обещано за участие в экспертизе. При желании, Магистр, сможете получить всю интересующую вас финансовую документацию в Экономическом отделе Подразделения.

Джан Нэш перестал слушать её объяснения, как только края платья поползли вверх… за рубежом червлёных розочек проглядывала смуглая бархатистая кожа. Этого было достаточно, чтобы минимум одежды, присутствующий на теле женщины, как бы перестал существовать вовсе. Ситуация осложнялась тем, что теперь Эрг знал, что в его руках эта плоть может пылать и покрываться росой желания внезапно и ошеломляюще. Он, казалось, и сейчас ощущал пальцами эту невероятную смесь жара и влаги.

Потребность вновь испытать ни с чем не сравнимый экстаз, охвативший его вчера во время глупой попытки утвердить свое превосходство, наполнило Магистра мгновенно. Одуряюще-гулко бросилось в голову, застилая разум пеленой, чуть ли не ненависти. Он протянул руки к гибкому телу, зная наверняка, что сможет получить всё, что захочет.

А хочет он – сжимать это дразнящее тело до тех пор, пока оно не обмякнет в его руках бездыханным. Воистину, есть в этом желании высшая справедливость! Сейчас он, как никогда прежде, осознал – ему не заставить эту женщину играть по своим правилам. Все усилия приручить это невероятное создание – не больше, чем пыль под ногами.

А теперь у него не осталось самого главного преимущества в противоборстве – он потерял беспристрастность. Теперь его тело всегда по-своему будет встречать этот бездонный, летящий неудержимо вперед, взгляд – весёлый и бесстрашный. Эта непрошенная память о их слиянии, почти растворимости друг в друге…

Ярость вспыхнула в груди Джан Нэша. Будет все иначе! Попытки устранить Федру от работы, а значит избавить себя от её присутствия, терпят крах – так и не надо! Он покончит с этой женщиной, простым механическим способом – превратит этот символ соблазна в мешочек с костной пылью. И сделает это на законном основании, добившись разрешения от Совета Соответствия.

Эрг медленно опустил руки и, справившись с бушевавшими в груди страстями, почти безразлично поинтересовался, кивнув в сторону уныло сидящего на траве Теодора.