Наверное, он тоже так подумал – резко выпрямился и произнес железно:

– Тебе повезло. Я удовлетворен. Ты свободна, Федра. И твой никчёмный кадет тоже.

Мы возвращались в Подразделение, молча. Теодор сидел нахохлившись, представляя собой увеличенную копию взъерошенного после хорошей трепки воробья. У меня тоже не было особого желания общаться. Что ни говори, спектакль, разыгранный перед Магистром, потребовал от меня гораздо больше усилий, чем я предполагала. Хоть и добилась своей цели, настроение у меня было паршивое, и я не собиралась этого скрывать.

Однако мой парень пыхтел, как чайник и становилось очевидным, что разговора не избежать. Тео решился, когда биль приземлился на полянке перед нашим жилым отсеком.

– Зачем ты остановила меня?

– Пораскинь мозгами, – грубо оборвала я отрока, надеясь, что он обидится и заткнется.

– Зачем ты остановила меня! Я бы полез в эту мерзкую кашу, не испугался.

– Тео, поверь мне, я поступила правильно. Магистр не хотел никаких трагедий…

– Он хотел унизить тебя! – неожиданно горячо перебил меня послушник.

Я увидела в его глазах неистребимый юношеский максимализм – когда белое – это белое, а черное – черное. Возможно, присущий и мне когда-то?.. Да, полно! Была ли у меня такая чистота помыслов и непримиримость, такая вера в справедливость? Хоть когда-то? Я заставила себя улыбнуться:

– Да что ты, малый! Разве возможно унизить меня? Даже если мне пришлось бы ползать перед ним на брюхе, он и тогда не смог бы похвастать этим. Да он этого и не добивался. Он просто хотел небольшой демонстрации покорности.

– И ты её с блеском предъявила! – не унимался мальчишка в своем праведном гневе.

Интересно, как бы он запел, узнав о моих колебаниях перед спектаклем? Ведь был момент, признайся Федра, хотела упечь паршивца в Литаргию.

– И потом! – уже во всё горло орал мой послушник. – Ты не имела право решать за меня! Ты слишком самонадеянна, Федра!

Иероним Вседержитель! Как патетично…правда, с душком-с! Попахивает тривиальной семейной сценой. На любовников мы не тянем… Тогда, конфликт поколений – отцы и дети!

– Лучше быть самонадеянной, чем глупой. Ты не мог пройти это испытание. Я выбрала наиболее рациональный вариант развития событий – быстрый и безопасный. И если ты – (маленькая, вонючая блоха!) – скажешь мне ещё хоть слово… Клянусь, ты пожалеешь об этом.

Это была наша первая серьёзная размолвка. И, конечно, я первая протянула руку дружбы, как более старший и мудрый товарищ.

– Ты действительно решился на Вынужденное Бездействие? – я обняла мальчишку за плечи.

– Да.

– Спасибо. – Он немного расслабился в моих объятьях, и я сочла возможным усмехнуться. – Совсем недавно ты был в восторге от Магистра.

– Слишком он злорадствовал, когда ты перед ним пресмыкалась, – буркнул Теодор уже не так запальчиво.

– Он – человек, со всеми присущими человеческими слабостями.

– Ты его оправдываешь, Федра?! – казалось, мальчишка сейчас свалится со скамьи от потрясения.

– Ты должен научиться понимать скрытые мотивы, приводящие к тем или иным поступкам, Тео. Эмоции – чувства, тайные или явные – заставляют людей действовать. Я могу простить Джан Нэша, потому что понимаю его чувства. Я вижу, в чем он слаб, и прощаю, потому что я – сильнее.

Толкуя нравственные сентенции, внутренне усмехнулась. Милашка, не мешало бы добавить: все, что ты готова простить Эргу – человеку, не извиняет Магистра Быстрой Руки ни в коей мере. И мера эта будет определена в точности! Только, зачем об этом знать светлому отроку? Я не собираюсь проецировать на его жизнь свои нравственные параметры. Рамки своего поведения определит сам – в процессе обрастания жизненным опытом, который, как известно богат шишками и кривыми дорогами. Могу только посоветовать:

– Если хочешь стать хорошим Агентом, научись сдерживать свои душевные порывы.

Воцарилась тишина – послушник переваривал услышанное, потом лукавая улыбка осветила его мордашку:

– Ты врешь, Федра. Я заметил, ты довольно редко сдерживаешь свои эмоции, а ты – хороший Агент.

– Поверь мне, – я смеялась. – Я сдерживаю свои эмоции гораздо чаще, чем мне хотелось бы.

– Чем ты ему ответишь?

Похоже, мы с пареньком пришли к пониманию – он не поверил моей теории о всепрощении. Осталось просветить его, что настоящий Агент вообще не имеет никаких моральных принципов в своем багаже, а имеет только твердое убеждение, что он может себе позволить, а что – нет. А вот такие речи – как раз то, что я не могу себе позволить.

Я похлопала парня по плечу и направилась к дому:

– Ничем, Тео, – ответила я на его вопрос. – Я предоставлю это право тебе. Когда ты станешь хорошим Агентом, сам решишь, что с ним сделать.

– Хорошо, – засиял мой кадет, как новенький талан.

Молодец, милашка! Ты только что дала парнишке ещё один стимул для интенсивных занятий.

Эрг Джан Нэш торопился. Он заскочил в свой отсек с вполне определенной целью и сейчас в оцепенении смотрел на пустые полки в своем шкафу. Здесь должен лежать дисклист, за которым, собственно говоря, он и приехал. Не лежал… Всё из-за вчерашнего бедлама с Имперским Архивом! Слегка одуревший от ночного бдения, он, наверняка, приобщил свой материал к старым пластинам.

Магистр подошел к информационному блоку и попытался связаться с Розалиндой. Необъятная поможет ему… если захочет.

Вредная машина молчала долгих пять минут, во время которых Джан Нэш темперамент и сдержанность своего организма привел в равновесие, обретая холодную уверенность.

– Магистр?

– Почему ты не ответила сразу?

– Была занята беседой с Мессиром

– О чем разговаривали?

– Это не может быть предметом обсуждения, Магистр.

– Намекаешь, будто я хочу что-то у тебя выведать?

– Именно.

– Хочешь обвинить меня в излишнем любопытстве?!

– Я бы выразилась более конкретно!

– Необъятная, – Джан Нэш был обескуражен, готов был поклясться, что аналитический агрегат изволит на него сердиться. (Если это вообще может быть свойственно механическому созданию!) – Не тебе определять рамки моего поведения, каковым бы оно ни было.

– Отчего же, Магистр? Я досконально осведомлена о психологии, этикете, даже психиатрия для меня – не секрет! Разобраться в побудительных причинах вашего неадекватного поведения мне ничего не стоит.

Эрг свирепо стиснул челюсти – только не сейчас! – хотелось гаркнуть ему во всю глотку.

– Необъятная, я тороплюсь, – его голос был идеально корректен. – У меня лекция в Подразделении. Дисклист с материалом я случайно отправил вместе с Имперским архивом. – Терпеливо начал он излагать свою просьбу. – Не могла бы ты…

– Ах, вы во мне нуждаетесь! (Речь его была прервана). И всё же не считаете возможным уделить мне некоторое время для приватной беседы?

Тяжелый вздох вырвался из груди Магистра:

– Хорошо, Необъятная, давай поговорим. – Гораздо проще пойти на компромисс с назойливым механизмом, а вот пустые препирательства могут затянуться на долгое время.

– Вы намеренно пытаетесь создать себе врага в лице Федры дОр. Отчего?

– Розалинда, – Джан Нэш лучезарно улыбнулся. – Это ты у нас – профессор психологии, тебе и решать.

– Боюсь то, что я осмелюсь предположить, вам не понравится.

– А ты не высказывай смелых гипотез, Несравненная, и разговор наш будет простым и легким.

– Зачем бы я тогда вообще затевала с вами беседы, Магистр? Каждая секунда моего существования наполнена пустыми разговорами, которые я слышу со всех сторон.

– Тогда другое предложение, тоже очень хорошее – выключи внешнее восприятие среды, оставь только направленные импульсы, непосредственно связанные с твоей работой. Легче станет!

Тихое урчание, будто переливы воды по круглой гальке, оповестили, что Необъятная положительно оценила его саркастическое замечание.

– Легче, не значит веселее! – бодро откликнулась машина.