— Наложница, — протянула я не скрывая своего презрения, — номер один, значит. А я номер два?

— Три, — выдавил маг и так разволновался, что похоже забыл кто перед ним. — Но официально вы уже не наложница. Два года назад вас наделили статусом королевы…

— А всего их? — проигнорировав ложку меда в бочке говна процедила я.

— Шесть.

Кончики моих пальцев нагрелись, и между ними будто бы заискрились тонкие молнии. Бьёрн едва не позеленел от испуга, и мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы унять раздражение. И пока оно медленно утихало, в сердце начала просачиваться тоска. Только сейчас я начинала понимать, как сложно будет приспособиться к жизни в чужом мире. Когда вырос во времена свободы выбора, равенства и совершенно других моральных принципов все воспринимается совершенно иначе. И дело не в том, что я осуждала чужой склад жизни, а в том, что сама так жить отказывалась. Раньше отказывалась, теперь же права голоса у меня не было.

— Но вы…

— Чего это ты вдруг любезничать стал? — сощурилась я, пытливо вглядываясь в фиолетовые глаза мага. — Чувство, будто мы отдаляемся друг от друга, не нравится мне это.

Бьёрн был абсолютно растерян и дезориентирован. Видимо он так много времени провел подле Клариссы, что его тело реагировало само. Но все же он смог взять себя в руки. Откашлялся в кулак и уверенно поднял голову.

— Ты должна знать, что император не проводит ночи со своими наложницами. Тебя это, правда, тоже касается, но все же у вас уже есть сын. Это большая поддержка твоего влияния, как бы это кому не нравилось.

— Рассказывай больше, — неверяще фыркнула я, передернув плечами. Внезапно очень сильно захотелось принять ванну после таких откровений. — Не в шашки же он с ними играет. Да и какое мне дело вообще? Плевать, давай лучше…

— Это важно. — предельно серьезным тоном отозвался маг. — Интерес императора прямо влияет на положение в обществе и власти, которую ты имеешь. Но наш император не проявляет интереса к женщинам. Было бы правильнее сказать, что наложницы для него лишь средство достижения политических амбиций. Заложницы, благодаря которым заключаются выгодные сделки и сдерживается дворянство внутри страны.

— Мусор… — вырвалось неосознанно, на что Бьёрн тут же захлопнул мне рот ладонью.

— Сумасшедшая! — прошипел он. — Даже у ушей есть уши! За оскорбление членов императорской семьи отрубают головы! А твоя голова…

— …желанный трофей императора, — промычала в ладонь я.

— Ну хоть что-то ты поняла. — недовольно цокнул маг.

— Неверность — одно из самых страшных оскорблений императорской семьи, ты ведь понимаешь это?

Видимо Бьёрн устал отвечать на мои вопросы, раз высказал подобную чушь. Я недовольно посмотрела на него, всем видом показывая свое отношения к подобным уловкам, что призваны были меня устрашить.

— Ты же сам сказал, мы с императором не женаты и он терпеть меня не может. Какая такая неверность?

Я откровенно смеялась над магом, который очень живо менялся в лице после каждой моей колкости. Он не знал меня, а потому понятия не имел — серьезны мои слова или лишь язвлю ему в ответ. Я же просто теряла тот подъем, что был у меня совсем недавно. Надежды оказаться в знакомом мне романе таяли с каждым словом мага. Самые очевидные кандидаты в главные мужские персонажи, а я решила отталкиваться именно от них, — император, холодный властитель севера или хозяин магической башни отпадали.

— Неужели в целой империи нет молодых неженатых и властных мужчин? — разочарованно выдохнула я, а затем едва слышно пробормотала, — Может это сюжет про бастардов? Внебрачные сыновья тоже пользуются большой популярностью у авторов.

— Большей властью в империи обладают пять домов, если не считать императорскую семью. В маркизате…

— Маркизат? С каких пор маркизы обладают достаточной властью…

Я умолкла под тяжелым взглядом Бьёрна. Сложилось впечатление, будто сморозила настолько глупую глупость, что даже маг не мог этого переварить. Как оказалось, интуиция работала как часы.

— Я думала маркизы идут после герцогов и графов, болтаются там где-то с баронами, — промямлила я, наблюдая, как парень даже есть не может после услышанного.

— И откуда ты только взялась? — обреченно спросил он. — Маркизат ничем не уступает герцогству. Это обширные территории, которые находятся на границах империи и словно щиты берут первый огонь нападения от чужеземцев на себя. Неужели ты даже таких элементарных вещей не знаешь?!

Ну что сказать, в истории я всегда плавала и представляла себе средневековый расклад довольно туманно. Но теперь я готова была поглощать информацию со всей жадностью, что была у меня от жажды жизни.

— Напомнишь? — мило спросила я, стараясь не показывать степень своей необразованности, но похоже уже было слишком поздно.

— Запомни, единственные, перед кем ты должна склонять голову, это император и твой сын. За императором идут герцог и два маркиза, затем графы, после виконты и самые низшие аристократы — бароны. Герцогства и маркизаты твоим критериям не подходят. Графства на территории империи два и одно из них… о!

Бьёрн так неожиданно повеселел, что я уставилась на него во все глаза. Но вдруг его радостный настрой стал сползать словно тающая маска с лица.

— Графу Арвину недавно исполнилось двадцать шесть и он не женат. Однако у него есть внебрачная дочь. По тому, как забегали твои глаза, полагаю, тебя это нисколько не смущает.

“Вот оно!” — подумала я.

Чем не популярная завязка? Молодой одинокий отец очень даже хороший претендент на главную мужскую роль. А вот дальше возможны варианты. Либо он еще не нашел любовь всей своей жизни, которая сможет принять его внебрачную дочь, либо не успел заключить брак по расчету, чтобы сделать дочь своей наследницей, либо же еще не нашел мачеху для “золушки”. В любом случае в этом направлении можно было подумать, если бы нас не прервали в самый ответственный момент моего мозгового штурма.

— Ваше Высочество! Ваше Высочество!

Рене забежала в комнату как самый настоящий ураган и начала спешно кланяться, извиняясь за столь внезапное вторжение. А затем с ее губ успело только слететь:

— Император!..

— Приветствуем солнце нашей империи Его Величество Атила Вальмиера дель Турин! — громогласно объявили рыцари, распахивая двери в мою спальню.

Я как сидела на полу, застывшая словно раненая антилопа в ярком свете фар, так и смотрела безмолвно, как на пороге комнаты появился высокий мужчина. Он был другим, и дело вовсе не во внешности и роскошных одеждах. Властная аура заставляла расступаться и склонять головы не только слуг, но и давила на меня даже на таком приличном расстоянии.

Бьёрн при этом успел обернуться зверем и забился в самый угол, пытаясь слиться со стеной. Мне же было поздно куда-то бежать, что-то выдумывать с внешним видом, который, откровенно говоря, был тот еще после нескольких дней безделья в кровати. Я сразу же пожалела о том, что выгнала утром Рене, которая предлагала ведь помочь с утренним туалетом. Согласись я, сейчас могла бы встречать императора в чем-то получше ночной сорочки. Но толку уже было переживать?

“Голову! Голову! Голову!” — разразилось в моей черепушке так громко, что я непроизвольно сморщилась и схватилась за виски.

“Опусти чертову голову!” — бесновался Бьёрн, и в этот момент до меня дошел смысл его слов.

Пусть я сидела на полу и было не только поздно, но и бесполезно вставать для реверансов, голову склонить я могла. Нет, была просто обязана. Мое сердце настолько сильно грохотало в груди, что было больно дышать. Пальцы рук мгновенно заледенили, а по плечам побежали неприятные мурашки. Я смотрела ровно в пол и когда мыски начищенных до блеска сапог оказались перед глазами, Бьёрн снова пришел на помощь:

“Кларисса Морел дель Турин приветствует солнце империи, Его Величество Атила Вальмиера дель Турин”

Я с таким трудом произнесла эту фразу, что невозможно было передать. Голос предательски полз вверх, руки дрожали, а моя вновь обретенная интуиция просто сходила с ума. Я даже понять не могла, что именно она мне подсказывает — так много эмоций и чувств я ощутила разом.