“Склони голову и извинись! Склони голову и извинись!” — выл, перебивая мои мысли Бьёрн.
И я последовала его совету… ну, половине так точно.
— Прошу меня простить, Ваше Величество, — проговорила без единой запинки. — За то, что этот визит не стал для вас последним.
Я глянула из-под густых ресниц в аметистовые глаза, прекрасно понимая причину его злости. Наверняка он не был рад моему пробуждению и тому, что все останется как прежде. Атил никак не мог знать, что это вовсе не так. И возможно, однажды, он даже с тоской вспомнит о былых временах.
Это чувство тронуло меня мимолетным прикосновением, ведь лицо передо мной на миг исказилось. Император, не ожидавший услышать подобный слов, стоял передо мной с видом, будто ему залепили пощечину. Можете назвать меня сумасшедшей, но мне показалось, что ему на какую-то крошечную долю секунды стало тошно от обнажившегося перед ним желания. Желания, чтобы я никогда не очнулась.
— О чем вы… — начал было парень, которого Бьёрн назвал секретарем императора, но его резко оборвала вскинутая вверх ладонь.
— Полагаю, вы понимаете, насколько ценно мое время, — мужчина слишком быстро нацепил непроницаемую маску. — Я распорядился прислать лучших лекарей, целительные камни, среди которых был один из семи оставленных мудрецом магической башни. Горничные, ответственные за ваше отравление были пойманы и ждут суда. Вы могли бы просить что угодно для восстановления своего здоровья и сил, но вместо этого вы вновь воспользовались своим положением в угоду политических амбиций. Очередное письмо от вашего отца — очередная попытка помыкать мной, и следом ваше настойчивое приглашение о визите. По вашему, я похож на цепного пса, который должен бежать по каждому требованию вашей семьи?
“К сожалению, нет” — пронеслось в моей голове. Но я была бы не отказалась лицезреть намордник — хоть какую-то гарантию, что меня не укусят. Хотя, судя по всему, намордник или что там еще все же фигурировал. Образно говоря, естественно. И это был отец Клариссы.
У меня снова волосы зашевелились на затылке при одном упоминании о семье, но что важнее, я начинала понимать, что не совсем уж бессильна. Сейчас у императора не было возможности убрать меня с пути, а значит оставалось время, чтобы найти свой собственный путь и способ себя защитить в будущем.
— Полагаю, мне нужно извиниться и за излишнее беспокойство моего отца, — не растерялась я. — Прошу, будьте снисходительны и войдите в его положение. Каждый отец заботится о своей дочери, пока не передаст ее в руки мужа…
— Вы не жена мне. — загудел император, опасно сверкая глазами.
— Это и вынуждает герцога Бертольд продолжать выполнять свой отцовский долг.
Я не переставала удивляться, как легко и естественно слетаю слова с моих губ. Мало того, что я откровенно плавала в ситуации, так еще и в прошлой своей жизни всегда тормозила. Хорошая мысль приходила ко мне поздно, спустя время, когда оппонент уже давно забыл о нашем разговоре. Сейчас же мысли вспыхивали в голове в самый нужный момент.
Император же, казалось, напротив был обескуражен. Он молча смотрел на меня так, будто видел впервые. И не только он, прислуга мельком переглядывалась и округляла глаза.
Похоже, все ждали истерики по поводу острого вопроса женитьбы, но я успешно подавляла в себе любые всполохи недовольства.
Во-первых, я однозначно хотела прожить долгую жизнь, что было осуществимо только вдали от мужчины, что однажды должен был стать для меня палачом. Во-вторых, каким бы красавчиком ни был император, я совершенно точно не была заинтересована в нем, как в мужчине. Да у меня мурашки бежали от одного его взгляда и бросало в холодный пот. Нет уж, увольте. Уверена по всем канонам книжного жанра в этом мире полно красивых мужчин на второстепенных ролях, как среди знати, так и рыцарей, прислуги, простолюдинов. А я как девушка современного склада ума чихала на всю эту иерархию.
Да и вообще, если уж и говорить о любви, которой не было у меня и в прошлой жизни, то я была твердо намерена отложить этот вопрос в самый дальний угол. Вот разберусь со всеми проблемами, обезопашу себя и тогда возможно найду кого-нибудь себе по душе. Самым лучшим вариантом в моем случае было перейти из класса злодейки в массовку, которая никак не интересует повествование, а значит может жить так, как сама этого захочет. Ах, мечты, мечты.
— Что касается моего письма, Ваше Величество, — решила поставить точку в этом вопросе я, — оно было написано мной несколько месяцев назад.
— Леди Кларисса! — возмутился секретарь, гневно хмуря лицо. — Как вы можете…
— Достаточно, — припечатал император, и мало кто в комнате понял, кому именно был адресован приказ, а потому никто из нас не решался заговорить. — Вам есть что сказать, леди?
— Вы читали это письмо до конца, Ваше Величество? — спросила я, и судя по лицу напротив в голову закрались догадки, что он вообще не брал его в руки. — В нем говориться о моем недомогании по случаю со сломанным колесом кареты, когда мне пришлось мерзнуть в ней на час больше, чем предполагалось.
— То был конец апреля, к тому же все кареты императорского дворца оснащены согревающими камнями высокого класса.
Честно говоря, этот парнишка секретарь меня порядком раздражал своими комментариями, но сейчас он был как нельзя кстати.
— Вы правы…
“Барон Бенуа” — как всегда вовремя помог Бьёрн.
— … барон Бенуа. — мило улыбнулась я, отчего парень отшатнулся. — Но все же я подхватила в тот день простуду.
Я приложила ладонь к щеке и состроила страдальческое выражение на лице. Вздохнула тяжко, всеми силами пытаясь сделать этот спектакль как можно более фальшивым и очевидным. Но стоило мне заговорить, как я вновь стала предельна серьезна:
— Поэтому я отправила Его Величеству с десяток писем с прошением о визите, по причине не-до-мо-га-ния. Десяток писем, а может и два — не помню точно. Но разве я хоть раз сдавалась после первой попытки? — с этим никто бы не смог поспорить, как бы ни старался. Нужно было отдать должное упертости Клариссы в своей одержимости императором, хотя бы в этом вопросе я могла воспользоваться настолько опасным положением. — И потом, отправляй я письмо сейчас — обязательно бы написала, что нахожусь на смертном одре.
С любовью к манипуляциям и раздуванию проблем у Клариссы тоже все было настолько запущено, что и этот аргумент попал точно в цель. Я видела, как у одной из горничных аж вена на лбу проступила от напряжения. И я запомнила ее лицо.
— И в этом я бы не запятнала честь Его Величества своей ложью, — предвосхищая новые нападки со стороны верного секретаря, прощебетала я. — Ведь еще несколько дней назад все так и было, моя жизнь держалась на волоске. И даже прислуга, посмевшая манипулировать самим солнцем империи не может этому возразить.
— Ваше Величество! — завыли горничные.
Они попадали на пол так, словно их подсекли веревкой под колени, и едва не разбили себе лбы. Тела дрожали, а некоторые, казалось, уже готовы были разрыдаться.
— Мы бы никогда, Ваше Величество! Смилуйтесь! Мы не виновны, Ваше Величество!
— Тихо, — рыкнул император, по лицу которого скользнула гримаса боли, словно от чужих голосов у него заболела голова. — Объяснитесь, леди.
— Мне самой ничего не известно, Ваше Величество.
Это было правдой и я беспокоилась, что могу попасть в еще более опасную ситуацию из-за своих слов, но и принимать чужие нападки с опущенной головой не пошло бы мне на пользу. Я прекрасно видела, да и Бьёрн успел дать понять — в этом дворце нет никого, кто бы был на моей стороне. Только он и Рене, что были преданы своей прошлой хозяйке. К сожалению, и они могли в любой момент отвернуться от меня.
— Тем не менее письмо попало к вам на стол спустя два месяца. Это не ошибка и не случайность, кто-то намеренно задержал его у себя и выждал подходящий момент. Вы так не считаете, Ваше Величество?
— Вы снова собираетесь поднять этот вопрос? — недовольно цокнул мужчина.
