— Я не настолько хороша. — Говорит Виола.

Я пожимаю плечами.

— У неё получается.

Грейс улыбается.

— Я уверена, что ты великолепна. — Она протягивает руку. — Не думаю, что нас официально представили. Я мисс Джеймисон, но друзья зовут меня Грейс.

— Я знаю, кто вы. — Говорит Ви, непринужденно принимая рукопожатие. — Вы учительница Кейди.

— Верно.

— А вы учительница Зейна? — Её умные карие глаза метаются между нами. — Почему вы здесь? Это что, частное занятие для «The kings»? Это так круто.

Взгляд Грейс перескакивают на меня и снова опускаются к Виоле. Она нервно смеётся.

На её лице написано чувство вины. Оно словно тень лежит на её чертах.

Сжимает губы. Прогоняет свет из её глаз. Смотреть на это почти удушающе.

Проклятье.

Я прочищаю горло и отхожу.

— Я собираюсь принять душ.

Может, это прояснит мою голову.

ГЛАВА 24

ГРЕЙС

Я сижу посреди роскошной гостиной и рассматриваю фотографии Каденс и Датча вместе, а также фотографии всех братьев.

Рамки аккуратно расставлены над камином — крошечное окошко в мир ослепительных братьев Кросс и их нерушимой связи.

Виола замечает, куда упал мой взгляд.

— Их расставила Кейди. Во всем доме не было ни одной фотографии, когда мальчики жили здесь.

Любопытствуя, я осматриваюсь. Вот фотография Зейна, Датча, Финна и Сола на пляже. На лицах мальчиков солнечное выражение. Трудно представить, что когда-то они были такими юными и невинными. Иногда кажется, что они вышли из утробы опасными, хмурыми и покрытыми чернилами.

Я беру в руки ещё один кадр. На этом кадре — группа «The Kings» во время концерта.

Розовые и жёлтые огни падают на сцену, утопая в потустороннем сиянии. Датч склонил голову к гитаре. Финн откинул голову назад, как будто видит другой мир. Зейн — единственный, чей взгляд устремлен в камеру. Он весь в поту, волосы падают на блестящие глаза, на лице дьявольски заманчивая ухмылка.

— Правда ли, что все учителя в Redwood Prep боятся «The Kings» ю?

— А?

Я поднимаю взгляд на её любопытные и взволнованные карие глаза. Виола практически наклонилась к моему лицу, сканируя.

— И правда ли, что все бегут и прячутся, когда Короли проходят мимо?

— Хм…

— А правда, что девочки так сходят с ума по Зейну, что забивают его шкафчик лифчиками?

Мои глаза расширяются. Я игнорирую приступ ревности.

— Я не так много знаю о Зейне.

Виола выпячивает губы, глядя на фотографию, где я, совершенно очевидно, пялилась на барабанщика.

— Тогда почему вы так на него смотрели?

Я тяжело сглатываю и ставлю рамку на место.

Не останавливаясь, Виола следует за мной.

— Вы знаете о Джинкс? Школа пытается выяснить, кто она такая?

— Думаю, многие хотят узнать, кто такая Джинкс.

Виола смеётся.

— Честно говоря, я думаю, что все мальчики хотят знать её настоящую сущность. Особенно Финн. Он влюблен в неё, даже не зная, как она выглядит. Разве это не забавно?

— Угу.

— Кстати, вы не знаете, кто может быть Сексуальной Учительницей? Например…кто самая сексуальная женщина-учитель в Redwood Prep?

Я начинаю возиться с кольцом на пальце. Неудивительно, что Зейн постоянно переворачивает свои барабанные палочки. Мне нужно что-то, чтобы руки не уставали.

— Я…я правда не знаю.

Её взгляд становится чуть более пристальным, и она снова изучает меня.

— Сколько вам лет, мисс Джеймисон?

— Э-э…

— У вас есть парень?

— Ну…

Внезапно её глаза расширяются.

— О боже, вы — «Сексуальная учительница»?

Ужас разливается по моим венам.

Виола оглядывает меня.

— Вы ведь она, верно? Та, о которой писала Джинкс. Девушка, на которой помешан Король барабанов.

Так грубо слышать, как эта тринадцатилетняя девочка, никогда не бывавшая в Redwood Prep, обсуждает крайне токсичную и опасную ситуацию, в которую я попала, словно это последний сюжетный поворот в шоу канала Дисней.

Вскочив на ноги, я неуверенно улыбнулась.

— Ничего, если я осмотрю дом?

— Конечно. Я проведу для вас экскурсию, а вы расскажете мне о том, как вы с Зейном познакомились.

— А как насчёт того, чтобы показать мне, чему Зейн научил тебя на барабанах?

Её выражение лица опускается.

— Я действительно не так хороша.

— Ничего страшного. Как бы ты ни играла, ты будешь лучше меня.

Я вздыхаю с облегчением, когда она бросает тему о Джинкс и «Сексуальной учительнице». Это дурацкое прозвище. Неужели торговец секретами не мог быть более изобретательным?

Виола ведёт меня в отдельный гараж — безумие, что богатым людям вообще нужны два гаража, — и забирается за блестящую барабанную установку.

Она выглядит такой стройной и хрупкой за этими гигантскими инструментами. Мне почти хочется вытащить её оттуда и спасти.

— Хм… — Она нервно бьёт в один из барабанов. — Он научил меня песне, но я забыла.

— Кто-то не практиковался.

Глубокий голос Зейна раздается вокруг нас. Я оборачиваюсь и замечаю, что он наблюдает за мной, сложив на груди татуированные руки.

Он выглядит свежевымытым. Окровавленная толстовка исчезла. Как и брызги крови на костяшках пальцев. Чёрная футболка, в которую он одет, обнажает все чернила на руках. Серые тренировочные штаны обтягивают его мускулистые ноги и низко свисают на бёдра. Золотая цепочка, свисающая с его шеи, заставляет мои пальцы покалывать.

Виола вскакивает на ноги.

— Я тренировалась. Клянусь.

— Тогда вперёд. Играй. — Бросает вызов Зейн.

— Только…дай мне минутку.

Пока Виола порхает вокруг, я смотрю на Зейна.

Наши взгляды встречаются и задерживаются.

Даже его взгляд опасен. Он не дает мне дышать.

Позади меня раздается полусерьезное постукивание, а затем шумный треск тарелок. Я оглядываюсь через плечо и замечаю растерянное выражение лица Виолы.

— Э-э… Я только что вспомнила, что у меня есть домашнее задание. Надо идти. — Пискнула Виола.

В мгновение ока она выныривает из барабанов и исчезает.

Зейн ухмыляется и идёт вглубь комнаты. Каждый шаг кажется угрозой, и мне очень трудно удержаться на ногах.

То, как он ходит, как ведёт себя, словно ему принадлежит весь мир, раньше меня раздражало. Но после того, что я увидела, уже не так раздражаюсь, как раньше.

Губы Зейна кривятся.

— Нравится то, что ты видишь?

Я отвожу взгляд.

— Ты быстро принимаешь душ.

— Я буду принимать медленно, если ты будешь со мной.

Игнорирую удовольствие, которое зажгло мой мозг.

— Виола не получает удовольствия.

— Изучение инструмента — это не удовольствие. Это дисциплина.

— Не надо давить на детей, чтобы они учились музыке. Ты должен вдохновить её на обучение.

— Ты учишь меня, как быть учителем?

— Просто совет.

Он подмигивает мне и улыбается.

— Твоя очередь.

— Очередь для чего?

Берёт палочки и протягивает их мне.

— Чтобы научить тебя чему-то.

Прищуриваюсь, глядя на палочки. Я всегда хотела научиться играть на каком-нибудь инструменте, но не знаю, стоит ли учиться у него.

— Боишься?

Он подначивает меня.

Насмехаюсь и выхватываю палочки из его рук.

— Я быстро учусь. Не удивляйся, если я буду играть лучше тебя.

— Мне нравится уверенность.

Его голос мурлычет мне в ухо, когда я устраиваюсь на барабанном стуле.

Мурашки бегут по руке, и мне становится до смешного жарко.

— С чего мне начать?

— Подними юбку.

— Ч…что?

— Твоим ногам нужно движение.

Его пальцы проникают под юбку-карандаш. Подушечки больших пальцев касаются моей кожи и разжигают во мне дикий огонь.

Медленно он поднимает мою юбку, и я изо всех сил стараюсь не застонать, когда костяшки пальцев касаются внутренней поверхности моего бедра. В животе вспыхивает жгучая боль, электричество проносится по телу, как смерч.