— За что? — шепчу дрожащими губами, горло сжимает крик боли, который уже не сдержать: — За что, я тебя спрашиваю?!

— Алисия, не кричи, — пытается успокоить меня добрым тоном, но делает мне только больнее. — Я ведь и правда после инсульта некоторое время не могла ходить. А ты за мной так внимательно ухаживала, постоянно общалась. Что еще нужно старушке на старости лет?

— Ты манипулировала, вынуждая себя мыть, кормить с ложки, убирать за тобой дерьмо, зная, что сама можешь о себе позаботиться. Зная, как мне тяжело тебя ворочать. Зная, как остальные обращаются со мной в этой квартире.

— Но ты бы ушла, если бы этого не делала, Алисонька. И не читала мне книги на ночь. Как бы то ни было, я все еще остаюсь твоей любящей ласковой бабушкой…

Я бы ушла, да. Она права.

Но я бы никогда не забыла о ней.

Навещать приходила, или мы могли бы встречаться во дворе. Я могла бы приглашать бабушку в гости или вообще забрать с собой. Много чего могла бы, если бы знала правду. С ее пенсией и моей зарплатой реально было бы снять пусть и худенькое, но отдельное жилье.

Но теперь очевидно, что бабушка не особенная в этой семейке. Она одна из них.

— Ты не моя бабушка, ты ласковый убийца!

Разревевшись, бегу в прихожую.

Документы, зарядку, все нужные вещи я забрала с собой еще в прошлый раз. В моей коморке только хлам остался, поэтому даже не обуваюсь, а, прихватив полусапожки, вылетаю на лестничную клетку.

Столько лет она меня обманывала, а Демиду хватило одного предложения, чтобы ее раскусить. Спустившись на несколько пролетов, я обуваюсь.

Выхожу во двор, плохо видя из-за слез — льются и льются, не переставая…

Хлопок двери авто — Демид выходит из салона.

— Алисия, ты как?

Ускорившись, бегу к нему. Врезаюсь лицом в его грудь. Меня знобит и трясет, но крепкие объятия хотя бы немного остепеняют дрожь в моем теле.

— Ты оказался прав. Бабушка не ждала меня и вовсю ходила по квартире… Мне так плохо, Демид…

— Это пройдет, — мягко гладит меня по голове.

Мне больно и одновременно хочется, чтобы время замедлило ход, потому что впервые я чувствую в прикосновении Демида нечто большее.

— Не пройдет, — обиженно бухчу.

— Тебе так кажется. Сейчас тебе больно. Но ты должна переболеть. Это лучше, чем продолжать жить во лжи. — Отстранившись, берет в ладони мои щеки, приподнимая лицо. Стирает большими пальцами слезинки со щек. — Все со временем забудется. Время лечит все.

— Увези меня отсюда…

Демид

— Какие люди! Неожиданно…. — Выхожу встречать брата. — Что-то случилось?

Хлопнув дверью, Антон шагает ко мне. Смотрит в упор, не моргая. Губы сжаты, на челюстях дергаются желваки.

Агрессия? Она самая.

Мне тоже знакомо это состояние. Оно из тех немногих, что заложены в моей ДНК.

— Где она? — хрипит, запыхаясь.

— Кто?

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Та девчонка с базы отдыха.

— Ревет у себя в комнате.

Машинально бросаю взгляд на наручные часы.

Истерика началась у Алисии почти час назад. Скоро ее нервная система истощится, и Алисия уснет. Во сне ее мозг отдохнет. Проснувшись, она почувствует себя легче.

Брат замирает, выжигая меня покрасневшим от ярости взглядом.

— Что ты с ней сделал?

Антон всегда был чутким эмпатом. Заботливым и отзывчивым. Любимцем всей родни. В сравнении с ним, у меня никогда не было шансов.

— Ничего. Только раскрыл ей глаза на то, какой тварью оказалась ее родственница, которую Алисия так самоотверженно любила. У нее сейчас истерика, но это пройдет.

— Девчонка не ходит на работу. Ты ей запретил?

— Ни к чему ей туда возвращаться, — прищуриваюсь. — А ты проверял? С каких пор тебя заботят мои девушки?

— Твои вещи. Ты же так к ним относишься?

— Называй как хочешь… — разворачиваюсь и иду к бару. — Выпьешь чего-нибудь?

— Не съезжай с темы, Демид! Мы договаривались, что я закрываю глаза на все, что происходит в этом особняке, в том случае, если девушки приезжают сюда по собственному желанию. Но ты переступил грань.

— Она здесь по своему желанию.

— Это не так! — Дышит, как бык, ни на шаг не отходит. — Алисия не могла согласиться на подобное. Эта девочка из другого мира. Не из твоего, Демид. Я же просил тебя не ломать ей жизнь.

Почему я без сожаления могу уничтожить любого, но не его? Я много раз задавался этим вопросом. Потому что он мой брат? Единственный оставшийся в живых родной человек? Потому что, смотря на него, я вспоминаю детство?

Так у меня не было детства. А у брата было, ему повезло. Его тетка к себе жить забрала и воспитывала, а меня обходила стороной, считая сущим злом.

Не знаю, почему этому человеку я позволяю то, за что другого давно бы убил.

— Смотрел бы ты лучше за своей Таей.

Бросаю лед в бокал, наливаю виски.

— До этого дня я заминал все последствия твоих развлечений, но не в этот раз. Ты заигрался, брат, нарушив свободу невинной девчонки. Больше на меня можешь не рассчитывать!

— Хорошо, — отпиваю глоток. — Ты все сказал, что хотел?

— Нет. Я забираю Алисию.

Мир моментально блекнет, превращаясь в беззвучную черно-белую пленку.

За грудиной расползается черная дыра, поглощая все: разум, волю, контроль, который я так долго и методично тренировал в себе годами, подавляя гнев и импульсы.

— Уезжай, Антон. Сейчас. — Со стуком ставлю стакан на столик.

— Да, не задержусь. Но уеду не один. Я давно понял, что ты положил на нее глаз, но надеялся, что не станешь ее трогать. Она хорошая, непродажная девушка. Ей нужен порядочный добрый парень, который бы о ней позаботился. А ты никогда не сможешь ее полюбить и относиться к ней так, как она заслуживает, и мы оба это прекрасно знаем!

Брат не понимает меня, потому что другой. Такой, как все.

Он никогда не сможет понять, кто для меня Алисия. Она — кровь, которая течет по моим венам.

— Где она? Наверху? — Брат шагает к лестнице.

Вдох. Выдох. Вдох.

Я скорее мир сожгу, чем позволю ее увезти.

Все перед глазами словно в багровом зареве. Давно со мной подобного не было.

Безотчетно иду за братом. Настигаю его на первых ступенях лестницы и, взяв за ворот кожаной куртки, рывком спускаю обратно.

— Убирайся, Антон. Немедленно, — рычу, вдавливая зудящие кулаки в перила.

Брат на взводе быстро подскакивает на ноги, смотрит на меня ошарашено.

— У тебя снова это начинается?! Может, вызвать врача?!

— Уходи… — шиплю, отвернувшись.

— Ладно, Демид, — мирно поднимает ладони. — Я уйду, но это не значит, что разговор окончен. Позвоню тебе через час, и только попробуй не ответить!

Крепко зажмурившись, дышу медленно и глубоко.

На смартфоне, оставленном в гостиной, срабатывает будильник — пора принимать лекарство. Как вовремя.

На третий этаж поднимаюсь по лестнице, чтобы через тело нормализовать свое состояние. Захожу в кабинет, падаю в кресло. Глотаю таблетки, выписанные врачом. Да, они отлично стабилизируют нервную систему.

Вскоре меня отпускает, и я снова становлюсь собой.

В кабинет стучат — экономка принесла мне гудящий смартфон.

— Спасибо, Анна. — На экране светится незнакомый номер. — Да!

— Привет… — слышу нежный девичий голос.

— Кто это?

— Неужели ты меня не узнал? Это же я… твоя Теона.

Ее я тоже нашел на сайте знакомств.

Теона поняла, что к чему, когда впервые вошла в мою особенную комнату, и после этого стала моей на три месяца. Довольно долго. Игрушки, что были до нее, выдыхались раньше.

В последнюю нашу ночь Теона в истерике бежала из особняка, ломилась в ворота, кричала, что я животное.

Ситуацию с ней мы быстро замяли. Она подписала договор о неразглашении и заткнула свой рот деньгами.

— Как ты смеешь мне звонить?

— Почему ты так груб? Неужели ты совсем не скучаешь по мне? Ты же не раз видел меня в ресторане, я приезжаю туда каждый день в надежде встретить тебя, но ты игнорируешь, как будто я для тебя никогда не существовала. Но мне плохо без своего хозяина… игрушка хочет домой…