Он снова опускается на меня, придавливая весом и опаляя жаром своего тела.

Медленно ведет носом по моей щеке.

Я запрокидываю голову, когда Демид впивается губами в мою шею. Зажмуриваюсь, жду засосов и боли, как было в прошлый раз в его дьявольской комнате, но Демид только жадно влажно облизывает кожу, почти неслышно рыча от удовольствия.

А я на грани.

Не могу пошевелиться, смотрю стеклянными глазами в потолок.

Мелко дрожу, когда Демид прикасается кончиками пальцев к моему плечу, сдвигая лямку майки. Проходится дорожкой поцелуев от шеи к ключице, задерживает на ней губы.

Другой рукой гладит мое тело, и от его соприкосновений по мне бегут мурашки. Рефлекторно вытягиваюсь, поджимаю пальцы на ногах.

Как же Демида много… невыносимо много…

Он ведет руку еще ниже, цепляется за резинку пижамных шортиков. Задержавшись на миг, двигается ниже, стягивая их с меня.

— Нет! — вскрикиваю от неожиданности.

Взвинчиваюсь, но Демид властно возвращает меня на место, положив другую руку на мой живот и придавив к постели.

— Я же сказал: будь послушной девочкой.

Закусываю губу, протестующе ёрзаю. Кажется, прямо сейчас у меня от переизбытка эмоций остановится сердце!

Страх, предвкушение, вожделение, смущение и даже ненависть — все смешивается в одном мощном водовороте, захлестывает с головой. Я не справляюсь со своими эмоциями, не могу мыслить холодно.

— Я… я заразная! — отчаянно лгу.

— Ты абсолютно чиста. Мне уже прислали результаты анализов.

Демид стягивает шортики с моих ягодиц вместе с трусами.

Хочу свести ноги, но лишь ударяюсь ими в мощные плечи Демида.

Подхватив под бедра, он рывком стягивает меня на край кровати и встает на колени на пол рядом.

Прокусываю губу до крови, когда он опускает взгляд между моих разведенных ног и внимательно рассматриваеттам.Вспыхиваю от стыда.

— Я хочу тебя поцеловать, — хрипло говорит Демид. И на секунду мне кажется, что он вернется ко мне на постель. Однако внизу живота будто что-то взрывается, когда Демид прижимается губами к моему лобку. — И попробовать тебя на вкус.

Жалобно скулю, мотаю головой. Еще чуть-чуть, и я потеряю сознание от волнения, потому что Демид опускается губами все ниже и ниже…

Я вспоминаю сон.

В нем Зверь тоже хотел сделать со мной это.

Только тогда я резко проснулась, а сейчас все по-настоящему: его горячее дыхание окутывает кожу, и я растерянно застываю, забывая собственное имя, когда его влажный язык проникает между моих складок.

Демид прижимается лицом к моей промежности и неторопливо меня лижет.

Рвусь от него, но он возвращает меня на место и держит крепко, впаивая пальцы в кожу бедер, снова и снова ныряя в меня языком. Не сдерживаю тяжелый стон, когда Демид входит языком глубже, трахает им, ускоряя движения.

Это не больно и даже приятно, но осознание, что меня ласкает ртом именно этот мужчина, сводит с ума. Даже если бы он не был таким эгоистом, в это невозможно поверить.

— Привыкай ощущать меня в себе, Алисия.

Меня бросает в жар.

Демид жадно целует взасос мои губы… нижние губы.

Боже, это не человек, а король порока!

Отчаянно царапаю простыню, глотая стоны. Прогибаюсь в пояснице, когда снова чувствую в себе язык. Он ходит туда и обратно, туда и обратно, двигается по кругу внутри, и я ощущаю электрический импульс, колючей волной поднимающийся от пальцев ног по всему телу.

— Ах! — взвизгиваю.

И кончаю… когда его язык находится во мне.

— Да вот так, Алисия, — удовлетворенно рокочет Демид.

Он продолжает меня лизать, а я приподнимаюсь на локтях.

В глазах после оргазма все плывет, но я вижу, что Демид держит меня одной рукой. Второй он мастурбирует. Не моргаю, засмотревшись на крупную алую головку, и не сразу понимаю, что Демид ловит мой заинтересованный взгляд.

— Хочешь его?

Я теряюсь.

Нет уж!

Я не такая развратная, как этот Зверь, а то, что кончила от его языка, ничего значит!

Разве я виновата в том, что Демид умеет делать это… так потрясающе?..

Пристыженно промычав, падаю обратно на матрас и лежу, нервничая от того, что постепенно внизу живота снова скапливается возбуждение.

— Ты непростительно вкусная.

Перестаю дышать, когда Демид отпускает мои бедра и возвращается на постель, нависает надо мной, расталкивает коленом мои ноги еще шире.

Целует в губы, и я чувствую соки моего оргазма.

Демид накрывает ладонью набухшую пульсирующую мокрую промежность и соскальзывает пальцем в меня. Широко распахиваю глаза и мычу ему в рот. Палец ощущается туже, чем язык, но проникает им Демид неглубоко.

— Расслабься. Я лишу тебя девственности, но не пальцем.

Вынимает его и надавливает на клитор.

Мое возбуждение зашкаливает.

Я словно превращаюсь в клубок нервных окончаний, жажду кульминации… но Демид вдруг отстраняется и убирает руку.

— Ложиться спать с ощущением легкого сексуального голода полезно.

— О чем ты? — шепчу растерянно.

Демид молчит, лишь прожигает меня потемневшим взглядом.

Подхватив за талию, переворачивает на живот, и я тут же пугаюсь, потому что из такого положения мне сложно контролировать ситуацию… Хотя о каком контроле я вообще говорю?!

Вздрагиваю, когда на поясницу и ягодицы брызжет горячая сперма.

Демид выжимает себя досуха и лишь потом невозмутимо встает. Поправив штаны, молча выходит из комнаты.

И только сейчас до меня доходит смысл его слов.

Я должна радоваться тому, что этот Зверь ушел, но я очень зла, сама не своя.

Мне не хочется смеяться, плакать или бояться. Мне хочется одного — догнать Демида и потребовать, чтобы завершил то, что начал, а не оставлял меня распаленной. Потому что невыносимо.

Мне сейчас до одури, до зуда, до агрессии не хватает его пальцев и языка. Не хватает настолько, что сводит мышцы ног.

Зло стиснув зубы, я остервенело мастурбирую, но ощущения совсем не те.

В огромном особняке есть свои плюсы и минусы.

Плюсы — в его масштабе, а они такие, что при желании мы с Демидом можем неделями не встречаться, живя при этом под одной крышей.

И минусы тоже в масштабе — здесь столько комнат, что невозможно понять, один ли ты дома или нет.

Потянувшись на кровати, первым делом хватаюсь за телефон и вижу несколько сообщений от Инны и Лизы.

От семьи — ни одного. Они думают, что я на сутках на работе. Завтра я должна вернуться, но как это сделать — понятия не имею. И, судя по настроению Демида, отпускать меня он не собирается.

Сегодня я провалялась в постели аж до двенадцати. Даже не помню, когда в последний раз так долго спала. С раздражением кончила второй раз от своих пальцев и просто вырубилась без сил. Даже в душ не пошла.

Но… я выспалась! Впервые за последние лет пять я ощущаю себя бодрой. Никто меня не будил, к бабушке не вскакивала по нескольку раз за ночь. Удивительное непривычное ощущение.

А еще голод. Просто дико хочу есть. Встаю с кровати, находя еще один плюс богатого особняка — личная ванная, в которую никто не ломится.

Освежившись, подхожу к своему «кукольному шкафчику».

Уютный вязаный джемпер с золотой нитью и черные лосины — максимум из более-менее «одомашненного», что удается найти.

Настроившись, выхожу из спальни.

Тишина, пустота, как будто не в коридор вышла, а в закрытый от посетителей Эрмитаж.

Настороженно прохожусь по первому этажу, так никого и не встретив. Где-то здесь должна быть кухня. Надо найти себе поесть. Еще издали слышу гул и иду на звук. Он доносится как раз из кухни — звук мощно работающей вытяжки. Рядом с плитой вижу женщину в поварской форме.

— Доброе утро, — говорю, предупреждая о своем присутствии. — Или уже день?

Она оборачивается и кивает мне.

Направляюсь к холодильнику, но женщина, оставив готовку, жестом задерживает меня и взмахивает в сторону столовой.