Но постепенно жжение теряет концентрацию и теплом расползается по всему телу, расслабляя мышцы и облегчая голову.

Страх и нервозность притупляются, а ситуация перестает казаться мне настолько катастрофичной.

Подумаешь, собственник. Ну и что? Не убьет же меня он, в самом деле?

На принцип, наверное, пошел. Хотя мог бы объясниться, найти себе оправдания, сказать «бес попутал» или что-то еще, что обычно заливают в уши девушкам.

Демид не посчитал это нужным.

Я снова снимаю туфлю и тянусь к нему ногой, потому что это кажется мне забавным.

— Прекращай, — негромко рычит Демид.

— Тебе разве не нравится? — тычу его в колено кончиками пальцев. — Правда, не нравится?

Он разводит колени шире, но я тоже уже из принципа продолжаю его донимать.

— Что-то ты долго не промачивала горло, алкоголичка, — наливает третью рюмку.

И на этот раз я успеваю взять морс. Переливаю водку в морс и делаю глоток. Чувствуется алкоголь, но уже намного мягче.

— Это коктейль, — улыбнувшись, объясняю Демиду. — Тебе такой сделать?

— Воздержусь.

— Ну и зря. Хотя… тебе все равно никогда не понять меня. Мы с тобой не пара. Ты весь такой крутой, а у меня слишком низкая социальная ответственность. К тому же я не смогу родить тебе детей…

— Мне от тебя дети не нужны.

Его ответ задевает. Выдуманный в голове образ прекрасного мужчины наслаивается на зверя, сидящего передо мной.

Неприятно и колко, потому что когда я еще не знала, что собой представляет Демид, мечтала о семье с ним. Крепкой, дружной, какой у меня никогда не было. Я бы поднимала ему настроение, наши дети были бы счастливы и здоровы. Я бы с удовольствием готовила для родных вкусную еду, устраивала праздники и придумала семейные традиции… Да много чего делала бы…

А он вот так…

Но это и к лучшему.

Ополовиниваю стакан и прекращаю рефлексию о нашей невозможной с Демидом семье, концентрируясь на его недовольном выражении лица.

В мыслях всплывает сомнительная идея, вряд ли уместная, но мне почему-то кажется, что именно она окончательно разобьет образ застенчивой непорочной девушки в глазах Демида. Он разочаруется во мне и уйдет.

Что будет со мной? Я расстроюсь. Мне будет очень больно, но эта будет печаль по иллюзии. Я смирюсь и пойму, что поступила правильно.

Залпом выпиваю оставшийся в стакане морс.

На секунду задерживаю взгляд на Демиде, отмечая, что вижу его размыто, и соскальзываю с головой под стол.

— Алисия, — слышу тяжелый хрип сверху, — не испытывай мое терпение. Твои выходки ни к чему хорошему не приведут.

А мне здесь уютно, и его предупреждения уже не кажутся устрашающими.

— Вот так тебе… — беззвучно шепча, щипаю Демида за бедро.

Он рефлекторно одергивает ногу.

— Счет, пожалуйста! — рокочет громко.

Да-да. Это то, что мне и было нужно. Я щипаю его снова, но на этот раз он не двигается. Щипаю сильнее, еще и еще. Демид опускает руку под стол и перехватывает мое запястье.

— Я сделаю тебе больно, если сейчас же не прекратишь.

Он не орет, говорит спокойно, но почему-то его ровный тон побуждает меня остановиться, и я все-таки возвращаюсь на свой стул.

Демид мрачно расплачивается за ужин и встает.

Я тоже.

Меня изрядно качает. Придерживаюсь за спинку стула, привыкая к новому состоянию.

После всего, что я здесь вытворяла, надеюсь, что Демид уйдет.

Но он неожиданно берет меня за руку и ведет к двери.

Только она вроде бы ведет не на улицу.

Демид шагает так быстро и широко, что я еле успеваю семенить за ним на каблуках.

— Куда мы идем? — растерянно спрашиваю.

Демид не отвечает. Толкнув дверь, выводит меня в холл отеля и, минуя стойку администратора, затаскивает в лифт.

— Нет-нет, — мотаю головой, вжимаясь в хромированную стену кабины.

— Почему же? — створки за спиной Демида разъезжаются, и он выводит меня на этаж. Ключ-картой отпирает дверь и заводит меня в номер. — Сейчас вернусь, — грубо рычит и захлопывает дверь за моей спиной.

Растерянно оглядываюсь по сторонам.

Стены роскошного люкса словно давят.

Подхожу к двери, пробую ее открыть — не получается.

Да что же это?

Я рассчитывала на что угодно, только не на то, что Демид после всего захочет увести меня в номер.

Разворачиваюсь и настороженно прохожу дальше.

Нога подворачивается, и я раздраженно скидываю вмиг ставшие невыносимо неудобными туфли на шпильках.

Останавливаюсь возле окна.

Высоко.

Вздохнув, сажусь на край большой кровати.

Иллюзорная алкогольная расслабленность и ощущение, что мне море по колено, улетучиваются без следа. Меня снова трусит так, что зубы стучат, и холодно вдруг становится до дрожи. Из-за волнения заламываю пальцы, прислушиваясь к каждому шороху по ту сторону двери.

Вздрагиваю, когда слышу щелчок. Замираю и не дышу даже.

Но едва замечаю боковым зрением высокий темный силуэт Демида, тут же напряженно подскакиваю.

— Нет, сиди, — бесстрастно говорит он. — Ты как раз на своем месте.

Колени подгибаются, и я тяжело плюхаюсь обратно на кровать. Однако уже через секунду вновь поднимаюсь на ноги.

— Это огромное недоразумение, — пытаюсь объясниться.

Демид молчит.

У него по-прежнему грозовое настроение.

Он бросает на тумбу небольшую коробочку и спокойно снимает с себя пуловер, открывая взгляду мощный торс, будто отлитый из бронзы. На шее блестит золотая цепь, а на предплечье… пугающая мое сознание вязь чернил как напоминание о том, кто он.

Демид делает шаг, другой, надвигаясь на меня.

В груди все сжимается, трусливо пячусь и натыкаюсь на кровать. Качнувшись, падаю на нее спиной и тут же приподнимаюсь на локтях.

— Чего ты хочешь? — почти беззвучно спрашиваю, борясь со страхом и странным восторгом. — Ты же не будешь… в самом деле…

— Не буду что? — он останавливается вплотную ко мне и кладет руки на пряжку ремня.

— Приставать ко мне…

— И что мне помешает? — Неторопливо расстегивает ремень.

Сглатываю сухим горлом.

— У меня же до тебя было много мужчин… Тебе, наверное, это неприятно.

Мои слова повисают в воздухе фальшивой нотой. Лицо Демида застывает маской, а взгляд… Он становится жестким, пронзительным. Взгляд собственника, которому посмели сказать, что его вещь когда-то принадлежала кому-то еще.

В тишине номера мне отчетливо слышится, как меняется его дыхание, становясь тяжелым, будто он с трудом сдерживает бурю внутри себя. Мускулы напрягаются, на шее вздувается вена.

Я сжимаюсь в комок. Глупая была ложь! Я хотела оттолкнуть Демида от себя, но лишь плеснула керосина в пламя — разбудила в Демиде что-то первобытное, темное.

Он грубо расталкивает мои ноги в стороны, ставит между ними колено, упираясь им в кровать. Склоняется ко мне, неожиданно хватает за волосы и приподнимает еще выше.

— Я никогда этого не забуду, — хрипит он, опаляя жарким дыханием мои губы. — Если ты еще хотя бы раз заговоришь или встретишься с кем-либо из своих бывших — я его убью. И тебя, — угрожающе прорычал, будто впечатывая каждое слово мне в голову.

И я едва не теряю сознание.

Отпустив мои волосы, Демид роняет меня на матрас, отстраняется и отходит к тумбе.

Прижав ладонь к груди, я пытаюсь выровнять дыхание, но сейчас мне всего воздуха на планете мало. Сердце болезненно покалывает, тело трясет.

Размыто вижу, как Демид раздирает целлофан на коробке и достает из нее презерватив. Приспустив брюки, раскатывает латекс по члену. Повернувшись, возвращается ко мне.

Я никогда не видела мужских членов вживую, тем более таких крупных, ровных, вздымающихся колом…

— Снимай платье, — приказывает Демид.

— Н-нет… нет… — мотаю закружившейся от нахлынувших эмоций головой.

Пытаюсь отползти, но Демид хватает меня за щиколотки и, рванув за них, возвращает обратно.

— Забудь слово «нет», когда говоришь со мной.