Тяжело сглатываю и напрягаюсь, вытягивая ладонь из его захвата, и Демид вдруг позволяет, ослабив хватку. Прячу поледеневшие руки под стол.

К нам подходит официант.

— Могу я принять ваш заказ?

Демид кивает и отвечает что-то с холодной вежливостью, но мне из-за стресса его слова звучат как белый шум.

В голове громко крутится мысль о том, что Демид говорил насчет отлета. Ему же надо будет ехать в аэропорт.

С собой он меня точно не заберет — паспорт я оставила дома, — и пока Демида не будет в городе, у меня будет время придумать, как спастись.

Глядя на него сейчас, я чувствую тоску.

Да, он остается все таким же неотразимым: мужественные черты лица, статная фигура, пронзительный взгляд, который, увы, теперь вызывает лишь животный страх. Все то, что притягивало меня к Демиду с неимоверной силой, в этот момент превращается в орудие пытки.

Какая насмешка судьбы!

В моей душе, еще недавно наполненной сильными яркими чувствами, теперь пустота. Я рисовала себе наше с Демидом совместное будущее, скучала по нему…

Как же это наивно и глупо! Ведь я тосковала по зверю, скрывавшемуся под маской обаяния и заботы. Зато сейчас сижу с настоящим Демидом, не знающим компромиссов и не терпящим возражений.

«Идеальных людей не бывает» — как часто я слышала эту фразу, но никогда не принимала ее близко к сердцу. Ведь, встретив Демида, поверила, что исключения из правил существуют.

Но какой же горькой оказывается правда. И мне жаль, что Демид с его черной душой никогда не сможет стать тем, кем я его считала.

Наше совместное будущее, которое я придумала, превращается в мрачный лабиринт, выход из которого найти будет сложно.

Официант приносит бутылку красного сухого вина и горячие блюда.

Разливает вино по бокалам, а я молча наблюдаю.

— Ешь, — говорит Демид, взяв приборы.

— Спасибо, я не хочу.

— Хочешь, — бросает суровый взгляд исподлобья, от которого я машинально берусь за вилку.

Отрезаю кусочек, запускаю в рот и не чувствую вкуса. А когда глотаю, мясо тяжестью оседает в желудке.

— Ты ведешь себя так, будто никуда не торопишься, — негромко бормочу.

— Я не тороплюсь.

— А самолет? — вскидываю осторожный взгляд.

— Я никуда не лечу. Я так сказал, чтобы ты наверняка вышла ко мне.

Его ответ как удар под дых. Господи боже…

Значит, рассчитывать на это нет смысла.

На глазах проступают слезы, но я сдерживаю их. Не хватало еще здесь разреветься.

Интересно, а Демида мои слезы разжалобили бы? Может, да, а может, и нет. Я не хочу это проверять.

«Твоя застенчивость меня сексуально возбуждает», — грохочет в голове его голос. Демид продолжает ужинать как ни в чем не бывало.

А если попробовать действовать от обратного?..

— Прошу прощения, — к нам снова подходит официант, — не желаете что-нибудь дополнить к заказу?

— Да, позже принесите… — начитает говорить Демид.

И я вдруг его перебиваю:

— Пиво, — слово само слетает с моих губ.

— У нас нет пива, — качает головой официант.

— Очень… ж-жаль, — сбивчиво отвечаю. — Я привыкла начинать утро с пива и им же заканчивать вечер. — Пока я это выдумываю, Демид не прекращает сверлить меня взглядом. Это пугает, но побуждает нервно продолжать разговор: — А водка есть?

— Есть. Вам рюмку?

— Что этой рюмкой мараться? — вдруг вспоминаю излюбленное выражение отца. — Давайте уж сразу бутылку… и… и… запивон… какой-нибудь.

— Хорошо, — удивленно кивает официант и переводит взгляд на Демида.

Демид хмуро откидывается на спинку стула.

— Как я понял, моя спутница уже выбрала себе десерт. Пусть будет так.

Официант уходит. Я молча сижу, опустив глаза, смотрю на свои руки — по коже из-за стресса поползли красные пятна.

— И что это значит? — спрашивает Демид, едва мы остаемся одни.

Бешеный удар сердца. Еще. Еще. Спокойно, Алисия. Ты же много раз попадала в сложные ситуации, тебе не привыкать. Никто к тебе бережно не относился с самого детства. Бери себя в руки.

Но это крайне сложно, ведь в переплетах такого масштаба я еще не была. Демид сравним с Армагеддоном.

— Раз уж я о тебе узнала сегодня что-то новое, то и моя очередь признаваться, — настроившись, твердо говорю.

— Признавайся. Мне интересно, — дергает бровью Демид.

— Я не такая невинная, как могла тебе показаться. Я пью. Я алкашка. Пристрастилась пару лет назад. Пока алкоголь никак не отразился на внешности, но это вопрос времени. Я притворялась, чтобы понравиться тебе. Специально не пила перед встречами и тщательно чистила зубы, поэтому от меня не пахло перегаром. Но ведь это же не проблема?

— Да что ты… — прищуривается.

— А еще я люблю мужчин без разбора. У меня было много половых партнеров, с которыми я занималась сексом без презерватива. А ты мне понравился только из-за денег.

— М-м… — кивает Демид.

Он мне не верит. Проклятье. Конечно, я же не актриса, мне сложно врать.

Но я вспоминаю сцену из какого-то фильма.

Возможно, это поможет отвратить от меня Демида, и он захочет другую игрушку?

Я снимаю под столом туфлю и протягиваю ногу. Задеваю ей ногу Демида и… поглаживаю ее.

Наверное, это предел моих возможностей! Сердце вот-вот выскочит из груди — настолько острая и волнительная ситуация, — но я не знаю, что еще могу сделать. В голове ни одной идеи.

— Значит, я имею дело с неразборчивой в интимных связях художницей-алкоголичкой? — вскидывает подбородок Демид.

— Именно так.

Придерживаясь за край стола, все еще тянусь к нему, слегка ударяя ступней по колену.

Демид шумно выдыхает через ноздри и, опустив руку под стол, неожиданно ловит мою ногу. Крепкой хваткой смыкает пальцы на щиколотке и вдруг резко тянет на себя.

Машинально сползаю на край стула, чуть не падая под стол.

— Что ты делаешь?! — едва не задохнувшись от внезапности и шока, ахаю.

— Играю в твою игру, — и тянет.

— Не надо! — дергаю ногой, пугаюсь до испарины на спине. — Отпусти.

— Ты ведь первая начала.

Но через несколько секунд отпускает, подняв взгляд поверх моей головы. Дрожу, садясь ровно, а вскоре понимаю, куда смотрел Демид — на официанта.

— Пожалуйста, ваша водка, — ставит хрустальный графин и пару рюмок. Затем два длинных стеклянных стакана и еще один графин. — И вишневый морс со льдом.

Разливает напитки.

— Свободен, — говорит ему Демид и кивает на мою рюмку. — Приятного аппетита.

У меня сейчас такое состояние, что я бы без раздумий бросилась прочь из ресторана.

Но если я сделаю это, все будет зря. Демиду не нравится мое поведение — это видно по взгляду, голосу, жестам.

Значит, моя тактика работает?

Я никогда не пила водку, но сейчас беру холодную рюмку и тянусь за стаканом с морсом.

— Оставь, — Демид не дает взять стакан. — Ты же алкоголичка. Не перебивай излюбленный вкус.

— Ты прав.

Подношу рюмку к губам, и едкий запах сразу же бьет в нос. Затаив дыхание, залпом опустошаю рюмку и морщусь. Фу-у. Ничего сквернее не пробовала. Горечь обжигает рот и пищевод.

— Как там у вас говорят? — вздергивает бровь Демид. — Между первой и второй…

И наливает мне снова, почти до самых краев, и снова не дает притронуться к морсу. Он меня проверяет. Глаза хитро прищурил. Я должна это выдержать.

И я выпиваю вторую рюмку. Но понимаю, что, если сейчас он нальет мне третью, то меня просто вывернет прямо на стол.

— Поразительно, — хмыкает Демид.

Я пытаюсь отдышаться. Нанизываю на вилку стручок зеленой фасоли и запускаю в рот, чтобы хоть как-то перебить жгучий мерзкий вкус водки.

— Как родниковая вода, — говорю почти непринужденно.

Ох, чего мне стоят эти слова…

Нахмурившись, Демид недоверчиво берет свою рюмку. Вдыхает запах водки и ставит обратно.

Он что, подумал, что там могла быть обычная вода?

Нет. Там крепчайший алкоголь, который я выпила, борясь с жутким отвращением, и он все еще горит в моем желудке.