В течение всего прошедшего месяца мы тренировались изо дня в день. Хоть практически вся моя жизнь состояла из тренировок, я успела подрастерять боевой опыт, поэтому совершенно не была уверена в своих силах. К счастью, все воины, собравшиеся в убежище, были отлично обучены и переполнены опытом. Я с удовольствием обучалась у них новым приемам, пытаясь соединить их со своим боевым танцем. Я умела сражаться и стандартным способом, но в танце я становилась намного выносливее, непредсказуемее и жестче. Ритм, задаваемый криками боли, ударами стали о сталь, разрезаемой плотью, помогал мне не различать один звук от другого, помогал забывать, где я нахожусь и чем занимаюсь. Я просто двигалась, прореживая ряды противников.

Перед заданием каждый из нас оделся как простолюдин, чтоб смешаться с толпой и не привлекать лишнего внимания. Одежда была совершенно не удобной, поэтому я решила провести последнюю тренировку в ней. Мне позволили распустить швы на подмышках, чтоб ткань не стискивала движения рук.

Пять дней мы брели с двумя повозками, взятыми из ближайшей деревни людей, и посадили вовнутрь троих магов. Шли мы в основном по горной тропе, держась подальше от людей. Если нас и замечали, никто не удостаивал нас вниманием, что несомненно радовало.

Изредка мы устраивали привалы, спя и дежуря поочередно, а затем продолжали свой путь. Элинель беспрестанно рассказывала увлекательные истории из прошлого и настоящего. Казалось, она знает все на свете, хотя была моложе меня.

- Откуда ты все это знаешь? - Спросила я, когда женщина рассказала историю о восхождении короля Элиндана на трон.

По ее словам, он не должен был становиться правителем, ведь был младшим из трех сыновей, но все решилось в один день, когда вся его семья бесследно исчезала.

- Эта история была скрыта от всех живых, канув в небытие. Кто смел проболтаться, погибал, еще и узнавший об этой истории лишался жизни. До меня же эти слова дошли из уст мертвых, помнящих самого короля Вилана, отца Элиндана. О чем уж тут говорить, некоторые некроманты застали и более давние времена.

- Что ты делала в тех краях?

- Умоляла об исцелении моего братика, но на его недуг не нашлось исцеления ни в мире мертвых, ни в мире живых. Я никому не говорила о моем путешествии, ведь все считают, что из тех земель вернуться невозможно. Даже в укрытии мне никто не поверил.

Мне тоже не верилось, что из таких темных, провонявших гнилой плотью, земель существует выход для живого существа, что уж говорить об истории, которой решил поделиться с Элинель один из некромантов. Конечно же я не стала расстраивать женщину, но не придумала никаких слов, кроме сочувствия ее утрате.

Когда мы наконец-то прибыли в ближайший к столице город, мне стало дурно. Воспоминания о том дне, когда меня закидывали всем подряд, не прошли и не забылись. Мне было страшно, что кто-то признает во мне темного эльфа, но люди на нас даже не смотрели. Надежно скрытые под капюшонами, шапками и платками уши запросто избавили нас от излишнего внимания, как и потрепанная, запачканная одежда.

Нагнанные ветром тучи еще больше заставляли скучать по родному дому с удивительно красивыми статуями королев, виднеющимися из окна. А больше всего я хотела вновь увидеть родителей и Линдею с Маламом. Без этих эльфов моя жизнь казалась пустой, несмотря на новых знакомых.

Тогда я все же позволила себе оглядеться. В душе не ликовал восторг от беленых домов, похожих один на другой, и брусчатой дороги. Даже крепость с дворцом на возвышенности не впечатляла меня. Пускай на улицах стояло веселье, народ пел и плясал на каждом углу, отовсюду раздавалась музыка, но от унылого вида было жутко тоскливо. Деревни, что мы проезжали, и те выглядели гораздо приятнее: в них цвела жизнь, зеленели луга, по раскидистым деревьям карабкалась ребятня, а взрослые пасли скот и возделывали землю. По вечерам я видела молодых людей, сидящих у костра, которых родители звали домой.

В этом же городе все было иначе. Люди, на первый взгляд веселящиеся, не выглядели радостными. Женщины в богато расшитых платьях улыбались холодными улыбками и презрительно оглядывали бедняков, держа под руку напыщенных мужчин. Простой народ словно жил в страхе перед величественными фигурами, цокающими каблучками. Танцоры, акробаты и певцы пытались переплюнуть друг друга, чтоб именно им досталось больше монет, но в их действиях не было души. Каждая песня, - что лиричная, что озорная, - казалась выжатой и пустой. Танцовщицы же соревновались, кто посмеет обнажить больше частей своего тела, придерживаясь при этом рамок приличия. Их танцы приносили дискомфорт им самим, но каждая старалась завлечь как можно больше мужчин. Акробаты и вовсе едва не выламывали свои суставы, демонстрируя пугающую гибкость. У одного из них я даже расслышала хруст ломающейся кости.

На рынке торговцы хватали нас за руки, кричали, едва не срывая голос, и все ради привлечения покупателей. Снарядили мы повозки крупами и овощами лишь в самом конце рынка, где и торговцы не были настолько навязчивыми. Потом же мы оставили лошадей конюху, а сами устроились в ближайшей к столице, но самой обветшалой таверне. Отвратительный запах пота людей смешался с парами хмеля и дешевой еды. В этом месте собирались жуткие люди, подходящие на преступников. Женщины у стойки были не лучше: грубые, хамоватые и уродливые. По сравнению с ними маг с одним глазом во лбу и четырьмя руками показался бы первым красавцем.

Айлин заказала каждому по обеду и кружке пива, но мне было страшно даже прикасаться к этой еде. После питания при дворце и в укрытии принца, эти харчи казались мне вовсе несъедобными. Достав из кармана кусок хлеба, я решила скушать его, но суровый взгляд Айлин все же заставил меня отведать купленную ею еду. На вкус она оказалась не так страшна, как на вид и запах, но сама обстановка напрочь отбивала аппетит.

- Ох, сколько сегодня красавиц у нас собралось! Эй, принцесса, не хочешь деньжат подзаработать? Ты так похожа на эльфийку. Сперва я даже подумал, что ты не человек, но потом заметил, что ноги заметно коротковаты, - обратился к Элинель противный на вид мужчина, жутко похихикивая.

- Прошу Вас не беспокоить мою сестру, - тут же ответил за нее один из темных эльфов.

- Да ладно, вам же нужны деньги. По вам видно. Я хорошо заплачу. А мой друг, - мужчина указал на не менее отвратительного человека пальцем, - хочет эту, - теперь его палец указывал на Айлин.

Обе женщины никак не реагировали на глупые предложения, продолжая обедать.

- Уйди-ка лучше, - прошипел все тот же темный эльф.

Из-за столов начали подниматься наши товарищи. Мужчина не осмелился противостоять двадцати существам, вернувшись к своему другу.

Мы просидели в таверне до вечера, слушая плохую музыку и перекрикивания сменяющихся компаний людей. К нам еще несколько раз пытались приставать, а один и вовсе посмел коснуться моего плеча. Удивительно, как дело не дошло до драки.

Настал час выполнения задания. Мы выходили поочередно, занимая свои места. Свежий воздух привел меня в чувства, помогая забыть часы, проведенные в таверне. Я бродила по заметно опустевшим улицам, ожидая, пока все члены наших отрядов займут свои позиции. Блеск со сторожевой башни дворцовой территории призвал каждого к действию. Мы принялись отвлекать патруль. Я напала на одного из патрульных и двинулась на север. За мной увязались еще трое, а потом их число и вовсе выросло до двух десятков.

Со всех сторон раздавались крики стражников, призывающие остановиться и сдаться, которые были адресованы не только мне. Неподалеку от меня бежали двое человек из нашего отряда.

Хоть и бегали воины медленно из-за тяжелой амуниции, но все же загоняли меня в различные тупики и западни, прекрасно зная, как нужно преследовать преступников. Я бежала так быстро, что легкие горели, желая скорее получить знак на их оглушение, но его все не давали. Перепрыгнув очередной забор, мне не оставалось ничего, кроме как бежать дальше и скидывать различные коробки, лестницы, лопаты – все, что попадало под руку, - дабы замедлить преследователей. Стражники кричали, призывая на помощь еще и простых жителей города. Некоторым, что пытались поставить мне подножку, я наступала каблуком ботинка на ногу, а пытавшихся схватить била по рукам. Теряясь в темноте, я едва не выбежала из отведенной нашему отряду зоны. И, наконец, когда моя выносливость уже была на исходе, на стене зажегся огонь. Резко развернувшись, изрядно удивив этим стражу и зевак, я выписывала один удар по шлему за другим, уклоняясь от атак противников. Стражи было не так много, но вдалеке приближалось подкрепление. Оглушенные мужчины мычали от боли, пока я отбивалась от тех людей, что преграждали мне путь к выходу. Мои мечи, одетые в ножны, ловко парировали удары, пока я не вошла в своей танец. Больше не было ни криков, ни стонов, ни звуков стали, а лишь соединившее все воедино мелодия. В наступление уже перешла я. Стражники валились один за другим, но пока сражалась с одними, успевали очухаться другие. Я не ощущала ран, нанесенных мне, войдя в состояние полной отчужденности от реальности, и лишь заметив отсутствие стоящих на ногах стражников, я двинулась в горы, как и все члены третьего и второго отрядов. Нам было нужно сделать крюк, чтоб не столкнуться с караваном.