Очень хотелось прогуляться до усадьбы пешком. Поразмыслить об удивительных способностях сбежавшего блаженного. И о том, как его поймать, само собой.

Но жаль было терять время. Осенний день короток. Кира скоро вернется из своего первого полета в Столицу. Раз уж я ликтор, губернатор и вообще самый главный человек в этой части Империи — кто может помешать мне пообедать с любимой женой?

Я знал, кто может помочь мне поймать блаженного.

Иномирный ликтор.

Он замечательно умел открывать порталы в темные аномалии. Именно так он в свое время подкараулил Никифора Белецкого и убил его.

И как приманить ликтора я тоже знал. Для этого у меня в рукаве был козырь — князь Голицын, одержимый демоном Зябликом.

Я был уверен, что смогу защитить князя от иномирного ликтора. Осталось только убедить в этом Голицына.

Хрустнула сухая ветка, и из кустов появился первый демон, присланный Ураганом. Матерый волк — поджарый, с седой холкой и умным, внимательным взглядом. Из раскрытой пасти свисал длинный розовый язык — волку было жарко.

— Иди сюда, — сказал я волку.

Волк подбежал ко мне, бесшумно ступая длинными лапами. Я не сомневался, что на сухую ветку он наступил специально, чтобы предупредить меня о своем приближении.

Я потрепал волка по лобастой голове.

— Охраняй аномалию. Если кто-то появится, задержи его и пришли мне зов.

Волк моргнул, соглашаясь, и оскалил зубастую пасть в жутковатой улыбке. А я поднял Тень и шагнул в нее.

Я вышел из Тени на берегу речки Куньей. Несколько минут постоял на новом деревянном мосту, глядя, как течение разбивается о мощные опоры моста и закручивается крохотными водоворотами.

История с Авессаломом становилась все интереснее. Когда я взялся отыскать пропавшего демона, то и подумать не мог, что след приведет меня в темную аномалию. Как это вообще получилось?

— Умник, что скажешь? — спросил я демона-менталиста. — Может, этот Авессалом — наивысший демон, которого мы проглядели?

— Не думаю, Ник, — возразил Умник. — Ты же был в его аномалии. Обычная аномалия Природы, ничего необычного.

— Ничего необычного, — повторил я. — Кроме той здоровенной яблони. Ладно, разберемся!

Алена Ивановна хлопотала на кухне. Умопомрачительно пахло жареным мясом и тушеными овощами. Желудок жалобно заурчал — с утра у меня во рту не было ни крошки.

— Что у нас на обед, Алена Ивановна? — спросил я Достоевскую.

— Говядина, запеченная под французским соусом и тертым сыром и тушеные баклажаны со сладким перцем.

— Вкуснотища!

— Все уже готово, Никита Васильевич. Хотите пообедать прямо сейчас?

— Нет, — улыбнулся я. — Подожду Киру. Алена Ивановна, сварите мне пока чашку кофе покрепче. У вас замечательно получается.

Пока Алена Ивановна засыпала в джезву молотый кофе, я спросил:

— Как вы думаете, Видящие маги способны разглядеть сущности демонов?

— Не знаю, Никита Васильевич, — растерянно улыбнулась Достоевская. — Об этом вам лучше поговорить с моим бывшим квартирантом.

Она имела в виду Родиона Романовича — Видящего мага с очень неуравновешенным характером.

— Так и сделаю, — кивнул я, принимая из рук Достоевской чашку с крепким кофе.

Сделал глоток и даже зажмурился от удовольствия.

— Спасибо, Алена Ивановна, очень вкусно! Не знаете, Степа в лаборатории?

— Да, — кивнула Достоевская. — Заперся там с какой-то обгоревшей тетрадкой.

— Я загляну к нему, — улыбнулся я.

В дверь лаборатории мне пришлось стучать минут пять, не меньше. Когда Степан, наконец, открыл дверь, вид у него был взъерошенный и растерянный.

— Никита, где ты раздобыл эту тетрадь? — сразу же накинулся он на меня.

— Мужественно спас на пожаре, — улыбнулся я. — А что?

— Эта музыка! В ней есть что-то таинственное и магическое. Вот, послушай!

Ловким движением фокусника Степа извлек из кармана губную гармошку.

— Ты разбираешься в музыке? — удивился я.

— Не очень, — признал Степа. — Но это не важно. Слушай!

Степан поднес гармошку к губам и извлек из нее несколько визгливых звуков. За стеной лаборатории тут же раздался недовольный звериный рык.

— Что это? — нахмурился я.

— Это Потап, — отмахнулся Степа. — Целыми днями спит в своем погребе. Не обращай внимания.

Он снова дунул в губную гармошку. Послышалась заунывная трель, и рычание за стеной стало громче.

— Степа, не буди в Потапе зверя, — сказал я. — Музицируй подальше от его погреба.

— Точно! — просиял Лабуаль. — В доме ведь есть пианино? Как я мог про него забыть?

Старое пианино, действительно, стояло в гостиной на первом этаже. Оно осталось еще с тех древних времен, когда мама играла на нем детские песенки для нас с братом.

— Идем! — решительно кивнул Лабуаль.

Чтобы не терять времени, он шагнул прямо сквозь стену — у призраков такие фокусы получаются замечательно. Губная гармошка со стуком упала на пол. В отличие от Степы, она была вполне материальным предметом.

— Никита, захвати тетрадь! — донесся с улицы голос Степы.

Я взял со стола обугленную тетрадь и вышел через дверь — я ведь не был призраком.

Степа плюхнулся на банкетку перед пианино и положил пальцы на клавиши.

— Сейчас, — сказал он, заглядывая в тетрадь. — Вот!

И неумело наиграл какую-то простую мелодию.

Но от этой мелодии у меня в груди стало пусто и холодно. Как будто я умер. Причем, настолько давно, что даже успел позабыть, каково это — быть живым.

Хотя, нет. Умер не я, а что-то внутри меня.

— Никита, скажи, чтобы он перестал! — встревоженно просвистел Убийца.

— Да, Ник, пусть он больше не играет, — присоединился к просьбе демона Смерти Умник.

А Ксантипп просто тяжело вздохнул.

— Степа, прекрати играть, — нахмурился я. — Немедленно!

Лабуаль послушался и убрал пальцы с клавиш.

А я обратился к демонам:

— Ну, и что это было?

— Эта музыка действует как гипноз, Ник, — объяснил Умник. — Не очень сильный, но он заставляет демонов впадать в оцепенение.

— И вас тоже?

— Нет. Мы можем сопротивляться. Хотя, настроение при этом будет не из лучших. Но кто знает, как музыка подействует на живых демонов?

— Огненная бездна! — выругался я. — Только этого мне не хватало! Степа, никто не должен видеть эту тетрадь! Спрячь ее подальше, и больше с ней не экспериментируй. А лучше дай-ка ее сюда!

— Но ведь это для науки! — попытался протестовать Лабуаль.

Не слушая возражений, я вырвал тетрадь у него из рук и шагнул через Тень в свой кабинет. Там я установил сейф из аномального металла и защитил его Печатями, которые придумал лично. Любой человек, который попытался бы вскрыть сейф, тут же свалился бы замертво.

— Вот так, — довольно кивнул я, захлопывая сейф.

Этот учитель музыки оказался чертовым гением! Он действительно сумел сочинить звуки, которые действуют на демонов. Теперь его обязательно надо найти.

Я озадаченно потер лоб.

Еле слышное стрекотание вывело меня из оцепенения. Я прислушался, выглянул в окно и с улыбкой кивнул — над лесом показался вертолет.

Кира возвращалась из Столицы.

Вертолет, покачиваясь, завис над землей и мягко опустился на широкий двор усадьбы. Винт сделал несколько оборотов, постепенно замедляясь. Я подошел к кабине как раз вовремя, чтобы подать Кире руку и помочь спуститься.

— Как прошел полет? — спросил я, целуя жену.

— Замечательно, — улыбнулась Кира. Никита, это потрясающе! Всего час назад мы были в Столице, а теперь уже дома. Спасибо тебе!

— Надеюсь, ты разобралась со всеми делами?

— Почти, — рассмеялась Кира. — Встретилась с обанкротившимся подрядчиком. У него сгорел склад, и он собирается подавать в суд на владельца помещения. Заказала у Бергмана платье для бала. А когда уже собиралась домой, позвонил князь Голицын. Он хочет сделать срочный заказ.