— Я не люблю большие праздники. Много шума и мало смысла.

— Ты домосед? — я улыбнулась, представив Дарга в кресле у камина.

В моем воображении он сидел, завернувшись в клетчатый плед, и читал книгу. Кресло было ему мало, а книгу он держал самыми кончиками пальцев, и она постоянно выскальзывала из его огромных рук.

— Тоже нет. Дома быстро становится скучно.

— Вы полны загадок, мистер Илсон! — растягивая гласные, заметила я.

— Как и вы, мисс Виттервел! — и сказал он это… как-то слишком выразительно.

Я оглянулась на мужчину. Он заметил, что я что-то скрываю? Да нет, быть того не может! Однако, если я подтрунивала над ним, Дарг, почувствовав мой взгляд, посмотрел на меня совершенно серьезно.

— Почему же? Я обычная девушка, которая приехала отдохнуть, — надеюсь, у меня получилось произнести это достаточно беззаботно.

— Скоро салют, — сменил он тему. — Хочешь посмотреть его с лучшего места?

— Хочу! — согласилась я. — Только давай возьмем что-нибудь поесть.

Дарг с высоты своего роста первым заметил торговца с лотком пирожков. Он подхватил меня под руку и повел через толпу — и идти с ним было очень удобно, потому что его обходили, а меня обычно не замечали.

— Что? Это здесь лучшее место? — удивилась я, когда мы поднялись на середину знакомого мне склона между двумя частями города. — Разве салют будет не над морем?

— Над морем, — кивнул мужчина, усаживаясь на траву. — Вся толпа с площади пойдет на пляж, а сюда не придет никто. Садись, Элли. У нас есть время перекусить, пока все не началось.

Я села рядом с Даргом, и он протянул мне кулек с пирожками.

— Вкусно! — поделилась я, когда доела первый.

— У мистера Бейкера лучшая выпечка в Сиа-Форо.

Опять ночь, опять я наедине с Даргом… Это становится привычкой! Островок травы на каменистом склоне был так мал, что мне пришлось сесть почти вплотную к мужчине, и теперь я ощущала жар, исходящий от его тела. Волнительный. Притягательный. Казалось, при желании я могла услышать и стук его сердца — мерный, сильный.

Чтобы отвлечься, я взяла второй пирожок, и он оказался с вишневым вареньем. Море вдалеке переливалось под светом луны, звезды крохотными огоньками украсили небо, внизу шумел город, а мы сидели наверху, и легкий бриз гладил плечи.

— Здорово так посмотреть на город, — заметила я. — В огнях домов есть что-то магическое. Если где-то горит свет, значит, там кого-то ждут.

Мой голос дрогнул. После смерти родителей я часто бродила по родному городу. Через окна я видела, как возвращались мужья к женам, родители к детям, внуки к старикам. Я без конца бродила длинными улицами, впитывая эту частичку жизни, которой оказалась лишена так рано… И каждый раз я возвращалась к моему дому, где не горело ни одно окно.

Иногда мне становилось так тошно, что я не могла зайти внутрь, и тогда я бежала в гости к Мейси и его семье. В их доме всегда вечерами горел свет и пахло выпечкой. Всегда в доме звучали счастливые голоса. А я… Я приходила к ним на порог, раздавленная тоской по родителям. Я помню, как стояла каждый раз и теребила ремешок сумки. Я боялась, что меня прогонят, но страх перед темными окнами родного дома был сильнее. Я робко стучалась в коричневую дверь, и мне всегда открывали.

— Элли! К нам пришла Элли! — всегда кричал Мейси, открыв мне дверь. — Пойдем, ты как раз к ужину!

Меня ни разу не прогнали.

Я сморгнула слезы, надеясь, что Дарг ничего не заметил.

— Здорово, когда дома ждут, да, Дарг?

— Меня никто никогда не ждал.

— А родители? — спросила я раньше, чем подумала.

— Мать родила меня и сбежала. Отец умер больше десяти лет назад, да и я с ним практически не жил. У него был очень тяжелый характер.

— Прости, что спросила. Знаешь, я тоже потеряла родителей. Мама работала на фабрике, и там произошел взрыв. А папа был погодным магом, и через полгода после смерти мамы он просто не вернулся в свое тело. Мне было шестнадцать…

— И ты при этом ты не отказалась от использования магии?

— Этот дар достался мне от отца. Я не имела права не развивать его.

Единственная память об отце — мой дар к магии. Всякий раз, когда я меняю погоду, чувствую, что он со мной… Порыв ветра принес звуки праздничного веселья с площади, и я тряхнула головой. Грусть, пусть и светлая, неуместна на празднике.

— Что-то мы с тобой загрустили, — вздохнула я. — Наверное, потому что сидим здесь в темноте и одиночестве!

Дарг запрокинул голову, отклонился назад, подставив для опоры одну руку за моей спиной. Я вновь остро ощутила, как он близко ко мне, а то, что мы оба круглые сироты, кажется, сделало нас ближе. Я подвинулась к Даргу, к самому его боку, и положила голову ему на плечо. Глупо? Да. Безрассудно? Да.

— Элли, — хрипло позвал он меня.

— Да? — мой голос оборвался.

Серебряные глаза смотрели на меня, и я вспыхнула от его взгляда, глубокого, темного. Он наклонился ко мне, навис, закрывая собой от всего мира, и его рука скользнула по плечу — касание словно удар маленькой молнии. Он провел пальцами по ключице и аккуратно, нежно прикоснувшись приподнял мой подбородок.

Он был все ближе, и я уже закрыла глаза.

От салютного залпа мы оба вздрогнули. Яркий алый цветок появился на небе, осветил наш склон.

— Ого! — выдохнула от восторга я.

Новые залпы превращались в разноцветные вспышки в небе, и они отражались в море — невероятное зрелище!

— Я же говорил, что это лучшее место, — не без гордости заметил Дарг, обнимая меня за плечи.

Дарг

После салюта я проводил Элли до самого дома. У калитки мы остановились, и Элли, о чем-то задумавшись — она положила руку на заборчик и замерла, нахмурилась. Опомнившись, она тряхнула головой, и выбившиеся из прически кудряшки подпрыгнули.

— Пока! — помахала она мне рукой уже из-за забора и убежала по дорожке к крыльцу.

А я стоял, глядел на опустевшие ступени. Хотелось пойти за ней, увидеть ее улыбку, обнять и не отпускать.

Проклятье.

Я заставил себя отвернуться, уйти от дома миссис Черри.

— О, не у меня одного все пошло наперекосяк! — услышал я Гэба.

Он вывернул из-за угла и мог идти от собственного дома.

Или от дома Лили?

— Пойдем, мой друг и мой командир, зальем раны, которые нанесла нам эта ночь!

Судя по его настроению, верной была последняя догадка. У него опять что-то не ладилось с Лили.

— Осторожно, Гэб, завтра тренировка, — осадил я его. — И тебе утром проверять два парусника, — попытался я отвлечь его.

Работу свою мы должны выполнять несмотря ни на что.

— Ты совсем бесчувственный? Ну перестань, пусть Пэм проверит, у него отличные способности! — ныл Гэб, толкая меня в сторону площади.

— Я против. Это плохая идея!

— О, Господ, дай мне терпения! — рыжий тяжело вздохнул, словно собрался умирать. — Хорошо, хорошо, но хоть выслушай! Умоляю тебя! Прошу о снисхождении к слабому человеку!

— Так, давай без этого, — поморщился я. — Хорошо, я выслушаю тебя.

Мы спустились к пляжу — салют давно закончился, и здесь никого не осталось.

— Так что случилось, Гэб? — спросил я друга, когда мы разулись, сели на песок и вытянули ноги.

Волны набегали на босые стопы, приятно щекотали. Друг сидел, повесив голову, и я редко видел его настолько расстроенным. И каждой раз причиной такого его настроения была Лили.

— Лили отказала мне, — глухо сказал он, и его слова были едва различимы в шуме прибоя.

— Опять? В который раз ты сделал ей предложение?

— Это был двенадцатый, — убито отозвался Гэб. — Я не понимаю, Дарг, что ей нужно? Чего еще она хочет от меня? Я ведь знаю, она меня любит! Так почему не хочет замуж? Почему всегда отказывает?

Я пожал плечами.

— Сочувствую, — я похлопал его по плечу. — Но ты сам знаешь, что советчик из меня не очень. Это скорее мне надо просить твоей помощи.

— А у тебя что? Не понравился нашей рыжей крошке? Я вижу, она-то тебе приглянулась!