Потому что никаких реальных доказательств моей невиновности он пока не предоставил. А без них его версия событий ничего не стоила. И директор прекрасно это понимал.
— Да, — хмыкнул он. — Нашёл.
— Кто?
— Человек, на которого я бы подумал в последнюю очередь. Настасья.
— Ваша секретарша? — удивилась я.
Потому что нормальный руководитель первым делом заподозрил бы личного помощника — это же очевидно!
— Да.
— И как вы это поняли?
— Благодаря ноутбуку.
Яснее не стало — и я озадаченно вскинула брови, требуя полноценного ответа.
— Вот уже много лет я храню все документы в облачной базе, — осознав, что так просто отделаться от меня не получится, Игорь Алексеевич закрыл пустую коробочку, уселся обратно на стул и приступил к рассказу. — И работаю с файлами я тоже прямо оттуда. В основном на ноутбуке, хотя в офисе предпочитаю использовать стационарный компьютер — у него экран больше. Так вот. В воскресенье, пытаясь доказать совету директоров свою непричастность, я, с подачи Стаса, прямо во время заседания проверил все представленные документы через ноутбук, который как раз прихватил с собой… И понял, что этот урод не просто их переделал, чтобы распечатать и поглумиться, он пошёл дальше и заменил все исходники копиями с новыми данными! Все, которые были в базе. Притом не только за этот год, но и за все предыдущие, превратив меня в крупнейшего афериста компании… А я, не подозревая об этом, вошёл в базу с использованием интернета и обновил на ноутбуке все данные — то есть навсегда уничтожил старые, исходные файлы и лишил себя возможности на месте обелить свою репутацию. Тогда, вместе с многочисленными несправедливыми упрёками, это просто выбило меня из колеи. Я только ночью сообразил, что дома стоит ещё один стационар, к которому, в теории, никто не притрагивался уже несколько лет. А так как, по логике, именно через него тебе, Наргизе или, скажем, Дмитрию, как самым приближённым ко мне людям, было бы проще всего проникнуть в хранилище, я решил начать проверку с него. Вырубил интернет, включил… И оказалось, что в нём нет ни одного изменённого документа! И новых файлов тоже. То есть тот, кто совершал подлог, работал из офиса и никогда не бывал у меня дома — иначе бы знал о существовании третьего компьютера… Ну а дальше я просмотрел записи с камер, убедился, что никто посторонний ко мне не заходил, и расколол Настасью… Кстати, сам момент, когда она производила свои манипуляции, Стас удалил, заменив картинкой пустого кабинета. Иначе я бы раньше это увидел, — закончил историю Игорь Алексеевич.
— Значит, вы доказали совету свою невиновность?
— Я вернул себе расположение соучредителей и внёс сумятицу в мысли других членов совета, отправив им по электронной почте те оригиналы, что мне удалось найти и сохранить, — поправил меня директор. — А заодно подал на Стаса в суд, чтобы это уж точно не сошло ему с рук. Он, конечно, попытается замять дело, погрозит развести шумиху, которая может сильно навредить репутации компании — но я ни за что не позволю ему уйти мирно! Он ведь пытался меня очернить — и частично ему это удалось. Поэтому теперь дело за специалистами…
Резонно.
— Погодите! — внезапно осенило меня. — Сколько же я здесь валяюсь, раз вы успели всё это провернуть?
— Меньше суток, — снисходительно улыбнулся Игорь Алексеевич. — Я почти всё сделал в ночь с воскресенья на понедельник. Сегодня утром только в суд ездил. И сразу вернулся сюда. Хотел быть рядом, когда ты очнёшься.
Своим уточнением мужчина напомнил мне о предложении руки и сердца, на которое я всё ещё не дала ответа — и мне снова стало неловко. Потому что для этого следовало как-то перевести беседу в нужное русло — а я понятия не имела, как это провернуть! Не с бухты-барахты же согласие давать, верно?
— А вы узнали, почему Настасья вас предала? — решила сначала доковырять тему заговора.
Может, директору надоест обсуждать работу — и он сам переспросит?
— Ты не поверишь — из ревности, — усмехнулся директор. — Когда я обвинил её в предательстве, она сначала немного поупиралась, а потом расплакалась и призналась, что сделала это из любви ко мне. Хотела сжить соперницу со свету…
— Соперницу — это меня?.. — на всякий случай уточнила я.
— Именно так. Потому она и не сообщила в отдел кадров о твоём временном отстранении от работы, как я её просил. Рассчитывала выставить меня идиотом.
И у неё почти получилось…
— Кстати, должность моей секретарши сейчас вакантна, — внезапно сообщил Игорь Алексеевич. — И я был бы счастлив видеть на этом месте тебя… Если, разумеется, ты ничего не имеешь против.
И я поняла — сейчас или никогда.
— А как же место вашей невесты?.. — попыталась кокетливо взмахнуть ресницами.
Правда, получилось не очень — иначе бы собеседнику не пришлось изо всех сил сдерживать рвущийся наружу хохот… Однако обидно мне не было. Напротив, я очень обрадовалась такой реакции! Ведь она доказывала, что с согласием я не опоздала.
— А место моей невесты уже занято, — подавив смех, лукаво, почти как Дима, улыбнулся Игорь. — Тобой.
И, не успела я опомниться, быстро надел тёплое, нагретое чужой ладонью колечко мне на палец. После чего мы наконец-то впервые поцеловались… И, скажу откровенно, такого нежного, крышесносного поцелуя у меня ещё никогда не было!
Послесловие
Со дня смерти Катерины прошло больше шестнадцати лет. Дима вырос, отучился на юриста и теперь заправляет делами фирмы, попутно пытаясь с друзьями наладить свой собственный бизнес. А мне и не жалко. Я ведь и сам когда-то так начинал… Живёт он, кстати, отдельно. Встречается со студенткой факультета МВД. Но о браке пока не помышляет. Хотя выглядит счастливым, когда приезжает… Ну да ладно.
Сразу после свадьбы Дарина, подтянув-таки школьную программу, поступила в институт — на детского психолога. Правда, училась она не очно, а заочно, всё-таки согласившись временно побыть моей секретаршей. Но после получения диплома я отпустил её в свободное плавание, так что последние несколько месяцев она работает исключительно по профессии. Специализируется на трудных подростках. Говорит, что это очень тяжёлая и неблагодарная работа, что результаты часто оказываются далеки от идеала и почти никогда её не устраивают — но клиенты довольны, поэтому бросать работу она пока не планирует. Моя упрямая девочка…
Нда.
Отец Дарины благополучно избавился от алкогольной зависимости, пускай и не без нашей помощи, встал на ноги, развёлся с Натальей и сейчас живёт полной жизнью. Даже периодически с кем-то встречается, но серьёзных отношений не планирует. Дарина говорит, что он не может простить себе былого малодушия, а я считаю, что у него просто не получается встретить ту, с кем он сможет забыть о первой жене… Но правды мы никогда не узнаем.
Наргиза по-прежнему работает у нас. Только уже в качестве приходящей уборщицы. К сожалению, с Ильдаром у неё ничего не сложилось, но она не опускает руки и продолжает искать своё счастье. Тахир подрос, ходит в обычную школу, помогает маме с бабушкой и внешне практически ничем не отличается от других детей. Разве что говорит необычно, из-за чего его иногда очень трудно понять, особенно с непривычки. Но сам парень по поводу этого, кажется, не переживает.
Что же касается меня, то после помолвки мы с Дариной ещё несколько лет расхлёбывали последствия неудавшегося заговора Станислава. И помогала нам в этом налоговая. По результатам её проверки выяснилось, что Стас многие годы обманывал компанию на поистине баснословные суммы, а когда припекло, попытался свалить всё на меня. Но не получилось. В итоге вышло очень громкое дело о мошенничестве, которое не раз освещали в прессе. И фамилия Копыловых фигурировала там чуть ли не в каждой строчке. Нас даже в новостях показывали… Хотя вы, конечно, об этом в курсе. Вы же оттуда узнали, где я работаю и чем занимаюсь? Впрочем, неважно.
Главное, что я видел ваши письма. Все — и бумажные, которые вы присылали на рабочий адрес компании, и электронные, которые мне перенаправлял технический отдел. Даже читал некоторые. Но отвечать не собирался. Нет, не потому, что обижен — всё это давно в прошлом. Я просто не видел смысла общаться. Да и о чём? Вы не знаете меня, я не знаю вас. Смешно. За двадцать с лишним лет столько всего изменилось, что нам впору знакомиться заново — а мне лень этим заниматься… Однако Дарина уговорила меня попробовать. Наладить, так сказать, контакт. Не для себя, а для наших детей. Она хочет, чтобы у них были бабушки и дедушки с обеих сторон. Да и Диме любопытно на вас посмотреть, пусть он и пытается всячески это скрыть.
