— Ниоткуда, — пожав плечами, наконец-то приблизилась. — Просто до этого ты всегда играл допоздна — вот я и предположила, что у тебя что-то случилось. Угадала?

— Да.

— Расскажешь? — присела на разобранную кровать.

Не то чтобы нам совсем было некуда торопиться, но и причин спешить я тоже как-то не видела. Пока мы вполне укладывались в график. Даже с запасом.

— А что тут рассказывать? — помрачнел пацан. — Вчера Генка вернулся с соревнований и мы с ребятами планировали выполнить одно очень сложное задание… Но Никитос всех подвёл — завалил очередную самостоятельную, и папашка запретил ему пользоваться всей электроникой на неопределённый срок. Даже по телефону сам нам ответил… Представляешь?

Однако я не углядела в ситуации ничего необычного. По крайней мере, способного заставить подопечного пересмотреть своё отношение к занятиям… Значит, до правды было ещё далеко. А вот время уже поджимало.

— Легко, — усмехнулась. — И это ещё не самое страшное наказание, поверь. К тому же я сильно сомневаюсь, что подобное произошло впервые… И потому в упор не понимаю, что мешало тебе поиграть во что-нибудь другое, как ты делаешь обычно?

Наверное, мне не стоило спрашивать Диму "в лоб" — это могло на корню задушить робкие позывы парня к учёбе, но у меня имелось вполне достойное оправдание. Без кристального понимания происходящего я не могла повлиять на поведение подопечного и направить его энергию в нужное русло. А действовать методом проб и ошибок было чревато потерей последних крох контроля над пацаном. Вдобавок слабое желание учиться в любом случае требовалось подкреплять, притом постоянно. Иначе рано или поздно оно всё равно грозило сойти на нет — неважно, с моей помощью или без неё. Зато сильные чувства точно не могли пропасть из-за маленького откровенного разговора. Собственно, как и искренняя симпатия — если Игорь Алексеевич вообще что-то ко мне испытывал… Однако сводить всё к директору я не собиралась. Ведь сейчас речь шла не о нём, а о его сыне.

— Настроения не было — вот и не стал играть, — уклончиво отмахнулся от меня Дима, вернувшись к урокам.

Благодаря чему в его словах мне почудился тонкий аромат лжи. И оставить её без внимания я не имела права.

— А почему сразу за учёбу не сел? Спать сильно хотелось? — полюбопытствовала, спрятав лёгкое осуждение за мнимым участием.

Невиновный и не заметит разницы в интонациях. А тот, у кого рыльце в пуху, сразу себя выдаст.

— А тебе какое дело? — попавшись на крючок, тотчас взъерошился парень. И моментально перешёл в наступление: — И вообще. Чего ты тут забыла?

— Как обычно — пришла разбудить тебя в школу, — немного опешила я.

Никак не могла привыкнуть к его манере переводить стрелки!

В ответ Дима подарил мне тяжёлый пронизывающий взгляд исподлобья — и с неистовой скоростью застрочил в тетради. Вся его поза, начиная с идеально прямой спины и заканчивая плотно сомкнутыми губами, выражала крайнюю степень досады — на себя лично и на весь мир в целом… И меня осенило — Дима не просто лёг спать. И за уроки тоже взялся неспроста! Таким незамысловатым способом он пытался защититься от гнева отца… Причиной которого могла быть только я.

— Погоди. Ты думал, меня уволили? — протянула, не зная, радоваться мне или плакать.

С одной стороны, поведение пацана доказывало, что старалась я все эти дни совсем не зря. И мои усилия однозначно не прошли даром… Но с другой стороны, я же всё и испортила. Перечеркнула одним лёгким движением руки. Ввела Диму в заблуждение своим отсутствием, хотя могла бы и предупредить, чтобы он не волновался! Незаметно написать смс-ку, успокоить… Но побоялась спугнуть удачу — и промолчала. Забыла о последствиях… А теперь рисковала сполна расплатиться за свою глупость.

— А разве это не так? — сквозь зубы поинтересовался парень. — Из-за вчерашнего?

Обернуться при этом он даже не подумал — и кошки у меня на душе заскреблись ещё активнее… Потому что такая реакция была полностью оправдана.

Я ведь его обманула. О каком доверии после этого могла идти речь?

— Нет, — вздохнула, предчувствуя очередную порцию откровений. — Твой отец ничего не заподозрил.

А сама взмолилась, чтобы на этом расспросы прекратились… Но увы.

— А где ты тогда была? — Дима крутанулся на стуле и выразительно сложил руки на груди, требуя немедленных разъяснений. Как самый настоящий директор. — Виктор заехал за мной один, дома, когда я вернулся, ты меня тоже не встретила. И не заглянула. Почему?

И я не смогла соврать.

— Потому что мы с Игорем Алексеевичем ездили в ресторан, — поведала, пряча смущение за кривой виноватой улыбкой.

К несчастью, ничем, кроме чистосердечного признания, исправить ошибку было уже нельзя. Да и оно запросто могло не подействовать…

— Ты серьёзно?! — взметнулись к потолку брови парня.

— Ну да, — я неопределённо повела плечами и потупилась: — Думала, ты и без меня догадаешься. Сам же упоминал любовниц…

Честно говоря, это была вторая причина, по которой я не стала ничего ему сообщать. Боялась, что пацан мысленно поставит меня на один уровень с прошлыми нянями — и я потеряю последние крохи уважения… А в результате получилось только хуже.

Нда. Лучше бы сразу сказала.

— Вообще-то я пошутил, — спустя минуту всё-таки обронил Дима. — Понятия не имею, было что-то у них с папой или нет. И, кстати, никто из них никуда не исчезал! Ни разу. Только если увольнялись.

А вот это обнадёживало. В том смысле, что Игорь Алексеевич, возможно, и не соврал про своё десятилетнее одиночество… Или раньше он просто предпочитал девушек с более высоким статусом — а на мне решил отдохнуть или поэкспериментировать.

— Ладно, неважно, — вырвав меня из задумчивости, внезапно встрепенулся парень. — Пора в школу. Виктор ждёт.

И начал уверенно собирать рюкзак, в практически бездонной глубине которого на мгновение мелькнула яркая шапочка для бассейна.

В его поведении не было ни малейшего намёка на злость, обиду или осуждение. Скорее, наоборот — от подопечного веяло невероятным облегчением. Даже, наверное, счастьем… И я запоздало сообразила, что всё это время Дима боялся не за себя и свою секцию спортивного фехтования. Вернее, не только за себя. Он переживал за меня! И, похоже, был совсем не против, чтобы я закрепилась у них дома в качестве мачехи. Иначе непременно ввернул бы какую-нибудь едкую колкость.

После столь продуктивного общения с подопечным моё настроение рефлекторно скакнуло на недосягаемую высоту — и всю дорогу до бизнес-центра мне приходилось усиленно сдерживать рвущуюся наружу улыбку, чтобы не смущать Виктора и не провоцировать Диму. Мысль, что я оказалась чем-то дорога пареньку, приятно грела душу и бальзамом разливалась по телу… Одна проблема — мыть полы в таком состоянии оказалось хоть и веселее, но ничуть не быстрее. К тому же из головы никак не выходило осознание, что мнение подопечного здесь играло далеко не самую главную роль. А истинные намерения Игоря Алексеевича были мне, увы, по-прежнему неизвестны. И проливать на них свет директор явно не торопился.

Нет, понятно, что я не ждала его появления с самого утра — в офис и рядовые сотрудники порой приходили с опозданием, позволяя мне беспрепятственно вымыть большую часть кабинетов. Что уж говорить о высоко сидящем начальстве… Но потом, когда народу прибавилось и я благополучно переместилась в коридор, мне стало уже очень сложно не оглядываться на каждый шорох. Не отвлекаться на каждого проходящего мимо человека — неважно, мужчину или женщину… Я уже не искала наблюдателя — ни заговор, ни сам заговорщик меня больше не интересовали. Я хотела, жаждала увидеть Игоря Алексеевича! Однако время шло, а он по-прежнему не показывался мне на глаза… И я, отчаявшись, всё-таки прекратила маяться дурью, взявшись драить полы с утроенной силой. Чтобы разобраться с работой к концу Диминых занятий в школе — и спокойно поразмыслить над ситуацией, пока парень будет плавать в бассейне. Так сказать, продумать стратегию поведения на случай любого исхода… Но не успела.