Умывшись и выяснив у горничной, что директор уехал несколько часов назад, я отправила несчастную Наргизу в больницу — проведать маму — и чисто для проформы заглянула к подопечному… Который тут же отпросился на стадион — побегать-позаниматься. Вернее, он звал меня составить ему компанию, но я предпочла не позориться и, опасаясь ненароком выдать своё истинное состояние, зависнув в самый неподходящий момент, отправила его во двор одного. Правда, со строгим наказом вернуться через полтора часа или хотя бы дать о себе знать в указанный срок. Ну а сама осталась сходить с ума от волнения за работодателя… Потому что делать в опустевшей квартире оказалось абсолютно нечего! Только пить чай, периодически промахиваясь мимо рта, да читать книжки, совершенно не воспринимая смысла напечатанного на страницах текста… Не полы же мыть! В моём случае это редко способствовало отключению от реальности. К тому же у Копыловых всё и так было чисто — спасибо трудолюбивой горничной. А в бизнес-центре в тот день опять убиралась Лена. За двоих. Иначе я бы давно поехала на работу — караулить Игоря… Но увы. В воскресенье у меня не было веских причин появляться в офисе. А без них я рисковала получить очередной выговор от недовольного работодателя… Который упрямо не торопился появляться!
Уже и Дима вернулся, сразу усевшись за компьютер, и Наргиза подозрительно радостная приехала, и вечер на город опустился — а от директора по-прежнему не было ни слуху ни духу. Что, безусловно, очень меня напрягало, усиливая вполне обоснованные страхи и не позволяя переключиться на что-нибудь другое… Да я просто места себе не находила — так переживала за Игоря! Всё металась по квартире, а с наступлением сумерек и вовсе почти всё время дежурила в прихожей, судорожно прислушиваясь к доносящимся из-за двери звукам и лишь изредка наведываясь в гостиную, чтобы не выглядеть совсем уж свихнувшейся наседкой. Благо, никто вроде не обращал на меня особого внимания… И в конце концов моё терпение лопнуло.
Отчаявшись дождаться весточки от директора, я решила отбросить гордость и первой написать ему смс. Так сказать, напомнить о себе… Но именно в этот момент на лестничной площадке вдруг остановился лифт — и меня прошибло поистине ледяным потом!
Испугавшись, что обо мне подумает Игорь, я пулей вылетела из холла и плюхнулась на диван, подхватив с подушки оставленную там книгу. Немного её покрутила, пытаясь понять, с какой стороны находится текст и как правильно будет его расположить, мазнула глазами по верхней строчке — и, уловив движение в комнате, поднялась навстречу уставшему, осунувшемуся работодателю, понуро переступившему порог гостиной…
— Хорошо, что вы здесь, — остановив на мне строгий взгляд, заявил он. — У меня к вам разговор.
— Слушаю, — невольно напряглась я.
Однако мужчина не торопился приступать к делу. Вместо этого он прошёл к отдельно стоящему креслу и сел, задумчиво подперев голову рукой. Будто не знал, с чего начать… Или рассчитывал, что я сама догадаюсь, о чём пойдёт речь.
— Почему вы не сказали мне правду? — спустя пару минут наконец-то обронил он.
— Правду? — у меня округлились глаза. — Какую правду? Я рассказала всё, что знала!
Но директор, судя по всему, мне не поверил.
— Стас сообщил, что это вы помогли ему достать нужный документ, — Игорь покачал головой. — Точнее, документы…
И у меня жалобно ухнуло сердце.
Стас, значит. Отомстить решил. Подставить. А за что? За то, что я отказалась играть на его стороне?! Как же это подло… Мне ведь даже оправдаться было нечем! Я могла только надеяться, что собеседник поверит мне на слово…
— Он солгал, — сглотнув, заверила директора. — Я не имею к этому никакого отношения! Клянусь, мы всего лишь разговаривали… Можете по камерам проверить! — вдруг осенило меня.
Хотя на самом деле я понятия не имела, предусматривает ли система безопасности бизнес-центра хранение информации… Но то, что маленькие аппараты видеонаблюдения были натыканы по всем углам каждого этажа, я знала совершенно точно!
— Записи уже просмотрены, — глухо парировал Игорь.
Или, скорее, снова Игорь Алексеевич — уж больно холодно и отстранённо он себя вёл. Очень больно. До слёз…
— Вместе вас видели несколько раз, — продолжал вещать мужчина, всё глубже и глубже забивая гвозди в крышку гроба наших отношений. — И во время вашей последней встречи вы стояли достаточно близко, чтобы беспрепятственно обменяться, скажем, флэшкой с данными.
От шока я аж дар речи потеряла.
"Несколько"?! Неужели наблюдатель давно за мной следил?!
— Я ничего никому не передавала, — выдавила, кое-как совладав с эмоциями и обессиленно плюхнувшись на диван.
Колени подломились.
— Стас утверждает обратное. И камеры этого не опровергают.
— Но и не доказывают? — с надеждой уточнила я.
— Вам виднее, — пожал плечами директор.
С таким безразличием, что сразу стало ясно — для него всё это уже не имеет никакого значения. Он давно принял решение. И переубеждать его было пустой тратой времени… Пожалуй, даже расскажи я о заговоре сразу — всё равно. Игорь Алексеевич в любом случае предпочёл бы поверить недоброжелателю, которого знает несколько лет, чем мне…
— Чего вы от меня хотите? — посмотрела ему прямо в глаза.
Такие же притягательные, как и раньше. Но снова чужие…
— Помощи, — без запинки откликнулся мужчина. — Мне нужно обелить свою репутацию и установить факт подставы. Правильнее, конечно, будет сделать всё через суд — но это долго и муторно, а любое промедление может стоить мне места. В подобных ситуациях очень важна скорость ответа. Поэтому проще выяснить, к чему именно вы предоставили ему доступ или какие файлы отдали, чем сразу задействовать юристов. Скажу сразу, ваше чистосердечное признание не вызовет негативной реакции — совету неважно, откуда взялись документы. Но так я смогу быстрее достать оригиналы или прежние копии договоров, в которых указаны совершенно другие суммы. А затем найти экспертов и убедить всех, что никто, включая меня, компанию не обкрадывает. Доказать, что представленные Стасом данные — подделка, не имеющая ничего общего с реальным положением дел. И раз и навсегда избавиться от его попыток пробиться наверх.
Из чего я сделала вывод, что пресловутый наблюдатель каким-то образом умудрился внести изменения в финансовые документы. И сделать это в пользу Игоря Алексеевича… Вернее, ему во вред.
— Простите, но мне правда нечего добавить к сказанному, — вздохнула. — Я не участвовала в заговоре. И никого обманывать не собираюсь.
Нет, если бы пустое признание могло помочь директору, я бы ещё могла солгать на публику. Прикинуть, стоит ли дело того, чтобы запачкать совесть — и решить… Но мужчине требовалась реальная информация, которой у меня физически не могло быть. В принципе! Проблема в том, что Игорь Алексеевич считал иначе.
— Никто вас не уволит, — упрямо давил он.
Видимо, ему действительно было крайне необходимо узнать, что же сделал этот предатель! Иначе директор сразу дал бы мне расчёт. Прямо с порога.
— Вы прекрасно справляетесь с работой няней и полностью устраиваете меня в данном качестве. При желании можете и дальше совмещать присмотр за Дмитрием с мытьём полов в бизнес-центре, я не против. Только сознайтесь. Прислуга должна быть честной.
А вот это мужчина сказал зря. Потому что последняя фраза, вкупе со всей речью в целом, чётко дала понять — Игорь Алексеевич не видит во мне ничего особенного. Для него я являлась лишь сотрудницей, полностью зависимой от воли большого начальства… Значит, Наргиза была права — и это ранило меня в самое сердце! Я буквально чувствовала, как на его месте образовывается огромная чёрная дыра. Как она расползается всё шире и шире. Как, захватив грудную клетку, до боли сжимает лёгкие, лишая тело доступа к кислороду. Как опускается в живот, скручивает его в тугой узел… А затем резко взмывает к голове, превращая меня в безмозглый ком оголённых нервов. Потому что в результате я всё-таки сорвалась.
