Наиболее частый аргумент против буквального понимания слова «день» заключается в том, что уже в самой первой главе Бытия еврейское уот имеет два переносных значения: речь идет о днях до того, как на небе появляется Солнце, а в Бытии 2:4 это слово обозначает всю неделю сотворения [51].

Однако бремя объяснения таких случаев переносного употребления ложится на плечи тех, кто о них говорит. Контекст не исключает буквального значения и не требует метафорического понимания.

Значение слова уот особо оговаривается при первом же его употреблении (Быт. 1:5). «И назвал Бог свет днем». Если циклическая смена света тьмой началась с первого дня творения и с тех пор продолжалась регулярно, то светлый период - когда Бог работал - был определен как день. Светлое время завершалось «вечером», а тьма - «утром», циклы эти получали имя «дня первого», «дня второго» и т.д. Исходил свет от Солнца (так стало после четвертого дня), или от какого-нибудь временного источника, или от Самого Бога в первые три дня - вопрос несущественный. Всякое же переносное толкование не только натянуто, но практически бесполезно для обоснования геохронологии эпох, и отстаивать циклы дня и ночи, длившиеся по полмиллиона лет в эти первые три отрезка времени, можно только из неуемного желания поспорить.

Что касается Бытия 2:4, здесь это слово тоже можно понимать буквально. Речь идет о дне, «когда Господь Бог создал небо и землю». Господь не создавал землю и небо все шесть дней. Он сотворил их в первый день, и Бытие 2:4 - очевидная ссылка на Бытие 1:1 (ни в одном другом стихе Бытия 1 не говорится о «небесах и земле» или «земле и небе»).

Бог поместил звезды на небе на четвертый день, а птиц небесных сотворил на пятый, но сами небеса были уже сотворены к тому моменту. Также и суша поднялась из вод на третий день и породила скот на шестой день, но существовала она уже в первый день.

Даже если кто-нибудь настаивает, что «день» в Бытии 2:4 обозначает все шесть дней сотворения, было бы неразумно пренебрегать недвусмысленным повествованием о самих шести днях в буквальном смысле.

Вот другой общепринятый довод: так как седьмой день недели сотворения еще продолжается и Бог по-прежнему «отдыхает» от трудов, то и остальные шесть дней недели могут быть долгими периодами. Этот довод отчасти обусловлен отсутствием формулы «и был вечер, и было утро» в конце седьмого дня.

Однако такое толкование приводит к серьезным противоречиям в теории дня-эпохи. Если седьмой день продолжается, то Бог все еще отдыхает от Своих трудов по сотворению. Следовательно, современные процессы, которыми сохраняется творение, - не те же самые, что привели к созданию Земли в ее нынешнем виде. Но этим перечеркиваются униформизм и связь геологических эпох с настоящим. Само допущение геологических эпох (а примирить их с Библией и надеются защитники теорий дня-эпохи и разрыва) основано на предпосылке униформизма, на утверждении, что нынешние процессы протекают так же, как и в прошлые эпохи. Это не было бы возможно, если бы седьмой день - день отдыха Бога - продолжался.

На самом деле, конечно, седьмой день столь же буквален, как остальные шесть. Ничего не сказано о его «вечере» потому, что во время этого дня не было совершено никакой работы и было бы бессмысленно говорить о том, что делал Бог на восьмой или девятый день, если все Его труды завершились к седьмому.

На седьмой день Бог сделал лишь одно: Он благословил и освятил этот день, тем самым выделив особый разряд дней в память о завершении творения. Было бы странно, если бы сотворение завершилось под стоны, которые возвестили начало борьбы и страданий, раздавались в продолжение долгих геологических эпох и слышны по сей день; и было бы еще более странно, если бы седьмой день продолжался до сих пор, охватив многие тысячелетия взаимной ненависти и человекоубийства.

То, что седьмой день был обычным днем, доказывает каждая неделя, в которой один из семи дней - выходной, время покоя и поклонения, как установлено с самого начала. Так было написано на каменных скрижалях, в понятном всем стихе из Десяти заповедей, раз и навсегда разрешившем вопрос для людей, признающих Библию. Это четвертая заповедь: «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый - суббота Господу Богу твоему… ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Ис. 20:8-11).

Человек должен работать шесть дней, потому что Господь работал шесть дней; он должен свято соблюдать седьмой день отдыха, потому что Господь благословил его. При описании недели человека и недели Бога используются те же слова (день = уот; дни - yamim). Все параллельно. Если эти две недели состоят не из одинаковых дней, получается, что доступные пониманию слова уже не могут передать доступный пониманию смысл. Лучше и яснее - нельзя было бы выразить, что неделя Бога идентична человеческой. Если бы такого намерения у Бога не было, зачем Ему использовать эти слова, особенно в Десяти заповедях, повелевая строго соблюдать субботу? Вся Библия вдохновлена свыше, а эта ее часть написана непосредственно Богом, начертана Его перстом на каменных скрижалях (Исх. 31:18). По меньшей мере непочтительно отрицать, что содержанием Писаний является то, что в них написано, лишь из желания внедрить воображаемые эпохи геологического развития в текст Бытия.

Есть еще одна библейская проблема, которую некоторые компетентные исследователи Библии выносят на рассмотрение со всей серьезностью, хотя кому как не им самим разбираться в этом до тонкостей. У них вызывает сомнения, как упомянутые в Бытии события шестого дня творения могли произойти в один день. Имеются в виду сотворение человека и высших земных млекопитающих, насаждение Едемского сада, присвоение имен животным и, наконец, появление Евы из ребра Адама. Особенные сомнения вызывает то, что Адам мог дать имена всем животным, скажем, за двенадцать часов. «Другие события могли произойти рано утром или в сумерки, но Адам не смог бы дать имена всем животным за двенадцать часов», - говорят сомневающиеся.

Однако в Библии сказано, что Адам дал имена не всем животным, а только «скотам», «птицам небесным» и «зверям полевым» (Быт. 2:20). Огромное количество пресмыкающихся и рыб исключается. Адаму надо было дать имена лишь тем животным, которые были рядом с ним, в его непосредственном владении. Самое большое, это могли быть только птицы и высшие млекопитающие. Затем (об этом мы поговорим в главе 13), сотворенные «роды», несомненно, были более крупными категориями, чем наши виды и роды, и, вероятно, приближались к нашей таксономической категории семейства. Нельзя точно установить, скольким именно животным надо было дать имя, но их вряд ли было более тысячи. Хотя нам сегодня и это число может показаться значительным, не будем забывать, что умственные и физические способности недавно сотворенного Адама еще не были испорчены грехопадением. Он, конечно, мог справиться с такой работой за день, даже если современному человеку на это потребовалось бы несколько дней, так что повествование не дает повода считать шестой день геологической эпохой.