— Конечно, приезжай. В субботу у нас будет субботник на работе, а после него, мы пойдем белить избушку Мали, и ты с нами.

— У меня нога болит — заявил Тихон.

— Но ты же не ногой будешь белить — сказала Диана.

— У меня спина болит.

— Тогда сиди дома.

— А тридцатого апреля, что будешь делать? — спросил он.

— Не знаю. Дожить еще надо.

— Мой друг Максим, ну ты его знаешь, женится. Так вот он спрашивает, приглашение высылать на одного или на двоих? Пойдешь со мной на свадьбу?

— Непременно. Меня там, явно, не хватает.

Тишка, как всегда, не понял ее юмора.

— Значит, я скажу Максу, чтобы на двоих писал.

— Что у тебя новенького, кроме того, что ногу вывихнул, спешил, наверно, куда-то?

— Да вот, заявление вчера забрал, а новое написал — на квартиру в совхозе. Папа директору отнес.

— Значит, в Ганск ехать раздумал. Зачем тебе квартира в Закоулках?

— Ну, женюсь… Тут скорее дадут, чем в Ганске. Опять же из Ганска к тебе не получится часто ездить.

«Тоже мне аргумент. По мне, хоть совсем ко мне не езди. Все с ним понятно. Из деревни его палкой не выгнать. А нужен ли мне деревенский жених, что мне у них в совхозе делать? Коров доить, свиней кормить? Похоже, с Тишкой пора расставаться. Нет смысла с ним дальше возиться»

— Ну, тебе жить, поступай, как знаешь…

Тихон уехал в свою деревню, а Диана и Маля в больницу пошли, там Таня номер один в роддоме лежала, родила мальчика. Подруги постояли под окном роддома, переговариваясь с молодой мамочкой, и разбрелись по домам.

Диана в субботу к Снежане в Гамыш уехала в гости. Вечером была весна, а утром в воскресенье снова вернулась зима, неожиданно выпал снег. Домой Диана вернулась вместе со Снежкой и ее Жориком, их дочка полугодовалая Оксана гостила у Снежкиных родителей. Дул пронзительно холодный ветер, снегу чуть не по колено. Погода, как девушка, такая непредсказуемая…

Диана пришла домой уставшая, замерзшая, села отогреваться у печи. «Не зря говорят, в гостях хорошо, а дома лучше».

Вечером явился Тихон, был на свадьбе, не то, чтобы пьяный, но и не трезвый. Замечательный повод с ним поссориться.

— Я вчера хотел прийти, но у тебя света не было. Мы на машине приезжали.

Диана хмыкнула, подумав, что все-равно ее дома не застал бы.

— А ты чего пьяный ко мне придумал ходить?

— Я не пьяный — возразил он.

— Трезвый, что ли?

— Но и не пьяный, Диана, Диана… Ты же не говорила, что нетрезвым нельзя приходить — заметил он простодушно.

— Как это не говорила? Пей, я тебе не запрещаю, но мне не показывайся. Попировал, поезжай домой и проспись.

— Я от автобуса отстал. Вернее, я на него и не стремился.

— А зря.

— Думаю, надо в гости зайти, а то нехорошо ведь так-то. А ты ругаешься. Я тогда пойду.

— Иди.

— Я во вторник приеду, все обсудим — сказал он.

— Что обсудим?

— Ты скажешь мне да или нет.

— Что значит, да или нет?

— Можно ли к тебе приезжать?

— Ты ведь приезжал, хотя я тебя никогда не звала.

— Да, я сам приезжал.

— А что теперь, заинтересовался?

— Но, нужно же что-то решать. Приезжать к тебе или нет.

— Думаю, можешь не приезжать, я не обижусь — сказала она.

— Ты злая сегодня. Вот тебе семечки, нервы успокой.

— Нервы мои не нравятся. Свои побереги.

— У меня в порядке — сказал он и ушел.

Раздражительность прошла, смешно стало. «А нервишки у меня и, правда, шалят» — подумала Диана перед сном.

'Как ясно нам видна событий суть

Сквозь лет прошедших пыльное стекло.

Ах, если бы забыть хоть что-нибудь,

Но ничего быльем не поросло'

Весна вступила в свои права, потеплело. На работу пришел Емеля Васильков, сообщил, что Павлину на сохранение положили.

— Мне к ней ездить некогда, посевная. А вы ходите к ней каждый день — сказал он Диане и Тане.

Распорядился, так сказать, сложил на них полномочия. И подруги после работы снова потопали в больницу. Давно ли они к Цыплятниковой ходили, она сына родила девятого апреля, а теперь Павлина на подходе. Дети, дети, у всех дети…

Поговорили с беременной Павлиной Васильевной, передали ей гостинцы, и разошлись по домам. Таня Маликова ждет своего жениха из армии, со дня на день должен прийти, поэтому она нигде не задерживается.

А погода была теплая, хорошая, Диана не спеша брела к своему дому. Навстречу на велосипеде ехал Ростик.

— Привет! Я тебя не сразу и узнал.

— Ну, так богатой буду, значит. А ты куда это поехал?

— К ребяткам, в песочек играть — пошутил он, чему-чему, а юморить Ростик у нее хорошо научился.

— Поезжай, да веди себя хорошо.

— Я и так себя хорошо веду. А ты чем сегодня будешь заниматься?

— Носочки детям вязать, как и старушкам полагается. А что?

— Я в гости приду — пообещал он.

— Ну, конечно, приходи…

Вечером к Диане пришла Марина.

— Привет. Как дела?

— Нормально. А где дочку оставила? — спросила Диана — почему без нее гуляешь?

— Бабушка водится, а я вот к тебе решила зайти. Ненадолго. И по делу.

— Интересно, какое дело?

— У тебя платье синее трапеция было. Оно целое?

— Ну, да, а что ему сделается.

— Дай поносить…

Диана удивилась, а Марина пояснила:

— Оно же широкое, а я опять беременна.

— Да, ну! Какая ты смелая, Нине один год, а ты уже за вторым собралась.

— Собралась. А куда деваться? Я на аборт записалась, но Дикарев не пустил. Встал в дверях, и сказал: не пойдешь! Это же мой ребенок? Значит, будешь рожать!

— Вот, ничего себе! А если футбольная команда получится, то всех рожать заставит — хмыкнула Диана и подумала: «И правильно я сделала, что не пошла за Дикаря замуж. Не хватало, чтобы кто-то распоряжался мной»

Она достала из шкафа свое темно-синее платье, подала подруге.

— Примерь. Лет-то ему много уже…

Раньше одежда долго носилась, и это платье было куплено семь лет назад на Кавказе, Диана его любила.

Марина примерила на себя трапецию.

— Нормально… Слушай, а можно, я его перешью? Уберу длину.

— Делай, что хочешь — сказала Диана.

— Хорошо, договорились…

Марина аккуратно свернула платье и сложила в пакет.

Ближе к ночи приехал на велосипеде Ростислав.

— А я уже спать собиралась, никак не подумала, что «ребенок» на велосипедике прикатит.

— Но я же обещал. Поигрался с ребятами, и к тебе — улыбнулся парень.

— Забавный ты у меня, Ростик.

— А ты одна такая, на свете.

— Это точно, других таких больше нет…

Прохладно стало, и Ростик дал Диане свою курточку, накинул на плечи. Они стояли у ворот и болтали обо всем, в дом он больше не просился, понял, видимо, что не пригласит.

«Хороший все-таки парнишка Ростислав»

Приближалось лето, потеплело, буйно цвели деревья, благоухала природа. А у Дианы здоровье расшаталось, вроде бы обычная простуда, но не желала проходить, и девушка находилась на больничном.

— У Вас аллергия на цветение деревьев — сказала врач.

С утра Диана сходила на прием, ей больничный до вторника продлили, и назначили физиолечение. Она отправилась в центральную аптеку за лекарствами, а потом обратно в больницу, села в автобус, а там Сосновский, неожиданная встреча.

— Привет — улыбнулся он.

— Привет, Матвей. У тебя сегодня день рождения — вспомнила она — поздравляю!

— Спасибо! А в щечку поцелуешь?

— Конечно — она приподнялась на цыпочки, чмокнула его в щеку — ты куда поехал?

— За вином. А ты?

— В больницу.

— Зачем?

— Лечиться. А ты почему гуляешь? Что ли в отпуске?

— Да.

— А почему никуда не едешь?

— Куда? На юг? Я поеду на двадцать километров южнее, в Приозерку, на даче буду вкалывать. Только дождь, мама у меня там, сегодня не приедет. Нечем будет гостей угощать.