Мы молча едем к студии. Как сегодня делать поддержки – не знаю. Но никакая боль в рёбрах не помешает мне помогать Полине готовиться к выступлению.

– Вот.

На мои колени ложится какая-то пластиковая коробка.

– Блины для тебя. От бабушки, – сухо произносит Поля и тут же отворачивается к окну.

Дуется. Не верит.

– Понятно, почему ты не зашёл! – фыркает она. – И правильно. Не надо травмировать бабушку своим разбитым лицом. У неё и так сегодня с сердцем не очень.

– В смысле? – напрягаюсь я.

– Сейчас уже всё в порядке, – тут же успокаивает Полина. – Она приняла лекарство и заверила меня, что уже лучше себя чувствует. А ты, – бросает взгляд на контейнер, – наверняка сегодня ничего не ел.

И правда не ел. Почти. Только завтракал.

– Покорми меня, принцесса, – игриво говорю я.

Не реагирует.

– Ну пожалуйста... – показательно надуваю губы.

Перевожу взгляд с дороги на неё. Хмуро смотрит в ответ, ощупывает глазами ссадины.

– Мне это не нравится, – тычет пальцем в разбитую губу.

Шиплю от боли.

– Ой, прости!..

Её тон меняется на испуганный.

– Неа. Жалей давай, – а мой опять становится игривым.

Полина забирает контейнер, а потом к моим губам прижимается тёплый блинчик, скрученный в трубочку. Довольно улыбаюсь и кусаю, глядя на дорогу. На язык попадает сладкий клубничный джем. Ммм... И тут же становится ещё слаще, потому что губы Поли осторожно прижимаются к моим...

Девушка наклоняет голову так, чтобы я видел дорогу. Но это не помогает... Я вообще ничего не вижу. Глаза застилает пеленой желания. Желания обнять, посадить на свои колени и долго-долго никуда не ехать, остановившись на обочине...

– Разобьёмся, – заставляю себя отстраниться.

Полина возвращается в кресло и с ухмылкой доедает мой блинчик.

– Вкусно тебе было, ммм? – с вызовом спрашивает она.

– Очень, – хриплю я, уже сворачивая к студии.

– Это хорошо, – она принимается за второй блин. – Потому что ни блинов, ни моих губ ты больше не получишь.

Тон у моей принцессы и дерзкий, и строгий одновременно.

– К чёрту блины! – резко отстёгиваюсь. – А вот насчёт губ – это ты зря.

Рванув Полину на себя, ловлю её лицо в ладони и прижимаюсь к сладким от джема губам. Возмущённо мычит... Потом начинает отвечать. И пофигу, что у меня в любой момент может лопнуть губа. Пофигу на рёбра. Я не могу не касаться её! Не могу не целовать.

– Ладно, ты прощён, – Полина отодвигается и отдаёт мне контейнер. – Но я больше не хочу видеть ссадин на твоём лице, Максим.

Теперь её взгляд умоляющий. И горит искренним беспокойством.

– Обещаю, больше не увидишь.

Проглатываю блины, и мы идём репетировать...

– Всё, Максим! Показывай!

Полина тянет край моей футболки вверх.

– Ты хочешь меня раздеть? Ммм... Плохая девчонка! – посмеиваясь, выкручиваюсь из её цепких лапок.

Изображать беспечный вид чертовски сложно. А ловить Полину, когда она задевает мои рёбра – ещё сложнее. Волей-неволей я морщусь от боли.

– Максим, мы сейчас поругаемся опять! – предупреждающе тычет в меня пальцем.

Я подхожу к ней вплотную и обнимаю.

– Но ведь потом помиримся, да? – заглядываю в глаза. – Там просто ушибы, принцесса. А ты не хотела ничего больше видеть, поэтому я их тебе не покажу. Давай просто репетировать. Твоё волнение я оценил. Но оно того не стоит. Я в полном порядке.

– Максим!..

Явно собирается начать спорить. Упёртая. Но я упёртее.

– Не надо. Не трать наше время на это. Я со всем справлюсь. А тебе не идёт хмуриться, – провожу по морщинке между бровей. Потом прикасаюсь к ней губами. Скольжу ими по скуле к уголку губ. – Люблю тебя, принцесса.

Признание вырывается из меня внезапно и совершенно бесконтрольно. Пару секунд ничего не происходит, мы просто стоим, глядя друг другу в глаза. А потом Полина обвивает мою шею руками и шепчет в ответ:

– Я тоже тебя люблю.

Я знаю. Вижу эту любовь в глазах девушки. Но слышать и знать – это совсем разные вещи.

Моя крыша едет от счастья. Наплевав на боль, прижимаю её к себе крепко-крепко! Наши губы сталкиваются. Приподняв Полину, несу к подоконнику. Усаживаю и протискиваюсь между её ног, не разрывая поцелуя.

Наверняка к нам никто сейчас не войдёт. Уже довольно поздно, в спорткомплексе остался лишь охранник. Ну, может, ещё дзюдоисты, но они в дальнем крыле здания.

Мы будто бы оказываемся одни в своём маленьком мирке, уютном интимном пространстве, наполненном любовью. Целуемся и ласкаем друг друга под нашу песню, вдруг зазвучавшую в колонках.

«Сердце забрала...»

Мои требовательные руки добираются довольно далеко. Я умудряюсь стянуть с Полины футболку и оставить в спортивном топе. Пальцы дрожат, когда забираются и под него.

Полина отстраняется. Испуганный взгляд вышибает из меня страдальческий стон. Утыкаюсь носом в её плечо и сокрушённо шепчу:

– Прости... Прости! Я тороплюсь, да. Больше так не буду!..

Она зарывается пальцами в мои волосы, прижимается лицом к моему и шёпотом обещает:

– Я скажу тебе, когда буду готова.

Полина

– Привет, крошка. Не представляешь, как мне тоскливо!.. – жалобно протягивает Марк. – Ну ты же обещала, что приедешь!

Я обещала, да. А потом поплыла от любви к своему сводному. И забыла обо всём на свете.

– Отец тебя запер, что ли? – добродушно усмехаюсь. – Ты же всегда можешь вызвать такси и поехать на встречу со своими друзьями – теми парнями-дзюдоистами, пышущими тестостероном.

– Друзьями я сыт уже! – ржёт Марк. – Митяй зависает у меня каждый день. Приходит вкусно пожрать и поиграть в плейстейшен. А Глеб торчал в моём вайфае на платных порно-хабах. Отец каким-то образом узнал об этом... Я думал, прикончит меня!..

Хохочу вместе с ним аж до хрюков. Бедный Марк!

– Я хочу видеть тебя, Поля! – произносит он с нажимом, отсмеявшись наконец. А потом обиженно добавляет: – Но ты обо мне совсем забыла.

– Ну Ма-арк... – протягиваю я. – Прекрати давить на совесть. Не могу я...

– Эй, принцесса!

Голос Максима заставляется обернуться. Дверь в мою комнату он бесцеремонно открыл без стука. Но я, конечно, прощаю ему это, потому что без ума от любви к нему.

– Да? – прикрываю микрофон телефона ладонью.

– Мне отъехать нужно.

– Куда? – непроизвольно хмурюсь.

Ссадины на его лице только начали заживать. Через пару дней начнутся уроки. Завтра приезжают родители. А через четыре дня мой день рождения, и у нас планы с выходом в свет. Новых ран на теле и лице Максима больше не должно быть. Ради нас с ним он должен вести себя примерно. Ведь с приездом родителей всё сильно усложнится.

Но этот вечер пока ещё наш.

– Я ненадолго, – уклончиво говорит Макс.

Подходит и быстро целует меня в губы. Мне кажется, он намеренно не встречается со мной взглядом.

– Не скучай, – сразу же идёт обратно. – Выбери пока фильм. Скоро вернусь.

Дверь за ним закрывается, а я остаюсь в замешательстве, растерянно моргая.

– Поля, ты тут? – слышится голос Марка.

Он всё ещё на том конце провода.

– Да, тут.

– Как там дела с репетициями, кстати? Надеюсь, ты готова всех сразить?

– Пока нет, но у нас ещё много времени.

– И говоря «у нас», ты имеешь в виду себя и меня, так? – спрашивает он осторожно.

А я молчу, кусая губы. Не хочу говорить по телефону, что с Марком станцую лишь в «Капелле». Свой показательный танец я собираюсь исполнить с Максом. Я этого хочу. И этого хочет Зайцева.

Марк вновь меняет тему.

– Так ты приедешь?

– Прости, не могу. Может быть, завтра встретимся? Погуляем.

Слышу его тяжёлый вздох. Нехотя соглашается.

– Окей, давай завтра. Со Светкой тогда поеду тусить. Она звала меня в боулинг, но сама понимаешь – я сейчас плохой игрок.