– Давай попробуем отработать сегодня одну поддержку, – говорит она, возвращаясь в центр зала.

– Давай последнюю, – предлагаю я. – Ты ведь её не закончила.

На самом деле она просто не сделала самое последнее движение – не стала целовать меня.

– Ну да, ты же видел танец, – закатывает глаза Полина. – Максим, мы не будем целоваться, – произносит таким тоном, словно пытается вразумить ребёнка.

– Тогда я отказываюсь, – развожу руками. – Марка ты целовала.

– Нет, не целовала. Это была просто инсценировка.

– А я хочу, чтобы всё было натурально, – продолжаю давить. – Ну ладно тебе, принцесса. Должен же у меня быть какой-то бонус!

– В связи с чем?

– Я же надел трико!

– Пфф! – фыркает она.

Шагнув ко мне, встаёт вплотную, поворачивается спиной и произносит:

– Заткнись и подбрось меня.

Меня не надо просить дважды.

Взяв девушку за талию, толкаю вверх, она разворачивает в полёте, оказываясь ко мне лицом. Ловлю её и вновь подбрасываю. И снова ловлю, подхватив под бёдра и колени. Прижимаю к своей груди и тянусь губами к её губам. Полина торопливо меня чмокает и пытается спрыгнуть, но я не отпускаю. Теперь мы оба тяжело дышим. Правда, моё дыхание никак не связано с перенапряжением. Я на взводе от этой девушки.

– Это не поцелуй, – говорю Полине.

– Будем действовать постепенно, – шепчет она. – Делаешь всё на пять с плюсом – получаешь поцелуй.

Ммм, дразнит меня? Просто отлично!

Но на этой тренировке я поцелуя так и не получаю. Полина постоянно меня критикует. Казалось бы, что может быть сложного в том, чтобы побросать девушку, покачать её на руках... Но это, блин, сложно. Потому что я должен выглядеть так же грациозно, как и она. А я – словно деревянный Буратино. Сила есть, грации – ноль.

Через пару часов уставшие и взмыленные мы идём в раздевалку. И это лучшая часть дня...

– Думаю, что смогу найти в своём гардеробе подходящие штаны, – заявляю я, стягивая трико Марка.

– В следующий раз можешь занять этот шкафчик, – указывает Полина на свободный.

Положив свои вещи на лавку, приближаюсь к сводной, которая не спешит переодеваться.

– Мне нужно в душ, – она пятится к задней двери, подхватив полотенце и что-то кружевное.

– Отлично, мне тоже, – я шагаю за ней.

– Давай по очереди, – бледнеет Полина.

– А что, там одна кабина?

– Нет, но...

– Так жарко... Я не могу ждать.

Оттесняю её в проход между душевыми кабинами с матовыми стёклами. Полина забегает в ту, что справа. Я забираюсь в ту, что напротив. Сквозь стёкла ни хрена не видно, это удручает. Врубаю воду. Стянув боксёры, встаю под тугие струи.

– Эй, принцесса!

– Что?

– Ты ведь поделишься со мной полотенцем?

Ответ получаю не сразу, но положительный.

– Хорошо.

– А как насчёт мыла или геля для душа?

И снова небольшая заминка.

– Возьми.

Приоткрыв дверь, вижу, что Полина вытянула руку из своей душевой. Она держит флакон с гелем. Выхожу в проход. С меня капает вода. Встав рядом с дверцей её душевой, медлю. Рука Полины подрагивает. Оба молчим.

То, что между нами происходит сейчас, даже интимнее, чем то, что было на балконе под одеялом. Моя крыша буквально едет. Возбуждение горячей плазмой бурлит по венам.

Достаточно лишь приоткрыть дверь и шагнуть к ней. Возможно, она мне врежет. Скорее всего, так и будет.

Не знаю, каким образом откапываю в себе здравый смысл, но я просто забираю гель и возвращаюсь в свою кабину.

Твою мать... Я уже ненавижу себя за это! Моё тело сыплет проклятьями в адрес здравого смысла. Но я стойко терплю, наблюдая за разборками между телом и головой...

Макс

– Так... ладно. Зачем мы здесь?

Настороженно осматриваюсь. А зек тем временем надевает на руку кастет.

– Схема та же. Ты ждёшь меня, потом мы уезжаем.

– Хорошо. Иди уже! – выплёвываю со злостью.

Я зол на себя. За то, что ввязался в эту хрень. И дело не только в деньгах, которые мне пипец как нужны сейчас, чтобы подмаслить Аллу Зайцеву – лучшего учителя танцев последнего десятилетия, как выразилась моя принцесса. Дело и в моей матери тоже.

Зек обещал, что свалит в туман, как только заберёт всё, что ему должны бывшие приятели.

Те якобы его кинули. Он отсидел и хочет вернуть своё. Та женская сумка была вырвана из рук жены одного из его бывших подельников.

Поверил ли я в эту лажу? Да нет, не особо. Однако меня это малость успокоило.

Хахаля матери долго нет. Я нервно барабаню пальцами по рулю. Мы в какой-то промзоне. В пятидесяти метрах справа – открытый бокс. Над воротами висит глазок камеры.

Твою мать!

Сдаю немного назад, чтобы не попасться в объектив.

Проходит целых полчаса, когда зек наконец выходит из того бокса, волоча за шкирку какого-то типа. Швыряет его на землю и с ходу втрамбовывает пинок в живот. Тип со стоном скорчивается. Зек смотрит на меня и подзывает, махнув рукой.

О нет! Иди к чёрту! Я не выйду из тачки!

Даже с приличного расстояния видно, что он в бешенстве от моего упрямства. Стараюсь никак не выдавать свою панику.

Чёрт возьми, Полина делает из меня какую-то размазню! Раньше, творя всякую дичь, я никогда особо не задумывался и ни о чём не сожалел. Теперь же я словно клубок противоречий.

Но бабки очень нужны!

Зек склоняется над тем типом, и, кажется, они о чём-то говорят. Потом тот, что на земле, что-то достаёт из кармана. Зек забирает это и идёт к тачке. Подходит к моей двери. Я опускаю стекло.

– Можешь ехать, – говорит он, демонстрируя ключи в руке. – Сегодня я на колёсах.

Видимо, именно их он отжал у того типа.

– А мои бабки?

– Будут, когда загоню мерина.

– Идёт.

Поднимаю стекло и газую с места. Хочется поскорее убраться отсюда. Словно в грязи вывалялся, ей богу.

На карте, подаренной отцом, была сраная десятка. Это чертовски мало, и я спускаю всё на Полю. Еду в цветочный, покупаю букет полевых цветов. Это такая редкость зимой. Надеюсь, моей принцессе понравится.

К цветам покупаю золотые серёжки-гвоздики в форме сердечек. Банально, но вроде бы нежно.

И вот я снова на мели, денег на карте больше нет.

К дому отца подъезжаю в десять вечера. Надеюсь, бабуля уже спит, а вот Полина нет.

После тренировки я отвез её домой, а потом уехал на встречу с зеком. Меня очень долго не было. Надеюсь, моя принцесса скучала по мне.

Пробираюсь в дом, стараясь не шуметь. Стянув обувь и куртку, поднимаюсь наверх. Замираю возле комнаты Полины и очень тихо стучу. Комната бабули неподалёку, не хочу, чтобы она услышала.

За дверью тишина. Стучу ещё раз. Потом дёргаю ручку, и дверь поддаётся. Приоткрыв немного, заглядываю внутрь. Кровать заправлена, плюшевый кролик лежит поверх одеяла. В комнате пусто.

Так... И где моя принцесса бродит?

Внезапно слышу какой-то звук. Он раздаётся из-за двери той комнаты, где раньше была её студия, а теперь сплю я.

Хм...

Иду на звук. Тихо заглядываю в комнату. Тут темно. Лишь в углу горит неяркая напольная лампа. Но недостаточно темно, чтобы не разглядеть картину, которая разворачивается перед взором.

Полина танцует. Без музыки. Словно она играет в её голове.

Я зависаю...

Глаза девушки закрыты. Она кружится, стоя на пальцах правой ноги. Её тело натянуто как струна. Мышцы на её ногах – это самое красивое, что я видел в жизни. Ну и ещё её пресс. Вроде бы рельефный, но всё равно мягкий и женственный. На этом животике превосходно смотрелась бы татуировка.

На Полине минимум одежды: короткий топ и обтягивающие шорты. Шикарные волосы распущены и вуалью кружатся вместе с ней.

В горле пересыхает от этого великолепия.

Полина выпрыгивает вперёд. Потом выбрасывает ногу вверх и прижимает стопу к стене. Растягивается. Потом делает то же самое со второй ногой.